Найти кукловода - Малиновская Елена Михайловна - Страница 48

• Предыдущая
• 48/66
• Следующая

— Патрисию? — переспросил Арнольд, задержавшись. — Мать твоего дружка? Нет, я ее не убивал и понятия не имею, кто это сделал. Не исключаю вероятности, что с ней разделался Краген. Просто утомился от невесты. Или же той стало слишком много известно об его темных делишках. Что же насчет семейки… Сегодня я собираюсь покончить с нею раз и навсегда. Пусть Иракша решает, кто из Райенов достоин жизни.

Иракша? Богиня огня? Я тихонько ахнула, сообразив, что Арнольд собирается спалить дотла дом Крагена.

— А я? — Наверное, это прозвучало совсем жалко, но в подобной ситуации мне было не до гордости. — Что будет со мной?

— О тебя я руки марать не собираюсь. — Арнольд пожал плечами. — И можешь не благодарить. Все-таки, если быть справедливым, ты-то мне ничего дурного не сделала. Даже Арчибальду не успела фатально навредить, хоть и пыталась. Так что молись своим богам, хекстянка, чтобы тебя нашли прежде, чем закончится воздух. Ну а если не повезет, то что же… Я всегда любил Темные века. Мой дом построен в архитектурном стиле той эпохи, а значит, замурованный в подвале труп будет кстати. Для антуража, так сказать.

Меня всю передернуло от столь жестоких слов. Приговор явно не подлежал обсуждению — настолько ледяным и равнодушным голосом его огласили. Поэтому я не стала унижаться и умолять Арнольда выпустить меня, хотя, что скрывать, больше всего мне хотелось завыть в полный голос от безысходного ужаса. Быть заживо погребенной — мой самый страшный кошмар. Лепесток огня, освещающий мою крохотную камеру, уже начал тускнеть. Значит, совсем скоро он окончательно погаснет, оставив меня в вечной темноте. И вряд ли мне суждено будет выбраться из нее.

Арнольд еще неполную минуту смотрел на меня, и в его глазах я читала какое-то не совсем понятное жадное нетерпение. Вот ведь сволочь! Надеется, что я начну плакать, прося пощадить меня. Поэтому я лишь крепче сцепила зубы и с вызовом вздернула подбородок, хотя внутри меня все мелко дрожало и корчилось от отчаяния. Наградой за мужество мне послужил разочарованный вздох. Арнольд в последний раз смерил меня взглядом, словно запоминая напоследок, и захлопнул окошко. Раздались быстро удаляющиеся шаги, и я осталась в полном одиночестве.

Больше всего мне хотелось разрыдаться в полный голос от жалости к себе. Погибнуть в самом расцвете сил — что может быть печальнее на свете! Но я не дала себе этой возможности. Времени у меня оставалось не так уж много, чтобы тратить его на бесцельные рыдания. В подвале темнело буквально на глазах — так быстро умирал огненный шар. Тьма уже вплотную приблизилась к моим ногам, и мне чудился торжествующий шепот, доносящийся из нее.

Первым делом я попыталась принять как можно более удобное положение, не обращая при этом внимания на вновь разгоревшуюся в голове боль и тошноту, то и дело подкатывающую к горлу. Затем попыталась создать простейшее заклинание, с трудом пошевелив онемевшими пальцами рук. Как и следовало ожидать, веревки тут же впитали мою энергию. Значит, действительно содержат иридий.

Что же делать? Я закусила губу, чувствуя приближение нового приступа слезной безысходности. Мне необходимо освободиться! Даже если план Арнольда не сработает и семейство Райен спасется от огня, вряд ли кто-нибудь в ближайшие дни, а то и недели решит осмотреть заброшенный подвал соседнего дома.

Я запрокинула голову, с отчаянием уставившись в низкий потолок, под которым клубились тени. Взглянула на плавающий неподалеку огонек, чей тусклый свет грозил в любой момент захлебнуться от наступления мрака. И внезапно меня озарило. Да, я не могу освободиться от пут при помощи собственного заклинания, поскольку иридий блокирует все мои способности. Но что, если попробовать воспользоваться чужими чарами, хотя бы этим самым пламенем? Ведь оно уже существует, а следовательно, способно пережечь веревку. И иридий в данном случае не помеха, поскольку поток энергии будет идти снаружи, а не изнутри.

