Дырчатая луна (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 64

• Предыдущая
• 64/122
• Следующая

В кулаках мальчик сжимал метровую заостренную снизу палку. К верхнему ее концу была привязана нитка змея. Видимо, для того, чтобы тянулась повыше, не цеплялась в кустах. Мальчик был похож на маленького знаменосца, с разбега налетевшего на неожиданных врагов.

Двое смотрели на него. Он — на них.

Наконец мальчик приоткрыл рот. Голос был сипловатый — то ли от испуга, то ли от природы такой. А слова — сбивчивые:

— Я не знал... Сюда нельзя, да? Я правда не знал. Я думал, что я тут кругом один...

При этом он машинально покачивал палку с нитью, чтобы змей продолжал ощущать натяжение и не упал. Здесь, внизу, было жаркое, пахнущее травами безветрие, но выше над буграми тянул ветерок. Поддерживал змея.

Мальчик шевелил палкой, а глаза все темнели, и вокруг него нарастал звенящий страх.

Простор и безлюдье пустырей утратили свою заманчивость и доброту. Теперь в них была только угроза. И как далеко сразу оказалось все привычное, живое: улицы, трамваи, прохожие, свой привычный двор, мама... Кругом — пустыня. И эти двое могли здесь, в пустыне, сделать с ним все, что угодно. Каждый был в полтора раза старше и в десять раз сильнее. Что они так смотрят? И молчат... Они увидели, что у мальчишки мелко задрожала нижняя губа, он торопливо прикусил ее.

— Ну вот, — угрюмо бормотнул Кудлатый, — теперь напустит в штаны...

— Перестань, — отчетливо сказал Белобрысый.

— Перестал... — Кудлатый усмехнулся и поднял голову. Золотистый змей в синеве был теперь почти неподвижен. Кудлатый спросил:

— Сам, что ли, сделал?

В этом вопросе, в его интонации маленький хозяин змея уловил что-то такое... намек на возможность избавления.

— Я? Да... Я сам. Я ведь не знал, что здесь нельзя... Вы только не трогайте змей, ладно? Я с ним столько возился. Второй раз уже не смогу...

Кудлатый и Белобрысый отвели от него глаза, посмотрели друг на друга. Потом — в землю. Без слов. Мальчик подождал и нерешительно нарушил молчание:

— Скажите, п-пожалуйста... — сбивчивость он старался преодолеть старательным выговариванием. — Может быть, вы знаете место, где мне можно играть и никому не мешать?..

Кудлатый засопел и колупнул башмаком траву. Тогда Белобрысый подошел к мальчику и сел перед ним на корточки, как взрослый перед потерявшимся на улице малышом.

— Никому ты не мешаешь. Чего ты испугался? Играй... — Он оглянулся на Кудлатого, потом снял со штанов и майки мальчика несколько репьев. — А если хочешь... давай играть вместе...

— Вместе пускать змей, да?! — в голосе мальчика исчезла сипловатость.

— И змей, и... в нашу игру.

Темнота быстро уходила из мальчишкиных глаз.

— А что за игра? Она... опасная, да? Нет, я не боюсь...

— Сам ты опасный, — сказал издалека Кудлатый. — Ломился, как укушенный носорог через джунгли. Все мог растоптать.

— Я же не знал... А что я мог растоптать?

Кудлатый подошел.

— Дай-ка палку... Ну дай, не бойся, я ее воткну. Змей не упадет, ветер-то в небе ровный... — Он грудью налег на верхний конец палки, и нижний, заостренный, вошел в почву. — Вот так. А теперь пойдем...

— Но только никому ни слова про наши дела. Понял? — предупредил Белобрысый.

— Ну конечно же, я понял! Я... самое-самое честное... А вы... для того и кричали «стой»? Чтобы я не растоптал это?

— Что же нам было кричать? — буркнул Кудлатый. — «Добро пожаловать», что ли?

Раздвигая бурьян и дикий укроп, они прошли шагов двадцать. И оказались на лужайке.

Здесь был город.

Это был город для жителей муравьиного роста.

Пестрели дома из обточенных обломков кирпича, кубиков пенопласта и разноцветных кусочков оргстекла. Подымались глиняные, с рельефными украшениями башни. Их соединяли крепостные стены из раскрашенных под кирпич дощечек. Был здесь и замок с кровлей из обрезков золотистой жести, и храмы с куполами из разноцветных половинок яичной скорлупы, и цирк, увенчанный блестящей жестяной воронкой.

