Игрок - Уорд Дж. Р. - Страница 28

• Предыдущая
• 28/46
• Следующая

Когда Шон собрался уходить, он пожал Джой руку, потрепал Грея по плечу и не спеша отошел.

— Приятно было познакомиться с одним из твоих друзей, — пробормотала Джой, глядя, как Шон двигается сквозь толпу. — Давно ты с ним знаком?

— С колледжа.

— Он женат?

— О'Бэнион? Этот человек может предстать перед алтарем только под дулом пистолета. Его голова заточена на бизнес.

— А-а. Заметно, что он очень много работает.

— Он один из лучших банковских инвесторов в городе.

— Неужели ему никогда не бывает одиноко?

Грей засмеялся:

— Поверь мне, если Шон ложится спать один, это значит, что он так хочет. Женщин у него гораздо больше, чем нужно.

Джой опустила глаза на свой бокал с таким видом, будто сдерживала себя.

— Когда ты вернешься в город? — спросил Грей.

— Почему ты не хочешь рассказать мне о своей работе?

Грей нахмурился:

— Не слушай О'Бэниона. Это вовсе не так интересно. Так когда ты вернешься?

Она молчала.

— Джой?

— Это потому, что ты считаешь меня наивной?

— Наив… нет, совсем не поэтому. — Он просто не торопился рассказывать ей о том, что делал. Об угрозах, к которым прибегал. Об угрозах, которые выполнял.

— Тогда почему?

— Да это не важно. — Ему захотелось взять ее за руку. — А теперь скажи, когда ты вернешься?

Джой помедлила.

— После свадьбы.

Кажется, она сказала, что ее сестра выходит замуж через три недели. Это так долго. Слишком долго.

— Тогда я приеду в Саранак-Лейк раньше, — сказал Грей. — Ты разрешишь мне увидеться с тобой?

Джой двигала бокал из стороны в сторону, гоняя его по блестящей поверхности стола, как на санках, на маленькой фирменной салфетке «Конгресс-клуба».

— Так ты разрешишь? — повторил Грей, чувствуя, как напряглось все тело. По какой-то непонятной причине его безумно пугала мысль о том, что она уедет на север и исчезнет там. — Джой?

Она медленно наклонила голову:

— Да, я увижусь с тобой.

— Хорошо, — облегченно прошептал Грей.

— Но скажу тебе честно, мне бы хотелось сказать «нет». Мне бы хотелось не думать о том, увижу ли я тебя когда-нибудь. На самом деле мне бы хотелось, чтобы у меня больше никогда не возникало желания тебя видеть. — Джой нахмурила брови. — Звучит как будто я хочу тебя обидеть, но это не так.

— Не важно. До тех пор, пока ты хочешь меня. То есть хочешь меня видеть.

— Да, я хочу тебя, верно, — устало произнесла она. Ее вспыхнувшие щеки свидетельствовали о том, что она сказала это не подумав и хотела бы взять свои слова назад.

Глаза Грея прилипли к ее губам. Он вспомнил, какие они мягкие. Вспомнил их ощущение у себя на губах. Он представил себе, как раздвигает их языком и проникает внутрь.

— Грей? — прошептала она. Ее глаза расширились, как будто она угадала ход его мыслей, и это ее удивило.

Грей опрокинул в рот содержимое своего стакана, выпив последние капли жидкости.

— Пойдем обедать.

Пока они ели, Джой выглядела притихшей, хотя, может быть, это он мало говорил. И в то время как его язык отдыхал, глаза, напротив, трудились сверхурочно. Грей не мог наглядеться на нее, словно хотел накопить достаточно воспоминаний на те три недели, в течение которых не сможет ее видеть.

Пока они ехали в лимузине к дому Кассандры, его беспокойство только усиливалось.

Господи. От мысли, что Джой уезжает, ему стало совсем плохо.

— Ты позвонишь мне, когда будешь дома? Только сразу, как приедешь, чтобы я знал, что ты добралась благополучно.

— Конечно.

Машина остановилась на светофоре.

— Я буду скучать по тебе, Джой.

Джой изумленно посмотрела на него. А потом привела его в полнейшее замешательство.

Она наклонилась, положив руки ему на грудь, и нежно поцеловала в губы.

Прикосновение ее губ подействовало на Грея, как удар хлыста. Приподнявшись, он схватил ее за руки, борясь между желанием втащить ее на себя и воспоминанием о том, какую боль причинил ей.

Он осторожно отстранился.

