Дар Змеи - Кобербёль Лине - Страница 50
- Предыдущая
- 50/70
- Следующая
Да, он подошел! Оковы поддались, и бескровные руки Герика упали вдоль туловища, будто две безжизненные тряпицы.
— Пора! — крикнул я Маше.
Он швырнул копье в голову дракона, повернулся и побежал. Мы промчались сквозь темень короткого прохода и захлопнули решетчатые ворота прямо перед мордой чудовища. А Герик пал на колени, как подрубленный.
Кругом на стенах зрители начали хлопать в ладоши и ликовать, будто мы выиграли состязание в беге. Кое-кто из придворных Князя швырял на крепостной двор монеты, кольца, перчатки и тонкие развевающиеся шелковые платки… Я стоял, сердце мое колотилось, я не спускал с них глаз, я презирал их. Неужто они бы так же громко хлопали в ладоши, сожри дракон Герика?
Наставник Вардо снова вышел на крепостной двор.
— Кто есть Князь? — спросил Наставник, глядя прямо на Нико. — Каков Князь?
Нико в свой черед смотрел на него. Но он произнес то, что Наставник хотел заставить его произнести, потому что стражи окружили нас со всех сторон.
— Справедлив, СПРАВЕДЛИВ!
Он медленно произнес это слово по буквам, и каждая дышала презрением. И Наставник Вардо услышал это презрение, но теперь он ничего не мог поделать. Мы выиграли его мерзкую игру, и нам причиталась награда. Он поднял глаза на детей, высунувшихся из окон Дома Учения.
— Этим мужам преподан урок драгоценной науки. А вечером они получат свою награду и откушают за столом Князя! Извлеките также урок из того, что вы лицезрели! Ключ от Врат Мудрости есть ключ жизни! А справедливость Князя — все на свете!
Дети и обитатели крепости снова захлопали в ладоши. Но пока стражи уводили нас, меня не оставляла мысль о том, что не такое «поучение» рассчитывал Местер Вардо возвестить миру. Сколько среди нас было грамотных узников? Наверняка никого, кроме Нико и меня. Нет, детям следовало было извлечь из его слов совсем другой урок: «Узники глупы и невежественны. А того, кто не учится читать, съедают».
За княжьим столом
Ужин за собственным столом Князя! — воскликнул Карле. — Это ведь кое-что значит, верно?
Его голос звучал странно. Вроде и хвастовство, но не слишком уверенное. Да и всем людям Маши было не по себе. На душе стало легче оттого, что мы все вместе пережили «поучение» Местера Вардо, да и восторг победы, что ни говори, — ведь это нам хлопали в ладоши. Некоторые ожидали чего-то. Да нет, ожидали все: ловушка вот-вот захлопнется. И что тогда?
— Если за княжеским столом, это всерьез, — прошептал я. — Как по-твоему, Нико, он узнает тебя?
Нико покачал головой:
— Он никогда раньше не видел меня. Но все же лучше не слишком бросаться в глаза.
Время в дыре тянулось медленно. Мухи жужжали, а блохи кусались. Да и мне вроде не хватало работы. Было слишком темно, даже среди бела дня, так что по-настоящему заняться было нечем, кроме болтовни. Рассказать немного историй, спеть несколько дерзких песен. Или поспать, как Нико, когда он наконец смог отдохнуть днем.
В полдень они явились за нами, но сперва повели не в Рыцарский зал. Нет, прежде чем нас пустили на блестящие полы, нас отправили как следует отмыться за конюшни и велели отскрести грязь друг с друга, поливая холодной водой из насоса посреди двора.
Это было самое лучшее. Сбросить свои несчастные лохмотья, которые задубели от пота, грязи и нечистот, и отмыться так, что кожа твоя уже не шелушилась, была снова теплой и гладкой, а не твердой и чешуйчатой, как у какой-нибудь змеи. Они даже дали нам мыло — два целых куска, которые пенились и пахли цветами.
Маша подозрительно принюхался.
— Чем это пахнет? — спросил он.
— По-моему, лавандой, — ответил Нико.
Маша фыркнул:
— Я-то думал, что только дамы такое употребляют.
Нико покачал головой:
— При дворе все это делают. А кое-кто из мужчин употребляет даже розовую воду и душистое масло для волос.
— Надо же! Да ты разбираешься в этом!
— Слышал кое-что, — быстро ответил Нико.
