Подиум - Моспан Татьяна Викторовна - Страница 30
- Предыдущая
- 30/68
- Следующая
Главная редакторша "Магии моды" не отходила от Богдановой. Она, по ее словам, хотела сделать съемку Натальи для своего журнала…
– Почти на целую полосу – фотография, сбоку – небольшой текст с броским заголовком. Что-то типа: "Лучшая модель. Триумфальный показ…" Над этим я еще подумаю, «шапка» для текста должна быть броской.
– Может, после завтрашнего показа? – вяло возразила Пономарева.
– Нет-нет, после демонстрации она устанет, у нее и сегодня лицо утомленное. Впрочем, так оно даже лучше. Улыбки отошли в прошлое. Сейчас в моде грусть и отрешенность…
Элла со знанием дела рассматривала манекенщицу, поворачивая ее во все стороны.
– Придется поколдовать со светом. Зрительно я уже вижу, как можно подать материал. – Хрусталева преисполнилась воодушевлением и перла как танк. – Планирую этот номер выпустить пораньше. У нас каждый час на счету, а вы говорите: после показа. Задержка в два дня получится. Ни в коем случае! – Элла была непреклонна.
– Примета плохая, когда заранее… – негромко проговорила Кудрявцева, которая торчала поблизости.
Хрусталева так на нее зыркнула, что та мгновенно испарилась.
– Какие приметы с такой красавицей! – возмущалась Элла. – Еще накаркает неприятности…
Нина Ивановна промолчала, но тоже ругнула про себя Зинку… Лезет не в свое дело! Можно подумать, что главные редакторы журналов мод табунами толпятся в «Подмосковье» и наперегонки бегут за главным художником-модельером, предлагая свои услуги. Черта с два, дождешься от них! Она в свое время попробовала сунуться в одно издание, так там такую цену заломили, что в обморок упасть можно. Кровопийцы, а не издатели!
Главная редакторша, невзирая на бурно проведенную ночку, была полна сил и энтузиазма. Даже наоборот – в нее будто влили свежую кровь…
Утром, проводив Иду, она поехала на работу.
– Откуда у тебя силы берутся? – говорила ей, прощаясь, Садчикова, когда садилась в машину. – Мне бы только до дому добраться. Кажется, вот-вот рухну – и буду спать два дня.
Элла же гоняла подчиненных в редакции так, что они только переглядывались, не смея возразить. Именно тогда у нее и возникла новая идея – дать полосный снимок с Богдановой.
Ни один уважающий себя Дом моды не позволит сфотографировать свои модели до показа. Хрусталева была прекрасно об этом информирована. Но, рассуждала она, мы, слава богу, живем не в Париже… Это вообще была одна из ее любимых поговорок.
Элла Борисовна отлично приспособилась к местным условиям, что позволяло не только выживать, но и процветать ее бизнесу. Любой западный издатель с ума бы сошел от наших порядков – и вмиг бы разорился. Элла ориентировалась в сложившихся обстоятельствах как рыба в воде. Она научилась умело и без особого риска обходить законы. (А как же? Иначе нельзя!) Правда, и крутиться иногда приходилось как белке в колесе. Это Садчикова Ида могла себе позволить дрыхнуть двое суток. Хрусталевой никто наследства не оставил, добиваться всего приходилось самой.
Пономарева помнила о просчетах в ходе предыдущего показа. Ее задели за живое слова одного из гостей: о низком уровне организации… Она решила пригласить стилиста по прическам.
– Поищи кого-нибудь через салон, – поручила она Зинаиде.
– Зачем тебе договор с салоном заключать? Дорого! – возразила Зинка. – С частным лицом дешевле.
– Дело не в дешевизне, а в результате.
Нина Ивановна с немалым трудом, но приучала-таки себя к мысли, что экономия уместна не всегда и не во всем.
Зинаида по ее заданию отыскала стилиста – молодого парня, которого и привела сегодня в Дом моды "Подмосковье".
– Посмотрим, что он умеет, – остудила Зинкин исполнительский пыл Нина Ивановна.
– Он все умеет! – Кудрявцева показала глазами на невысокого белобрысого аккуратно одетого паренька: он скромно стоял в сторонке и впечатления «мэтра» не производил.
– Слава, иди сюда, – позвала Зинаида.
Пономарева скептически посмотрела на мастера по прическам.
