Четверо детей и чудище - Уилсон Жаклин - Страница 42

• Предыдущая
• 42/48
• Следующая

Мы пролетали над каким-то городом, подходящих мест, чтобы сесть, было не видно, так что приходилось нам по очереди рулить спящей Моди. Мы все порядком устали – правда, немного оживились, когда полетели вдоль широкой реки. Подражая лебедям, мы сбивались тесной стайкой, а потом пикировали к самой воде и изо всех сил били крыльями, чтобы не плюхнуться в реку.

Но на реке было слишком людно. Люди что-то кричали, задирали головы. Шлёпа подразнила толпу: подлетела к большому круизному теплоходу и помахала пассажирам. Они ошалело помахали в ответ.

– Шлёп, хватит уже показушничать, – попросила я.

– А что такого? Весело же! – засмеялась она.

– А если кто-нибудь в полицию позвонит, или в газеты, или на телевидение?

– Классно будет! Им нас ни за что не поймать, – веселилась Шлёпа.

– Сомневаюсь.

– Думаешь, они такие раз – и достанут гигантские сачки?

– У полиции вертолеты есть. Они могут устроить облаву.

– И что они нам сделают? Спорим, нет закона, который летать запрещает! – сказала Шлёпа. – Не порть все веселье, Розалинда. Погнали!

– Куда теперь? Мы вроде и так уже далеко, – пропыхтел Робби. Была его очередь нести Моди, он, бедняга, еле справлялся.

– Отдай-ка мне Моди, – сказала Шлёпа. – Так. Моди, пора просыпаться. Ты же хочешь еще полетать, правда?

– Мороженка, – пробормотала Моди, потом потерла глаза, захлопала крыльями и полетела самостоятельно.

– Умничка, – похвалила ее Шлёпа. – Берем курс на Лондон. Полетим к Букингемскому дворцу и в окна заглянем – вдруг там королева сидит!

– Э, нет! До Лондона миль сто – и как мы туда дорогу-то найдем? – засопротивлялась я.

– Да запросто. Будем лететь вверх по реке, и все, – беспечно сказала Шлёпа. – Темза же течет через Лондон, так что не заблудимся.

– Но это ужасно далеко, а мы и так уже устали, – заныл Робби.

– Это ты устал. Лично я в норме. Мне никогда в жизни так весело не было, – не унималась Шлёпа. – Ну же, полетели.

– Шлёп, да послушай ты. Мы до Лондона будем весь день лететь, и то можем не добраться. А что будем делать, когда на закате крылья исчезнут? Папа с Элис с катушек слетят, если они очнутся – а нас опять как ветром сдуло.

– Ну и что? – упрямо сказала Шлёпа. – Я могу летать, больше со мной такое никогда в жизни не повторится, я собираюсь оттянуться по полной.

Она решительно полетела дальше, а мы зависли на месте, не зная, что делать.

– Я домой хочу, – заныл Робби.

– Я тоже, но мы же не можем ее бросить, – сказала я.

– Почему? Вообще это она нас бросила.

Шлёпа уже превратилась в крошечного воробышка вдалеке. Она кружила у многоэтажки, заглядывала в окна пентхаусов – и наверняка строила рожи, – а потом вдруг исчезла.

– Шлёпа? Шлёпа, что случилось? Ты где? – завопила я, хотя она все равно была так далеко, что не могла меня услышать.

– Ты видишь Шлёпу? – встревоженно спросила я.

– Там она где-то, – Робби неопределенно махнул рукой.

– Где именно?

– Сейчас уже не вижу.

– Моди, ты видишь Шлёп-Шлёпу?

– Шлёп-Шлёпа, – сказала Моди.

– Она вон там была, у тех больших квартир, в окна подглядывала. А потом как испарилась! – заволновалась я.

– Небось дальше полетела, – сказал Робби.

– Нет, я же смотрела. Она точно не улетала. Давай, надо ее найти. Держимся вместе, ладно?

Выстроившись клинышком, мы полетели к многоэтажке: я впереди, чуть сзади Робби, по левую руку от меня, и Моди по правую. Только бы я ошиблась, думала я. Может, я на секунду отвлеклась и Шлёпа уже улетела далеко вперед? Но как я ни вглядывалась в горизонт, Шлёпы было не видать. Я с беспокойством посмотрела вниз, вспомнив, как она рухнула, когда поднялась слишком высоко. Ее нигде не было, но, если она упала в реку, тяжелые крылья могли быстро утянуть ее на дно.

– Шлёпа, только бы все обошлось! – шептала я, летя на всех парах. Хоть сводная сестрица большую часть времени и выводила меня из себя, все-таки я ее уже полюбила. От одной мысли, что с ней что-то случилось…

Мы были уже рядом с многоэтажкой. Я направилась к пентхаусу. На крыше располагался небольшой садик: шезлонг, бокал вина на шикарном мраморном столике. Ни души. Но подлетев совсем близко, я увидела тут и там на бетонном полу красные перья.

