Хьервард (Сборник) - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 30

Царица внимательно смотрела в глаза названого брата, слушая его горячую тираду. Нет, он не изменился и не изменится уже никогда, никогда не сможет её понять.

Ненужное Поколение… Наше время уйдёт, и что будет тогда?..

— Этот смертный, брат, — она кивком указала на распростёртого в луже крови мужчину в доспехах, — шёл из мира в мир, топтал сапогами тропы Межреальности, в поисках одной единственной безделушки, заменившей ему всю вселенную, ставшей для него надеждой и счастьем, самой желанной вещью на свете. Я хотела испытать его, узнать, как далеко он пойдёт ради своего сокровища, чем будет готов пожертвовать. Он отдал всё, брат, всё, даже жизнь. И, знаешь, этот человек умер счастливым. Всего лишь человек, каких мириады мириадов во всём Упорядоченном. Он отдал всё, что имел, и взамен получил всё, что хотел.

А мы, брат, чего хотим мы? Власти, богатства, знаний? Всё это у нас есть. В чём смысл нашей жизни? Неужто в развлечениях, в создании новых Людариумов на потеху собственной извращённой фантазии? Мы боремся с Неназываемым, говоришь ты? Это не наша цель, нам её навязали, заставив выполнять чужую прихоть. Мы стремимся выполнить условия договора, чтобы как можно скорее вернуться… к чему? К развлечениям? Мне не нужна такая жизнь, сожри её Тьма! — Царица Теней уже почти кричала, в глазах плясали искорки гнева.

Она замолчала, переводя дух. Повелитель Рассветов терпеливо ждал.

— Мы — поколение, не достигшее цели. — Она вновь начала говорить. — В нашей жизни, в нашем существовании нет никакого смысла. Мы — гнойный нарыв на теле Упорядоченного, гнилое звено в цепи Поколений. Неужто ты не видишь, брат, вселенная в нас не нуждается. Однажды мы уйдём, наше время кончится, и что же тогда?..

Повисла напряжённая тишина. Повелитель Рассветов исподлобья смотрел на Царицу Теней, с вызовом глядевшую на него. Время от времени он порывался что-то сказать, но печальный взор янтарных глаз останавливал уже готовые сорваться с языка слова.

— Тебе нужен этот смертный? — Наконец произнёс Маг. — Подлечим его, подлатаем, а там придумаем что-нибудь интересное. Я смотрю, ты подбросила ему какой-то артефакт — ну, так посмотрим, как долго он протянет с ним, скажем, в Белосте. Отдай его мне. Обещаю устроить форменное веселье — из мира демонов ещё ни одна из моих игрушек не выбиралась. Разрешаешь?

Царица Теней с разочарованием посмотрела на названого брата:

— Ты так ничего и не захотел понять. Что ж, другого я и не ожидала. Пойдём, брат, у нас много работы.

Волшебница взмахнула рукой, и реальность разорвалась, разошлась по швам — открылись магические врата. Бросив последний взгляд на лежащего в луже крови Вельтейта, Царица Теней шагнула в портал.

Он проснулся внезапно среди ночи. Сперва Ригнар не понял, что его разбудило, но, прислушавшись к неестественной тишине в комнате, понял: он не один. Рука медленно поползла под подушку, где всегда лежал верный боевой нож. Старые, годами наработанные инстинкты требовали: сперва ударь, потом разбирайся — друг не будет таиться в темноте, словно тать. А с недругами разговор один: честная сталь.

— Тан Ригнар… — послышалось из темноты.

Он рванулся на звук, ярость разорвала остатки сна.

— Не смей называть меня так! — прорычал Ригнар, прижимая лезвие к горлу неведомого человека. Он с трудом преодолел искушение закончить движение, давая выход скопившейся за годы ненависти. Ненависти к тем, по чьей воле его титул тана ныне — пустой звук, лишний раз напоминающий об утрате. Тот, в темноте, судорожно вздохнул:

— Я пришел с миром.

Ха, знаем мы таких миротворцев! Однако вряд ли бы пришелец подал голос первым, если бы хотел убить. Что ж, послушаем…

Тан медленно отвел нож, отступил в дальний угол, прихватив по дороге и меч, лежащий у изголовья. Не то, чтобы он боялся ночного гостя, но безопасней иметь за спиной стену, особенно, когда не знаешь, чего ждать от собеседника.