– Я человек консервативный! – сплеча рубанула она. И после небольшой паузы добавила:
– Но дело даже не во мне. Наша коллекция предназначена для людей обеспеченных и среднего достатка. Прическа должна соответствовать одежде, дополнять ее и ни в коем случае не выбиваться из общего стиля…
Слава невозмутимо слушал разглагольствования Нины Ивановны. На его лице не дрогнул ни один мускул.
– Чего-то кричащего, ультрамодного мне не надо. А то посмотришь иной раз, и оторопь берет: намажут, скажем, голову кремом, вотрут его в короткие волосенки, потом зачешут их кверху да еще покроют лаком. Нам такой волос дыбом не нужен. Извини, как раньше говорили, за большевистскую прямоту. Хочу, чтобы сразу все было ясно. Эти ваши стили диско с акцентом на челку здесь не приживутся…
Слава спокойно выслушал все, так и не проронив ни слова.
Зинка уважительно посмотрела на Нину Ивановну: всегда ведь умеет четко и ясно высказаться!
– Понял, – выждав пару минут, просто сказал стилист. – Давайте начнем работать.
Хрусталева окончательно захватила в плен Богданову. Элла Борисовна крутилась возле фотохудожника, помогая (а скорее всего мешая) ему советами.
Тот в конце концов не выдержал:
– Элла Борисовна, давайте сначала снимем, а уж потом вы будете критиковать результат!
Хрусталева, не обратив ни малейшего внимания на его слова, продолжала донимать Наталью…
Богданова оделась в длинное шикарное платье из тяжелого шелка с "адскими окнами". Так назывались прорези, выполненные в форме овалов. Сквозь них Наташины бедра, грудь, спина, плечи белели обнаженной кожей на фоне темного шелка. Особенно соблазнительно, сексуально "адские окна" смотрелись на бедрах и груди. Ткань, обтягивавшая тело, словно оживала при малейшем движении.
Элла Борисовна дышала в учащенном ритме и глотала слюну при виде роскошного тела манекенщицы. Ее руки помимо воли приходили в движение.
Слава взбил волосы Натальи в пышную прическу. Легкие пряди, выбивавшиеся из общей массы волос, придавали тщательно выполненному сооружению особую воздушность.
Элла теперь его доставала своими советами:
– Надо еще больше подчеркнуть движение волос!..
Слава реагировал спокойно.
– А может быть, сделать мокрую челку? – вопрошала она. И тут же отказывалась от своего предложения.
Стилист трудился с воодушевлением. Хлопоты главной редакторши его пока не раздражали.
Манекенщицы, издали наблюдая за работой мастера, переглядывались. Стилист им понравился.
– Здорово! – одобрительно высказалась даже вечно всем недовольная Наденька. – Как ловко у тебя все получается!
– Чтобы была хорошая прическа, волосам надо уделять много внимания, – мгновенно отозвался на похвалу Слава. – Об этой простой истине почему-то забывают. У нас ведь как любят? Помоют голову за пять минут, не высушат толком, не уложат – и ждут какого-то чуда. Чудес не бывает. За здоровьем волос надо следить…
Он окинул Надежду скептическим взглядом:
– У тебя краска подобрана не правильно. Сама красила?
– Да, – буркнула Надя.
– Я потом подберу нужный тон.
Обидчивая Наденька расцвела в улыбке: как все-таки приятно, когда о тебе кто-то собирается позаботиться!
Разговаривая, Слава продолжал колдовать над Наташиной головой.
– Прекрасно! Волосы в движении – это зачаровывает, это так романтично… – приговаривала не отходившая от стилиста ни на шаг Хрусталева. – Здесь присутствует стиль.
Фотохудожник нервничал: он был уже на взводе.
Элла Борисовна не унималась:
– Потрясающе! Просто потрясающе! – Она снова и снова кидалась поправлять складки платья.
– Еще полминуты, и солнце скроется, – не выдержал фотохудожник. – Я свет поставил.
– Все-все… – Элла отступила на несколько шагов, наконец успокоившись.
Фотограф отщелкал несколько пленок к тому моменту, когда подошла Кудрявцева. Несколько минут она молча наблюдала, как на ярком свете, словно некое сказочное существо, плавно поворачивается красавица манекенщица.
- Предыдущая
- 30/68
- Следующая