Были кружевные изгороди и мостики из алюминиевой проволоки, и бассейны размером с блюдце, и лестницы, украшенные по бокам статуями — шахматными коньками и пешками. Был даже памятник — конный рыцарь из набора оловянных солдатиков...

Но лучше всего была площадь перед замком — просторная, почти с квадратный метр.

Площадь вымостили разноцветными осколками фаянсовой посуды. Осколки складывались в картину-мозаику.

В левом дальнем углу площади строители выложили белый циферблат с желтыми числами и черными фигурными стрелками. К циферблату примыкала красная шестерня со спицами, к ней — цепляясь зубчиками — другая, к той — третья. И еще, еще. Этот узор из шестерней всякого размера и цвета изображал хитрый часовой механизм. В середине площади в него вписана была желтая косматая спираль — то ли пружина, то ли галактика. А в ближнем правом углу — маятник со смеющимся ликом солнца на диске. Вся часовая механика расположена была на фоне голубых и серых облаков. У краев площади эти облака заканчивались клубящейся кромкой и оставляли место блестящему небу — темно-синему и лиловому. В нем горели желтые и белые созвездия...

Мальчик с минуту смотрел на сказочную столицу восторженно и бессловесно.

Потом спросил шепотом:

— Неужели вы все это... вдвоем?

— Ага, — сказал Кудлатый.

Белобрысый наклонился к мальчишкиному плечу.

— Хочешь с нами? Здесь еще полным-полно всякой работы.

— Чего же спрашивать. Я конечно... Только я, наверно, не умею...

— Сумеешь. Змей-то сумел сделать. Вон какой хороший...

Все трое оглянулись. Солнечный прямоугольник виден был над высокими цветами иван-чая. Он чуть подрагивал.

— Может, его опустить? — робко предложил мальчик. — Не стоит оставлять без присмотра.

Кудлатый махнул рукой:

— Давайте перенесем палку вон туда, вперед! Чтобы змей оказался над нами. Тогда если и приземлится, то прямо сюда.

— Давайте! — возликовал мальчик. И вдруг испугался: — Ой... а если...

— Что? — разом спросили два друга.

— А если его увидит кто-то... посторонний. И захочет посмотреть ближе. Он ведь придет прямо сюда! Я сперва не подумал...

— Не увидит, — снисходительно сказал Кудлатый. — Со стороны, с улиц, не видать, что летает над Буграми. Разве ты не знал?

— Я... нет... А почему не видать?

— Такое здесь место, — со строгой ноткой сказал Белобрысый.

—Да? Тогда хорошо... Ой! А если увидят те, кто бродит здесь, по Буграм?

— Здесь не бродит никто, кроме нас... и тебя, — усмехнулся Кудлатый.

— Разве?

— Да, — сказал Белобрысый. — Никто... по крайней мере, из тех, кто может навредить нашему городу... Слушай! А ты сам-то как тут оказался? Где нашел проход?

— Я... под насыпью. Там такая железная труба. Наверно, для весенних ручьев. Почти вся заросла. Я раздвинул бурьян и нашел. Пролез...

Кудлатый присвистнул.

— Вот, значит, где!

— Никому не говори про трубу, — не строго уже, а по-приятельски попросил Белобрысый.

— Никому на свете!.. Я знаете почему наткнулся на трубу? Я искал щенка... Скажите, пожалуйста, вам не встречался рыжий щенок с черным пятном на ухе? Уши лопухастые, а шерсть мохнатая...

Белобрысый и Кудлатый переглянулись. Кудлатый мигнул и приоткрыл рот. Белобрысый быстро сказал:

— Нет. Рыжий с пятном не встречался ни разу.

— Теперь уж, наверно, не найти, — вздохнул мальчик. — Пол-лета прошло... Подрос и меня, конечно, не узнает. Я думаю: хоть бы его добрые люди подобрали. Чтобы жилось хорошо...

— Наверно, так и есть, — глядя в сторону, сказал Кудлатый.

— А город ваш... никто-никто не видел, кроме вас и меня?

Белобрысый отозвался чуть виновато:

— Нам не жалко, если бы приходили и смотрели. Но ведь разорят в момент.

— Я понимаю...

Они перенесли палку на сотню метров против ветра. И змей остановился в зените, прямо над площадью Часов. Двое друзей и мальчик в «мультяшной» одежонке сели на корточки у красной крепостной стены.

• Предыдущая
• 64/122
• Следующая