Рок-н-рол под Кремлем 6.
Шпионы и все остальные. - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 57

Старший охранник кивнул:

– Ясно.

– Я не поеду! – взвизгнула Пуля, нарушая правило. – Они стрелять будут!

Леший посмотрел на нее.

– Поедешь. Или полетишь, – он показал ей гранату. – Выбирай.

В комнате стало тихо и жарко. Нестерпимо воняло помойкой. Кто-то из охранников громко сглотнул.

– Погодите… Стоп… Не надо ничего делать…

Неузнаваемо охрипший голос Трепетова. Такое впечатление, что в спальне незаметно и непонятно каким образом появился новый человек. Простой человек, не олигарх. Обычный маленький человек, независимо от того, какого он роста.

– Забирайте девушку. И уберите гранаты. Вам никто ничего не сделает. Я предлагаю вам деловое партнерство. Мы договоримся! Спокойно, без обид, без лишних эмоций!

– А ведь я тебя пока еще не обижал, только ты меня, – напомнил Леший. – Вот когда обижу, тогда посмотрим, как ты запоешь. Без эмоций, без обид и так далее… А теперь командуй своим орлам, чтобы дорогу освободили. И пошли. Хватит тут кашу размазывать.

Леший взял Трепетова и Пулю под руки, подтолкнул к выходу. Охрана, следуя молчаливому знаку хозяина, расступилась в стороны, освобождая проход. Пуля неуверенно передвигала ноги, косясь на крепко сжатые кулаки Лешего, из которых выглядывали зеленые бока гранат и белые стержни запалов.

– В обморок падать не советую, – предупредил ее Леший. – Иначе всем хана.

Пуля вздрогнула.

Вышли на лестницу. Спустились на улицу.

Леший видел спрятавшихся за машинами и деревьями сотрудников службы безопасности. Как в кино. Все равно они ничего не могут – стрелять никто не рискнет. Смотрят – пусть смотрят.

Дверцы «Майбаха» приветливо открыты. Водитель в строгом черном костюме ждет за рулем. Они втроем садятся на заднее сиденье. Лимузин мягко трогается с места. Благоухание кожаного салона перебили чуждые запахи канализации.

– Что вы собираетесь делать? – проговорил Трепетов.

Леший не ответил.

Дорожка. Аллея. Дежурящего на въезде охранника, видно, успели предупредить. Ворота бесшумно отъехали в сторону.

– Мы могли бы быть полезны друг другу… У нас есть общие интересы… Хранилище… Я все организую по высшему разряду: техника, люди, прикрытие, все, что скажете… Я знаю, как отмыть это золото с минимальными потерями и риском!

Шлагбаум на выезде из поселка тоже поднялся при их приближении.

Метров через сто Леший оглянулся. Из ворот никто не показался. Дорога была пуста.

– Вы – лучший диггер Москвы, для вас это реальная задача… А золото честно поделим, даю слово! Зачем нам ссориться?

Леший молчал. Он вообще ни с кем не собирался ссориться. Не лез ни в чью жизнь. Ему сто лет не упал этот гребаный жаворонковский канализационный коллектор, в котором он сегодня рисковал жизнью, как мышь, забравшаяся в сливную трубу. Но у него увели девушку. Богатый, зажравшийся феодал-миллиардер схавал последнее, что у него было…

Хотя все не совсем так, конечно.

И даже совсем не так. С Пулей давно все плохо. Она и сама рада-радешенька, что ее увели. Да и не уводили ее, по большому счету. Сама ушла. Поманили – и ушла!

– …Поймите, больше ни вам, ни вашим детям и внукам не нужно будет работать, вы будете богаты, как очень немногие люди на Земле… Только не делайте глупостей!..

Впереди стоял припаркованный на обочине серебристый «Фольксваген».

– Остановись здесь! – приказал Леший. – И развернись поперек дороги!

Водитель выполнил команду. Они вышли: Трепетов, Пуля, Леший. Рука, сжимающая предохранительный рычаг, задеревенела. Вставить чеку обратно вряд ли получится… Да нет, не получится вообще – он же ее выплюнул, чеку-то!

– Вышел из машины, – приказал он шоферу. – И побежал! Ты, олигарх, тоже свободен! А Пулечка моя любимая – в нашу машинку!

Через пять секунд он остался у «Майбаха» один. Швырнул гранату внутрь, захлопнул дверцу, бросился вслед за Пулей. Сзади рвануло, но не очень сильно – бронированный корпус сдержал взрывную волну. Только лобовое стекло чуть выдавило наружу, из щели пошел дым: внутри разгорался пожар, пожирая ясеневую отделку и дорогую, специальной выделки кожу.