– Шлёпа! Шлёпа, где ты? – крикнула я.

– Здесь! Только смотри осторожно. Этот псих меня связал! – прокричала Шлёпа откуда-то изнутри.

– Робби, что бы ни случилось – береги Моди, – сказала я.

– Нет-нет, это ты ее береги. Я пойду спасать Шлёпу. Я же мальчик, – попытался удержать меня Робби.

Моди, не обращая на нас никакого внимания, полетела вперед, легко приземлилась на мысочки и засеменила прямо в раздвинутые стеклянные двери. Мы бросились за ней, но, не успев толком сложить крылья, столкнулись и на мгновение переплелись между собой.

– Шлёп-Шлёпа! – позвала Моди.

Я припустила вперед в ворохе перьев. Шлёпа, привязанная к ножке стола поясом от халата, как раз собиралась зашвырнуть огромной стеклянной вазой в съежившегося в углу дядьку.

– Шлёпа! Стой! Ты его убьешь! – крикнула я. – И осколками тут все засыплешь, а Моди босиком.

– Да это он меня убить пытался! – возмутилась Шлёпа. – Я только заглянула – он сидит в шезлонге, в ноутбук тыкает, а потом вдруг голову поднимает, а там я – так он чуть в штаны не наделал, у него такое лицо стало – просто умора! А потом вдруг ка-ак замахнулся – и швырнул в меня ноутбуком своим паршивым. Смотри, у меня до сих пор кровь идет! – Шлёпа показала на свой лоб. – Оглушил меня – прям правда оглушил, – я грохнулась, а он меня хвать и притащил сюда и привязал этим своим жутким халатом, а потом – в жизни не догадаешься, что он после этого сделал, гад.

– Что?! Что он сделал?!

– Пошел и в газету позвонил! Собирается сдать меня за тысячу фунтов! – крикнула Шлёпа и снова замахнулась вазой.

– Нет! Не надо! Господи боже, это же «Лалик» [27] . Послушайте, я вас не трону – никого не трону. Невероятно! Вы кто вообще, типа пришельцы? Я хочу вас уберечь. Вы мои , я вас первый увидел.

– Никакие мы не ваши, еще не хватало! – Я бросилась к Шлёпе и попыталась развязать узел.

– Не трогай ее! Вы все останетесь тут. Вы – моя сенсация! – сказал дядька. Он схватил меня и попытался повалить на пол.

– Не смейте трогать мою сестру! – закричал Робби и ударил его кулаком в грудь. Он старался бить сильно, но кулачок-то у него был маленький – противнику хоть бы хны.

– Бей туда, где больней всего! – завопила Шлёпа.

Я попыталась оцарапать ему лицо, но он перехватил мою руку и заломил пальцы. Я вскрикнула от боли. И тогда Робби обернулся и засандалил ему между ног. Не знаю, целился ли он туда или просто повезло, но дядька со стоном «а-а-у-у-у-ы» согнулся пополам.

– Быстрее, быстрее! – Я снова завозилась с поясом. – Надо выбираться!

Я отчаянно дернула последний раз – и узел развязался. Шлёпа вскочила, добавила дядьке на орехи и сцапала Моди. Мы с Робби схватились за руки, а потом все вместе выбежали из комнаты на террасу.

– Не-е-ет! – провыл дядька нам вслед.

–  Да!  – крикнули мы, шагнули с крыши, расправили крылья и были таковы.

Мы полетели в обратную сторону. Даже Шлёпе не хотелось больше приключений. В схватке с тем ужасным типом она потеряла кучу перьев, остальные все помялись и торчали во все стороны. Моди устала, и нам снова пришлось по очереди ее нести. У меня болела рука, и все еще мутило от пережитых волнений. И только у Робби вдруг открылось второе дыхание:

– Видела, как я ему врезал – бац, хрясь, бумс! Он как подкошенный рухнул. Круто я его отделал, а он ведь здоровее меня раз в пять. Я спас тебя, Роз, и Шлёпу, и Моди. Я вас всех спас!

Пусть себе хвастается, думала я, – но на полдороге домой мы уже по горло были сыты историей про его выдающуюся победу. Вдобавок пошел дождь. Оказалось, в воздухе куда сильнее промокаешь, чем на земле. В мокрой одежде идти неприятно, но когда у тебя и перья выжимать можно – это в сто раз хуже. Под грузом отяжелевших крыльев мы повесили головы и опустили плечи, лететь стало ужасно тяжело. Из-за дождя так потемнело, что было непонятно, который час. Не может быть, чтобы скоро закат, подумала я, но все равно заволновалась. Что, если крылья исчезнут, когда мы будем высоко над землей? Вдруг мы в любую секунду можем рухнуть?

• Предыдущая
• 42/48
• Следующая