— Джой…

— Я же чувствую, как ты дрожишь. Так почему ты отталкиваешь меня?

Он не решился заговорить. Потому что стоило ему открыть рот, как он впился бы им в шелковую кожу ее шеи.

Когда Джой поняла, что он не ответит, она попыталась сопротивляться. Ее ладони прорвались к нему под пиджак, легли на живот. Тело Грея рефлекторно дернулось, бедра подпрыгнули над сиденьем, стремясь к ней. Ему хотелось дотронуться до ее рук. Ее губ.

Боже, ее губы!

— Ты дрожишь, потому что хочешь меня, Грей? Или это что-то другое?

— Милая моя… — простонал он.

— Прошу тебя, я должна знать. Ты почти не дотрагивался до меня после… той ночи. Я не понимаю, чем мы занимаемся во время этих свиданий. Я по-прежнему нравлюсь тебе?

Грей отпустил ее руки и взял в ладони ее лицо.

— Давай не будем говорить об этом.

— Отвечай.

— Джой…

— Хорошо. Я сама выясню. — Джой быстрым движением сунула руку к нему между ног и положила ее на тяжелый возбужденный член.

Его голова запрокинулась на спинку сиденья, а из груди вырвался стон.

— Боже правый, — прошептала она. — Грей, почему ты лишаешь нас?..

Грей попытался убрать от себя ее руки, но они упрямо не выпускали его, и возникшее от этой борьбы ощущение было далеко от удовольствия. Трение, жар, сознание того, что руки Джой касаются его, — все это довело его до самого края. Грей стиснул зубы. На лбу у него выступил пот.

— Прекрати, — сказал он, пытаясь овладеть собой. Используя преимущества своей силы и веса, он усадил Джой обратно на сиденье. Он дышал часто, как собака, и чувствовал такое же собачье бешенство. — Мы не будем заниматься этим на заднем сиденье. Однажды я уже обошелся с тобой как со шлюхой. Я не собираюсь делать этого еще раз.

Джой сверкнула на него глазами.

— И как долго ты собираешься наказывать нас обоих за ошибку, которой не совершал?

— До тех пор, пока меня не перестанет тошнить каждый раз, когда я думаю об этом.

Пока Грей убирал ее волосы назад, губы Джой раскрылись, словно она была готова поцеловать его. Глядя на нее сверху вниз, он подумал, что, наверное, никогда в жизни не увидит ничего более пленительного. Ее щеки заливала яркая краска желания, грудь порывисто поднималась и опускалась, жар тела, проступая сквозь одежду, тянулся к нему.

— Ты сейчас такая красивая, — произнес он низким гортанным голосом. — Просто дух захватывает.

Грей ничего не мог с собой поделать. Приблизив губы к ее рту, он уловил удовлетворенный вздох. Но какой бы убийственной ни была попытка удержаться, он заставил себя поцеловать ее совсем легко.

— Я хочу тебя. Можешь даже не сомневаться, — сказал он. — Достаточно тебе посмотреть на меня, и я готов, как голодный волк. Я уже не могу вспомнить, когда жил без этой напасти.

Грей отстранился от нее и вернулся на свою половину сиденья. Поморщившись, он привел в порядок свои брюки и уронил голову на руки. Боль от желания была острой и яркой, как клинок, вонзившийся глубоко в мышцы его ног и сковавший судорогой спину. Он старался по возможности не двигаться, поскольку даже малейшее натяжение боксеров заставляло его скрежетать зубами.

— Я приеду через две недели, — пробормотал он. — Потому что, хотя мне мучительно больно быть рядом с тобой, не видеть тебя еще хуже.

Когда на следующий день Джой вошла в поезд и стала выбирать себе место, ей хотелось двух вещей: места у окна и вагон, в котором едут одни бизнесмены. На ближайшие три часа ее вполне устраивал вид на реку Хадсон, а шуршание газетных страниц имело несомненное преимущество перед воплями капризничающих от скуки детишек.

Хотя, честно говоря, она сама испытывала что-то близкое к коликам.

Встреча с приятельницами Кассандры прошла хорошо. Женщины ясно представляли себе, чего хотят, но не ставили ей слишком жестких рамок. Сроки были вполне разумными, а оплата чрезвычайно высокой. Как и в случае с Кассандрой, обсуждение фасона и поиск взаимных компромиссов доставили Джой настоящее удовольствие, а то, что клиентки доверяли ее чувству стиля, приносило дополнительное удовлетворение, которого она не знала раньше.

• Предыдущая
• 28/46
• Следующая