Солнечные дети тёмной планеты - Лавров Владимир - Страница 68
- Предыдущая
- 68/91
- Следующая
В эти недели кто-то пронёс обезьянку на территорию фермы. За первой последовала вторая, третья… сотая. Всем девчонкам очень нравилось, когда они лежали у них на ручках и мурлыкали, пока их гладили. Со временем эти пройдохи даже спать приладились вместе с людьми.
Эти обезьяны стали настоящим бедствием. Они таскали репу из салата и мясо из супа, прямо из тарелок. Они устраивали бега друг за другом в любом месте, как правило — в самом неподходящем. Они отрывали девчонок от дела, забираясь им на ручки и требуя их гладить. При этом они ухитрялись не переходить ту грань, за которой их пришлось бы выгнать. Даже научились в туалет ходить на специальные горшочки. Мы с Серым шипели, ругались, требовали от девчонок выгнать прилипал, но всё было бесполезным.
Наконец пришел тот день, когда мы выкатили первый полностью готовый корабль за ворота для испытаний. Первую ночь я собирался провести в нём один. Я надеялся на помощь бабушки. Несколько раз за это время она показывалась нам с Найвой, выглядела очень довольной и махала руками в сторону запада — пора домой, мол. Уничтожение центра ведьм ей явно понравилось.
Я забрался в переднюю часть домика, где находилась баллиста, проверил механизм и натяжение, разложил десять самострелов. В дверь домика постучали. Я открыл. В домик забрались Нишизума, Истизия и Хавазума. Оружия на них было столько, что хватило бы на десяток. Ещё они тащили с собою корзины. Истизия и Хавазума были теми девочками, которые подрались за право быть моей первой женой.
— Вы чего тут? Идите домой, сейчас ворота закроют, — не очень приветливо буркнул я. Долгие прощания со слезами в мои планы не входили.
— Мы с тобой остаёмся, — вразнобой и улыбаясь ответили они.
— Я самая сильная, — сказала Нишизума, — тебе может потребоваться моя помощь.
— А я хотела стать твоей первой женой. Не дело, если жена бросает мужа, — пояснила Истизия.
— Ага, — Хавазума даже не утрудилась объяснениями.
— Я вам сказал…
— Но мы же ничего не требуем. Доплывёшь до своих северянок — женись на них. А если не доплывёшь — одна из нас станет твоей первой, — и опять улыбаются.
Перед лицом такой преданности мне оставалось только сказать: «Угу». Я понадеялся на то, что бабушка в случае чего позаботится и об этих безголовых. Спасла же она нас четверых как-то раз…
В корзинах у девчонок оказалось продовольствие, и это было самое лучшее, что они могли придумать. Первую половину ночи мы грызли орешки, потом ели бутерброды, потом пили компот, потом опять грызли орешки. Большим минусом было то, что говорить приходилось шёпотом. Девочки знали некоторое количество сказок, которые не рассказывали в наших краях, наши сказки им тоже были неизвестны. Около полуночи нас атаковали небольшие хищные ящерицы. Их было много. Они проникли в домик через небольшую дыру около двери. Мы перекололи их копьями и ножами.
— Ага, без нас тебе пришлось бы тяжело, — торжествовали девчонки. Мне пришлось признать, что их руки очень пригодились: ящериц было очень много.
— А вообще-то я бы и без вас отбился бы! Залез бы на приступочку и с неё копьём их тыкал. Надо будет заделать все щели и крупные дыры.
Девчонки согласились с тем, что надо. Мы воспользовались рычагами и немного откатили домик в сторону, чтобы он стоял в стороне от лужи крови ящериц. Тела погибших ящериц мы тоже выбросили, после чего перешли к зерновым шарикам с мёдом. За домиком тут же возник шум — падальщики принялись за дело.
Ещё через пару часов нас навестила пара громадных хищных ящеров. Я умышленно не стал стрелять по ним из баллисты — было интересно, узнают ли они мамонта в нашем художестве, а если нет, то унюхают ли нас под слоем травы, пропитанной дёгтем. Покрыть траву чем-нибудь дурнопахнущим тоже посоветовал дядя Андрей.
Ящеры в темноте мамонта не узнали. Они потыкались мордами в наш стог и без интереса прошли мимо, к останкам ящериц. Там они убедились, что пришли слишком поздно, и ушли дальше. До утра нас больше никто не беспокоил.