На кровати бесформенная груда из одеяла, подушек и пледа. Пуля зарылась в них, как медведь в берлоге. Уже неделю она живет в квартире Лешего. Выполняет «супружеские обязанности», готовит что-то на скорую руку, никуда не ходит, на звонки подружек не отвечает. И ждет. Чего она ждет? Что полоса неопределенности кончится? Что Трепетов приедет к ней на новом «Майбахе» с огромным букетом белых роз и предложением руки и сердца? А может, что Лешего убьют или арестуют и она будет свободна? Трудно сказать. Во всяком случае, сейчас она не живет – спит, словно медведица в зимнем анабиозе. Потому что эта жизнь ей, конечно же, не подходит. Тем более когда познала другую – веселую, яркую, богатую… Наверное, теперь ей все равно, кто предложит такую жизнь: Семен Романович или Леший, который сейчас прокладывает маршрут к богатству. Или к смерти.

Одиннадцать вечера. В комнате темно. Единственный источник света – экран компьютера, на котором переплетаются линии второго и третьего уровней «минуса». Даже здесь они выглядят зловеще. Может, потому, что Леший хорошо представляет их запутанный, таящий неизвестные опасности мрак, их запахи – затхлости, сырости, пыли, грязи… Он даже каким-то непостижимым образом угадывал наличие метана, который вообще не имеет запаха. Это было еще тогда, когда он «закидывался» с Хорем, без всякого специального оборудования: только «химка», фонарь, каска, руки, ноги, уши, глаза, нос… А у Пальца был газоанализатор… Почему же они полезли на рожон? Может, у них и не метан рванул? А противотанковые мины из арсенала Хранилища? Но кто их установил? Подземные карлы, которых научил Башмакин? Вряд ли… Кто-то другой? Но кто? Да кто угодно… Шпионы, диверсанты, террористы. А может, специальные службы решили навсегда закрыть доступ к Хранилищу… Но чьими руками?

Когда надо было ставить решетки и закрывать крышкой трубу «Бухенвальда», то никого не нашли – обратились к нему! Разовый допуск, карт-бланш на привлечение помощников, разовая оплата – довольно неплохая… Он посмотрел на свои руки, лежащие на клавиатуре. Толстые пальцы, коротко подстриженные ногти, поросшие волосами кисти… Ничего особенного. Но других рук, способных орудовать на третьем уровне, в обозримом пространстве нет. И дело не в руках, а в многолетнем опыте скитаний в «минусе». Сравниться с ним мог только Хорь, а его давно уже нет…

А Хранилище – это уже четвертый уровень! Он с большим трудом проводил туда группу и не знал – сможет ли сделать это еще раз. Тем более – поднять десятитонный груз на поверхность… А ведь шестьдесят лет назад на двухсотметровую глубину спустилось целое армейское подразделение! Красноармейцы выстроили там командный пункт, опустили снаряжение, продукты, золото, оружие, генераторы, бензин и дизельное топливо… И охраняли объект все это время. А ведь у них не было такой техники, как сегодня! Но, очевидно, было что-то другое, чего сейчас не осталось. Почти не осталось. Просто раньше было массовое, а теперь единичное. И хорошо, иначе его не было бы в живых…

Он знал, что налет на поместье олигарха ему не простят: кости переломают и шкуру спустят не хуже этих… горцев. Они же все для примера стращают: чтоб другим неповадно было. Пугают, ломают, под себя подгоняют! Только не со всеми это получается… Потому и ходил он с гранатой в кармане – если что, то получите расчет по полной! И когда увидел этого… как его… Льва Николаевича на скамеечке перед подъездом, подумал, что момент пришел. Ан нет! Тот с миролюбивым предложением выступил и на нейтральной территории с хозяином встречу организовал. Тот даже без охраны пришел, Леший мог их свободно на воздух поднять… Но зачем? Договор хороший, взаимовыгодный… Только Трепетов на него старался не смотреть, все отводил глаза, значит, не простил, что он ему говном шикарный дом перепачкал, да и его самого с говном смешал в глазах челяди, да и в глазах Пули, хотя неизвестно, что для него главнее… И правильно, что не простил, он бы тоже не простил такое. Потому что деньги деньгами, а есть вещи поважнее денег. Не все, конечно, это понимают, но Трепетов понял. Так что неизвестно, чем вся эта авантюра закончится. Но для него авантюры с мутным концом не в диковинку… Ладно, ввяжемся, а там посмотрим!