Когда мы кое-как обсохли, нам выдали чистые рубашки, какие стражи носили под доспехами, и просторные серые полотняные штаны, напоминавшие одежду Заведения. Никто, само собой, не подумает, что мы — придворные, но все-таки мы уже не были похожи на подвальных узников. Даже моей хворой спине стало лучше, и впервые после того, как меня пнули ногой в ребро, я переводил дыхание, не ощущая боли.
Шестеро лейб-гвардейцев Князя сопровождали нас весь последний отрезок пути на княжий двор, расположенный в самой глубине крепости, и через Колонный зал в Рыцарский. Никого кроме нас там еще не было, и прислуга продолжала накрывать столы, но, вероятно, никого из тех, кого следует держать в кандалах, прежде чем пускать к столу, там вообще не будет.
— Они могли бы спокойно снять с нас эти проклятые оковы, хоть на один этот вечер! — пробормотал Герик. — Здесь ведь все равно стражи так и кишат.
— Они, пожалуй, боятся, что мы бросимся на Князя! — сказал Имрик.
— Да, или на дам! — ухмыльнулся Карле.
Но когда стали появляться другие приглашенные на обед, его ухмылка померкла. Большинство из них сделали вид, будто нас там вовсе не было. Но некоторые не отрываясь смотрели на нас.
— Они глазеют, будто мы звери в клетке! — негромко произнес Имрик.
— Не обращай внимания! — посоветовал Нико.
— Это как?
— Не обращай внимания! Делай вид, будто их нет!
— Ты что, нынче будешь учить нас? Ты, приятель, такое же дерьмо, как и остальные, и большего не стоишь!
— А я никогда и не говорил, что стою большего, — произнес Нико. — Никогда!
Имрик вытаращил глаза на него, но вообще-то он злился не на Нико. Просто Нико был единственным, кого он мог обругать.
Внезапно где-то над нами, наверху, в холодной галерее, ужасно громко прогремели трубы, и все приглашенные на ужин поспешно встали. Поднялись и мы, хотя некоторым из нас понадобился сперва толчок и грубый приказ лейб-гвардейца. Одна из дверей в другом конце Рыцарского зала отворилась, и герольд в ливрее с двуглавым драконом, гербом Дракониса, возвестил:
— Его Сиятельство Князь Артос Драконис Справедливый!
Я вытянул шею. Мне любопытно было увидеть того Князя Артоса, который рассеял по свету мою семью и держит меня и Нико в кандалах. Я слышал, будто ему за девяносто, но он ходил по-прежнему самостоятельно, да и казался прямым и статным. Он и впрямь не походил на старца. Бородка — черная как смоль, а голова покрыта капюшоном, напоминавшим капюшон Наставника, только княжеский был ярко-красный и богато разукрашен золотым шитьем и мелкими драгоценными камешками, сверкавшими, когда он поворачивал голову. Бородка была, пожалуй, выкрашена. Но кожа его была… да, она была почти такая же гладкая, как и у меня, только казалась мертвой и твердой, как скорлупа, гладкая как яйцо, точь-в-точь как у Наставника. Мне показалось вдруг, они — он и Местер Вардо — могли бы быть отцом и сыном или братьями. Вылупились из одного яйца!
Но герольд еще не всех представил:
— Дочь и желанная гостья Князя — высокородная дама Лицеа! — воскликнул он, и следом за Князем вошла женщина, роскошно одетая в развевающиеся голубые шелка и с усыпанной жемчугами сеткой на черных как ночь волосах. Единственный седой локон над бровью, казалось, красовался по ее собственной воле. Но вряд ли по собственной воле лицо дамы Лицеа было таким худющим, что походило на череп, обтянутый кожей.
«Несущая Смерть» [19]— называла ее Дина. Мать Дракана!
Уж она-то прекрасно знала Нико!
Нам некуда было бежать. Мы не могли даже встать из-за стола. Мы были прикованы к Маше и остальным, которые, в свой черед, были прикованы к огромному тяжелому дубовому столу, за которым мы сидели. Нико ничего не мог поделать, кроме как склонить голову и надеяться на то, что Лицеа из тех придворных, что не обращают на нас внимание, а совсем не из тех, которые глазеют на нас. К счастью, они не восприняли это всерьез, ну, эти слова о княжеском столе. До нашего темного угла Рыцарского зала от возвышения, на котором стоял почетный стол, где восседали Князь Артос и дама Лицеа, было далеко.
- Предыдущая
- 50/70
- Следующая