С рассветом на стены высыпал весь наш народ. Я покачал хоботом, а затем открыл дверь. Раздались крики восторга, а затем девчонки спели «Прибытие корабля». Найва научила, не иначе. Мы ушли спать, а все остальные начали грузить продовольствие. Это было непростой задачей — на каждого человека как минимум по десять кило зерна, да и консервы ведьм тоже хотелось взять…
Через три дня мы выступили. Длинные вереницы девчонок, по три перед каждым домиком, тащили за собой наши драгоценные тяжести. Домашнюю скотину мы выпустили из стойл и прогнали в лес, но животные не нашли ничего лучше, чем потащиться за нами. Это было опасно, они привлекали внимание хищников, но никто не знал, что с ними делать.
В первый день нас навестила пара тигров. Девчонки даже не стали прятаться в домики, только несколько стрелков юркнули на управление баллистами. При таком количестве самострелов мы могли тигров не бояться. Тигры долго и задумчиво созерцали с пригорка наше мамонтово шествие, но так и не решились напасть. Зато домашнюю скотину, которая разбежалась по лесу, они сочли привлекательной целью и переключились на неё.
Мы шли медленно, час работы — полчаса отдыха, с горячей пищей на обед и на ужин. Но всё равно за первый день мы прошли намеченную треть пути. Во всяком случае, так уверял дядя Андрей. Дорога ведьм с неведомым нам твёрдым покрытием сильно облегчала движение. Ночью вокруг нас ходили хищные ящеры и другие крупные животные, часовые даже не смогли их опознать в темноте. Появлялись серые обезьяны. Но нападать не рискнул никто — наши мамонты, установленные на поляне спиной к спине, чтобы не оставлять непростреливаемых зон, произвели на лесную живность необходимое впечатление.
Второй день отличался от первого только тем, что на нас напала пара ящеров. Об их появлении нас заранее предупредили мурлыкающие мартышки, которые продолжали двигаться за нами по деревьям. Все девчонки через две распашные двери быстро погрузились внутрь «мамонтов». Ящеры приблизились, посмотрели на «мамонтов», сравнили свои размеры с «мамонтами» (наши дома были выше) и раздумали нападать. Мы даже не смогли проверить в деле баллисты.
Во время обеда мы угостили мартышек кашей с мясом. Те не остались в долгу и принесли множество орехов и фруктов, настолько много, что даже осталось про запас. На следующий день мартышки нас покинули. Ближе к реке лес закончился, мартышки ещё некоторое время нас сопровождали, жалобно покрикивая, а затем вернулись. Нам было жалко с ними расставаться, мы к ним привязались. С нами осталось всего две мартышки — одна у Истизии, вторая у Нишизумы. Удивительно, Нишизума их даже ни разу не кормила.
Во время приготовления ужина на третий корабль напал медведь. Чёрный хитрец, очевидно, издалека присмотрел себе цель и подбирался в высокой придорожной траве на полусогнутых. Когда одна из девочек отошла в сторону, чтобы подобрать сухостоя в костёр, он ринулся на неё. Бедняга не знал, с кем связался. В следующую секунду он оказался утыкан стрелами, как ёжик. Забыв от боли о добыче, он встал на здание лапы и двинулся к костру, у которого сидели охотницы Нишизумы. Нишизума вместо того, чтобы отойти и дать сделать дело баллисте, принялась геройствовать и попыталась ткнуть в медведя копьём, за что получила когтём по голове. Как только она упала и перестала закрывать медведя, тот получил стрелу из баллисты и отлетел обратно к зарослям.
Когда мы с Найвой подошли к месту событий (наш корабль шел первым), кровь толчками выливалась из открытой раны на голове у Нишизумы, а все её охотницы стояли вокруг, подперев щёки руками.
— Что стоите, коровы? Перевязывать и шить не умеете? — зарычала Найва и наклонилась над охотницей, — Свет мне сюда и воду кипячёную как закипит!
Девчонки с завидной быстротой кинулись кто кипятить котёл, кто переносить жар ближе к месту операции. Найва достала инструменты и начала шить.
По просьбы сестры я сделал ей новые хирургические инструмента взамен тех, что отобрали ведьмы. Скальпели и зажимы я сделал из тех кусочков пушки, на которых не было ржавчины — ведьмы владели секретом изготовления такой стали, которая не ржавела. Правда, такой было очень мало. Иголки, которые я ей делал, Найва неоднократно браковала. Поднося к моему носу очередное изделия в полпальца толщиной, Найва грозно вопрошала: «А тебе хотелось бы, чтобы в тебя такие иголки втыкали?». Сколько я ни хныкал и ни плакал о слабости доступных мне технологий, Найва была неумолима и требовала тонких иголок. А ещё она везде собирала лекарственные травы, трясла девочек, выпытывая из них всё, что они знали о траволечении, и перетапливала жир у тех жирных зверей, которых иногда приносили охотницы.
- Предыдущая
- 68/91
- Следующая