— Говори.

Тень у двери шевельнулась:

— Позволишь ли ты зажечь свечу? Не люблю разговаривать в темноте.

Да, Ригнар и сам предпочитал видеть глаза собеседника. Особенно, собеседника, явившегося ночью нежданным и без спроса. Впрочем, похоже хозяйского разрешения не требовалось: свеча вспыхнула сама собой.

Так он еще и колдун. Только колдунов не хватало для полного счастья! Ригнар пригляделся к стоящему напротив. Темные волосы, темные же глаза уроженца юга. Осанка привыкшего повелевать. Холеные руки с длинными тонкими пальцами, узкие запястья — руки ученого, не воина. Одежда, которой бы постеснялся последний оборванец — маскарад? Что-то знакомое в надменном лице. Так кто ты такой, незваный гость?

— Раньше я носил оранжевые одежды, тан.

На этот раз Ригнар сдержался. Не было смысла демонстрировать странному визитеру крючки, дергая за которые можно вывести его из себя. Он и так слишком осведомлен — никто из тех, с кем судьба сводила в последние годы не знал о танстве Ригнара. Слова гостя заставили приглядеться к нему повнимательней. Ну конечно! Верховный жрец Ямерта в Главном храме Хранимого королевства. Но они же мертвы, все! Храм рухнул, погребя под собой всех его служителей. Рухнул, когда…

— Мне повезло. — ответил гость на невысказанный вопрос. — Не знаю, была ли на то воля господа нашего, Ямерта, или простое везение, но я успел сотворить заклятье перемещения, когда плиты потолка падали на меня. Больше не выжил никто.

— Так что тебе нужно?

— Поговорить — неприятно улыбнулся жрец тонкими губами. — Сядь, Ригнар. разговор будет долгим…

— Раз уж ты все равно меня разбудил, — кривая ухмылка тана была не более приятной, — отчего бы и не поговорить? Начинай.

— Наших богов больше нет.

Ригнар поднял бровь, но сдержался. С сумасшедшими лучше не спорить. Пусть себе выговорится… потом можно будет пообещать ему с три короба и тихо выпроводить. И сменить постоялый двор. Бедняга, видать, рехнулся после пережитого — но это не повод вламываться по ночам к людям. А может, просто прикончить его, чтобы не мучался? Представить только, что бы было, если бы он сказал то же самое днем, да еще при народе. Жрецы не больно- то посмотрят, что он вроде как свой. Поджарят на площади, чтобы другим неповадно было. Последние несколько лет они совсем озверели… Ну да, как раз после того, как главный храм разрушили. Да так и не отстроили, кстати сказать. Непрерывные войны, сотрясающие Хранимое королевство (бывшее Хранимое королевство) не позволили.

— Я не безумен, тан. Хотя…

Ну конечно, покажите хоть одного скорбного разумом, готового признать свое безумие.

— … хотя, мне легче было бы и впрямь сойти с ума, нежели заново пережить те дни, когда мы поняли: наших богов больше нет. Они больше не отвечают на наши молитвы. Раньше я мог заглядывать в Обетованное — я ведь был учеником самого Ямерта. Теперь оно покрыто туманом, непроницаемым для моего разума. И не только для моего. Диски Ямерта мертвы. Заклинания, бравшие начало от мощи богов, не действуют… — его голос был тускл, словно у отличника, отвечающего давным-давно затверженный урок.

— Твои слова напоминают мне тех странствующих безумцев, что кричат на дорогах о Новых богах. — не выдержал Ригнар. — Хедине и Ракоте. — он едва не сплюнул от отвращения. Кто первый придумал эту нелепую басню? Это ж додуматься: развоплощенный (кто бы еще толком объяснил, как это) Ракот — восставший Владыка Тьмы, давным-давно побежденный богами и Хедин, опальный, как поговаривали, маг — и боги? И даже если на какую-то секунду поверить в немыслимое: этим богам Ригнар не стал бы молиться даже на краю смерти. Особенно Хедину…