Семейное проклятие - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 42

• Предыдущая
• 42/51
• Следующая

Настя прекрасно знала, что для их семьи тетя Вера – типа, злой гений. Впрочем, всю тайну, во всех подробностях мама обещала рассказать, только когда ей исполнится шестнадцать. Хотя Настя и сейчас догадывалась: тетя Вера загуляла с их папой. Причем в то время, когда мама беременной была. Маман измены не простила. От мужа ушла. Да еще и за квартиру московскую бороться не стала.

Для Насти так и осталось неясным: зачем тете Вере понадобилось ее вроде как похищать? Тогда, семь лет назад? Хотя и считается, что у детей память короткая, девочка помнила прекрасно, как ее заперли на третьем этаже чужого коттеджа. Как она пыталась привлечь к себе внимание, устроила пожар, но только никто не спешил ей на помощь…

Что ж. Может, тогда – давно-предавно! – тетя Вера и желала зла не только маме (своей подруге!), но и ее семилетней дочери. Но сейчас явно решила восстановить справедливость.

…На первых двух турах конкурса Настя с Зоей ужасно всего боялись и стеснялись. Вершители их судеб, трое членов жюри, представлялись им эдакими богами на Олимпе. Однако, пока они готовились к туру третьему и жили в доме отдыха, очень часто видели Камиля, Роксолану и Веру в обычной – не на камеры – обстановке. И никакие они, при ближайшем рассмотрении оказались не боги! У каждого – свои слабости, свои фишки и любимчики.

Камиль и Роксолана, хотя и симпатизировали сестрам Кузовлевым, считали, что на Гран-при девочки не тянут. Настя однажды подслушала кулуарный спор: продюсер и певица настаивали, что максимум для Насти и Зои – это второе место, и кричали на Веру: «Да что вы-то понимаете в музыке?!»

Однако тетя Вера, может, в музыке и не понимала, но все равно смогла настоять на своем.

Ох, и скандал же разразился – когда погасли софиты!

– Проплатили вам победу, вот и все! – кричали Кузовлевым в лицо после объявления результатов главные конкуренты. – Всем известно: Гран-при стоит триста тысяч долларов!

Зоинька чрезвычайно расстроилась, заплакала, бросилась за поддержкой к старшей сестре:

– Настя! Ну, скажи им, пожалуйста!!!

– Не обращай внимания! Это они от зависти всякие глупости несут, – успокаивала Настя младшенькую.

Впрочем, сама она совсем не исключала, что тетя Вера их победу действительно проплатила. Они с Зойкой, конечно, таланты. Но не настолько, чтоб им Гран-при вручать.

Непонятно, правда, зачем маминой подруге было нужно их за уши к победе тащить?

Настя спрашивать стеснялась. Да и боялась: вдруг тетя Вера из-за ее глупого вопроса разозлится и вовсе перестанет им помогать?

Самое, конечно, логичное было позвонить маме, описать ситуацию, спросить совета. Только… мамочка – она замечательная, конечно. Но тетя Вера ее враг, всем известно. Счастье, что шоу не идет в прямом эфире. Потому что, если б мама узнала, кто тянет их к победе, – мигом бы примчалась в Москву и увезла их с конкурса. Приковала бы цепью к своему ненаглядному Калядину. И петь им до скончания века на школьных линейках и в честь Дня города!

А тетя Вера ясно дала понять: у нее в руках ключи от возможностей. Причем от возможностей огромных! Вплоть до Голливуда!

Бабушка Вика, правда, любила говаривать: «Золотые горы никто не предоставит бесплатно».

Что ж, Настя готова за них заплатить – разумную цену. Соглашаться на то, чтоб жить с каким-нибудь стариканом, она, конечно, не станет. А вот пообещать тете Вере хоть половину от будущих доходов – запросто. Или, допустим, выступать только в одежде от ее модного дома.

…На следующий день после того, как Настю и Зою Кузовлевых признали самыми талантливыми девочками в России, Вера позвонила с раннего утра. Решительным тоном велела Насте:

– Через час подъезжай на Пушкинскую, к поэту. У меня к тебе дело. Да, Зоиньку с собой не бери.

Настя воодушевилась чрезвычайно. Вот сейчас тетя Вера, наверно, и озвучит, что ей от нее надо. Где, интересно, они будут говорить о делах? В шикарном ресторане? Надо одеться посолиднее.

