Зерно Хаоса (СИ) - Кружевский Дмитрий Сергеевич - Страница 24

   - Чтобы расплатиться.

   Ривз покорно вытянул руку, непроизвольно поморщившись, когда острый край перстня Эндриса, полоснул его по ладони. Рана тут же заполнилась кровью, которая вдруг стала собираться в шар, увеличивающийся с каждой секундой. Достигнув размера крупного яблока, шар вдруг стал видоизменяться, пока не превратился в карикатурное подобие человека. Кровяной человечек ловко перепрыгнул на протянутую Варком руку, а рана на ладони советника тут же затянулась.

   - Ну вот и все, - сказал Эндрис, возвращаясь на свое место и ссаживая "человечка" в небольшую баночку, которую тут же убрал в ящик стола. - Будьте уверены, господин Ривз, что насильник вашей дочери получит по заслугам.

   Он пристально посмотрел на своего собеседника, лицо которого покрывала мертвенная бледность, а его черты неестественно заострились, сделав похожим на пугающую маску. Тот несколько минут сидел неподвижно, затем с заметным трудом поднялся и, проведя ладонью по лбу, медленно, словно преодолевая какое-то невидимое сопротивление, направился к двери.

   - Да, господин советник, чуть не забыл..., - бросил Варк вслед, прищелкнув при этом пальцами. - Думаю, у меня для вашей дочери найдется прекрасная партия. Надеюсь, вы не против моего сына?

   Ривз замер на месте и, не поворачиваясь, выдавил из себя сиплым голосом:

   - Как будет угодно...хозяин.

   Ствол винтовки то и дело заезжал мне куда-то под колено. В конце концов, мне это надоело и я, остановившись, принялся регулировать ремень, одновременно продолжая мониторить окружающее пространство. Пока все было тихо. Пару раз над верхушками деревьев проносились какие-то тени, но что это такое разобрать было практически невозможно. Оставалось только надеяться, что неведомый враг удовольствовался подбитым дирижаблем и оставил выживших на произвол судьбы.

   Пустись он в погоню и не думаю, что наш маленький отряд смог бы оказать хоть какое-то серьезное сопротивление. Более чем за полдня пути по нехоженому лесу все вымотались и устали, так что мои спутники уже не шли, а в буквальном смысле плелись, спотыкаясь практически на каждом шагу. Короткие остановки на передышку уже не помогали. Даже вечно балагурящий крепыш гном и тот выглядел каким-то согнувшимся и понурым, что уж тут говорить о бедолаге историке. Дайк буквально тащил профессора на своих плечах, хотя у самого вид был такой, что краше в гроб кладут. Более менее крепилась команда дирижабля, но даже в сравнении с ними я выглядел просто бодрячком. И все же усталость давала о себе знать: ноги гудели, спина ныла, а лицо онемело и припухло от постоянных укусов мошкары. Хорошо еще на нашем пути попалась небольшая, но довольно бурная речушка, вдоль берега которой лес был не столь густым, а порою растительность вообще сходила на "нет", и наш путь пролегал по широким каменистым косам. Идти стало легче. К сожалению, продолжалось это недолго, берега стали топкими и пришлось вновь углубляться в лесную чащу.

   Я вздохнул и растеряно потер натертое ремнем плечо. Самозарядная винтовка Барклада (так полностью называлось переданное мне капитаном оружие) была раза в два тяжелее того же "калаша" который я в свое время вдоволь натаскался в армии. Навскидку в ней было килограммов шесть, если не больше, так что плечо она оттягивала порядочно. Конечно, я бы вполне обошелся без нее, но, во-первых, какой настоящий мужик не любит повозиться с оружием, а во-вторых, его тяжесть за плечами все же придает дополнительную уверенность в собственных силах.

   Я закинул винтовку на плечо и, бросив последний взгляд во все еще хмурившееся небо, поспешил вслед за своими спутниками. Следовало уговорить капитана остановиться и разбить лагерь. Люди были измотаны в конец, и дальнейшее наше продвижение наугад было просто бессмысленно. От места катастрофы мы уже удалились на порядочное расстояние и если за нами не следили, то отыскать сейчас будет затруднительно. Теперь нужно было остановиться и провести рекогносцировку, чтобы хоть примерно понять, где мы находимся. Гувер захватил с дирижабля уцелевшие навигационные инструменты, что-то типа морского секстанта и еще какой-то непонятной мне фиговины, с помощью которых обещал приблизительно вычислить наше местоположение. Следовало только дождаться ночи и молить богов о чистом небе. К тому же день уже перевалил далеко за середину, и пока разберемся с обустройством лагеря, как раз начнет темнеть.