С тетей Мухой по размерам они совпадали полностью, так что девочка давно подобрала себе в ее шкафу деловой костюм – с юбкой на палец выше колена, и даже туфли на каблучке – небольшом, сантиметров восемь, но все равно ужасно неустойчивом.

Впрочем, Вера ее бизнес-стиль решительно не одобрила:

– Ты что вырядилась, как на похороны?

И Настя сразу почувствовала себя провинциальной и очень маленькой.

А мамина подруга встревоженно взглянула на часы:

– Черт, у нас только сорок минут. Ну, ничего. Попробуем успеть.

И запихнула ее в лимузин, как котенка. Велела водителю:

– В ГУМ как можно быстрее.

Пока мчались по левому ряду, а иногда и по встречке, снисходительно объяснила:

– Я тебе рандеву на молодежном канале устроила. Интервью на двадцать минут, пойдет в прайм-тайм. Но костюмы и стилиста они с собой не возят. Только гримера. Будь ты в джинсах – не вопрос. Но в этом полиакриловом кошмаре, – заразительно рассмеялась, – на молодежный телеканал никак нельзя!

– Вы бы хоть предупредили, теть Вер, – буркнула девочка.

– А я до последнего сама не знала, согласятся журналисты с тобой встретиться или нет! – пожала плечами Вера. – Что поделаешь, когда ты начинающая звезда, приходится подстраиваться. Вот станешь как Мадонна, – тогда к тебе очереди стоять будут!

…В пафосный магазин они вбежали. Настя увидела первую же витрину – где красовались десятки сумочек – и ахнула от восторга. Но тетя Вера схватила ее за руку:

– Не до того сейчас!

И буквально втолкнула в строгий, элегантный до дрожи бутик.

– Это же «Шанель»! – опешила Настя.

– Подберем у них пиджачок, а джинсы – у «Армани», – торопливо молвила тетя Вера. – Сочетание очень эффектное, не сомневайся!

Отмахнулась от лучившейся улыбкой консультантши, твердой рукой сняла с вешалки жакетик в знаменитую крапинку:

– Размер твой. Нет, мерить некогда. Поверь на слово: на тебя сядет прекрасно.

И швырнула на кассу платиновую кредитную карточку.

В столь же стремительной манере были приобретены джинсы и обалденно удобные «казаки» мягкой кожи от «Феррагамо».

– Все, хороша! – оценила тетя Вера. – Сумку возьмешь мою.

И протянула ей скромный темно-красный чемоданчик. «Луи Вюитон», – прочитала Настя крошечные золотые буквы на замочке. Удивленно захлопала глазами:

– «Луи Вюитон» же должен клетчатым быть!

– Это только в Калядине он клетчатый, – подмигнула ей тетя Вера. – Когда его на китайском рынке покупают.

Вроде снасмешничала – но как-то совсем не обидно.

И вообще – она просто суперклассная! Веселая, остроумная. И реакция мгновенная. Пока – снова на всех парах – мчались из ГУМа на встречу с телевизионщиками, Вера дала Насте несколько чрезвычайно дельных советов: как себя вести, как и в каком тоне отвечать. И – чудеса! – пару провокационных вопросов даже предсказала. Без ее помощи Настя бы, сто пудов, «поплыла», опозорилась на всю страну!

А когда съемки закончились, тетя Вера повела Настю (очень уставшую) не в сутолоку ресторана, но в скромную кондитерскую. Властно произнесла:

– Я сама для тебя закажу.

И выбрала чай с имбирем, минералку (отдельно – дольки лимона). А также огромный кусок шоколадного торта. Заверила:

– Специальное антистресс-меню. Взбодришься немедленно!

И пусть чай показался Насте горьким, а торт – слишком сладким, сил у нее и правда прибавилось.

Посмотрела на тетю Веру глазами чуть ли не влюбленными. Пробормотала:

– Вы так со мной возитесь…

Женщина серьезно ответила:

– А с гениями так и положено! Холить вас, нежить, создавать все условия: только творите.

– Издеваетесь?

– Деточка! Не забывай, что наше компетентное жюри единогласно – ну, почти единогласно – поставило тебя на первое место, – напомнила тетя Вера.

Настя понурилась.

– Ты чего? – внимательно взглянула на нее собеседница.

– Да за Зойку все голосовали, не за меня! Думаете, я не знаю, что за спиной говорят? «Дылда хочет проехаться на таланте своей сестры».

• Предыдущая
• 42/51
• Следующая