   Гувер шагал вслед за шедшим впереди матросом, который изредка останавливался и принимался работать небольшим топориком на длинной ручке, прорубая дорогу в особо плотном сплетении ветвей или кустарнике. Я обогнал наш небольшой отряд и, пристроившись сбоку от капитана, коротко кашлянул, привлекая его внимание.

   Тот посмотрел на меня усталым взглядом и вскинул руку вверх, приказывая остановиться.

   Этот приказ вызвал вздохи облегчения, особенно у матросов несущих раненого Сагера. Аккуратно пристроив самодельные носилки с все еще находящим в беспамятстве ученым под раскидистым кустом, они буквально попадали на землю рядом с ними. Гном, бросил свои тюки и завалился прямо поверх них, а Дворкин даже не стал выбирать себе место, рухнув прямо там, где стоял. Оглядевшись, он остановил свой взор, на довольно подозрительном, на мой взгляд, возвышении земли и видимо решив устроиться со всеми удобствами, улегся головой прямо на него. Я только озадаченно хмыкнул и замер в предвкушении. Через пару секунд выражение блаженства слетело с лица историка и он, шустро вскочив на ноги, с дикими воплями принялся носиться вокруг нашей спонтанной стоянки, хлопая себя ладоням по всем возможным частям тела. Вслед за ним с причитаниями устремился Дайк, который явно не понимал, что происходит с его хозяином. Остальные некоторое время недоуменно наблюдали за этой беготней, не понимая как на это реагировать. А вот я уже не мог скрыть идиотской улыбки, упорно наползающей на мою физиономию. Сидевший неподалеку гном покосился в мою сторону и, поднявшись на ноги с натужным кряхтением, доковылял до "места приземления" незадачливого ученого. Бросив взгляд на изрядно помятую возвышенность, обильно покрытую сухими веточками и листьями, он неожиданно звонко расхохотался. Найдя в траве палку, он ткнул ей в помятую кучу, затем продемонстрировал остальным ее улепленную маленькими черными телами поверхность. Через минуту над нашим отрядом стоял дружный гогот.

   - Да уж, жилище лесных муравьев не самая лучшая подушка, мой друг, - сказал он, отсмеявшись, наконец-то остановившемуся Дворкину. - Я, конечно, знаю о твоем увлечении всяческими букашками, но как-то не думал, что ты испытываешь к ним столь теплые чувства, что даже решишь лично наведаться в гости. Правда, они этот визит явно не оценили.

   - Я не специально, - буркнул профессор, взъерошивая свою шевелюру и одновременно отплёвываясь. - Это все от усталости, - он вздохнул. - А кочка такой мягкой казалась.

   - Бывает, - с сочувственным выражением лица кивнул гном, с трудом пряча улыбку в бороду. - К тому же говорят, яд лесных муравьев полезен, особенно для цвета лица. Оно у тебя вон как раскраснелось.

   - Врут, - отмахнулся историк, высовывая язык и соскребая с него приклеившееся мертвое тельце бедного насекомого.- Даже в руот попули, - пояснил он жалобным голосом. - Невкусно.

   Это вызвало новый взрыв смеха.

   Стоявший рядом со мной капитан, прислонившись плечом к стволу дерева, с улыбкой наблюдал за происходящим, но вдруг посерьезнел и, хлопнув меня по плечу, жестом предложил отойти в сторону.

   - Вы что-то хотели мне сказать, господин Лекс? - спросил он, едва мы удалились на десяток метров от стоянки.

   Я отрицательно мотнул головой.

   - Ничего секретного, просто хотел предложить разбить лагерь. Люди устали и если мы сейчас не остановимся, то просто начнут валиться с ног. Да и с местоположением надо немного определиться, чтобы понять, куда двигаться дальше, а то как бы не пришлось возвращаться.