Я прекрасно осознавала, что в случае неудачи останусь без единственного источника света и по-прежнему связанной. Но в любом случае заклинание вот-вот окончательно развеется. Вряд ли несколько лишних минут, проведенных не в полной темноте, спасут меня. Не рискнуть я просто не могу — слишком многое поставлено на кон.

Решив так, я сжала зубы до боли в челюсти и попыталась встать. Со связанными позади руками это оказалось весьма непростым занятием. Сначала я перевернулась на живот. Затем подтянула к подбородку колени, стараясь не обращать внимания на то, что при этом тревожу еще свежие ссадины. Ведь прошедшей ночью мои несчастные и невезучие конечности и без того изрядно пострадали при штурме банка.

Наконец я встала на колени. Осторожно выпрямилась и замерла, пережидая мельтешение черных мушек перед глазами. Потолок оказался неожиданно близко: если бы я выпрямилась в полный рост, то обязательно задела бы его макушкой. И на меня вновь навалился удушающий приступ клаустрофобии. Пришлось потратить не меньше минуты на то, чтобы совладать с паникой. Драгоценные секунды утекали безвозвратно, а я медленно и крошечными порциями втягивала в себя воздух, стараясь дышать через рот.

Когда багрово-черная пелена страха, застлавшая мое зрение, посветлела, в подвале было уже темно. Лишь маленькая искорка огня плавала перед моим лицом, но рассеять мрак, ластящийся ко мне, она была уже не в состоянии.

Суставы жалобно заныли, когда я присела, переступила через связанные руки и вытянула их перед собой. Я не чувствовала полностью онемевших пальцев. Значит, поймать почти истлевшее заклинание я не сумею. Придется положиться на удачу.

Я примерилась и задержала дыхание, опасаясь, что даже малейшее дуновение ветерка может сместить в сторону огненные чары. Затем очень осторожно протянула вперед руки, стараясь, чтобы искорка оказалась прямо над веревками. И резко дернула их вверх.

Сначала казалось, будто из моей затеи ничего не получилось. Огонек действительно угодил на узел веревки, мгновение подрожал на переплетении серебристых нитей и потух. Сразу же воцарилась тьма, настолько полная, что было абсолютно непонятно, с закрытыми или открытыми глазами я стою. Опять накатила паника. Хотелось биться в истерике, кататься по полу и кричать, кричать во все горло, умоляя выпустить меня отсюда.

Хвала богам, именно в этот момент я различила во мраке дрожащее алое свечение. Не смея поверить в чудо, зажмурилась, больше всего на свете боясь, что, когда я открою глаза, вокруг опять будет царить бесконечная тьма. Однако этого не произошло. Когда я набралась решимости вновь взглянуть перед собой, свечение уже набрало силу. Да что там, веревка ослабла настолько, что в кончиках пальцев начало пульсировать тепло от возобновившегося кровообращения. А значит, вот-вот должна была прийти и боль.

Так и случилось. Но радость от скорого освобождения была настолько полной, что я не позволила себе даже пискнуть, терпеливо пережидая неприятные минуты и наблюдая, как медленно веревка распадается на отдельные волокна.

Распутывать оставшиеся узлы пришлось уже в темноте. Я до крови обломала ногти, но достаточно быстро справилась. И опять долго сидела, ожидая, когда утихнет новая боль. Затем нарочито медленно потянулась, неприятно хрустнув суставами, и прищелкнула пальцами, создав новый, на сей раз куда более сильный шар огня.

После обезвреживания второй пиявки запас моих сил оказался восполненным настолько, что дверь, ведущую наружу, я вышибла одним движением руки. После перенесенного испытания я была очень и очень зла. Думаю, если по пути на улицу мне встретился бы Арнольд, то я бы не удержалась и убила его. А скорее всего, засунула бы в тот же каменный мешок. Пусть на собственной шкуре прочувствует все то, что я пережила по его милости.

Стоя на пороге полуразрушенного дома, я долго не могла надышаться свежим воздухом, наполненным запахами влаги и мокрой листвы. Вокруг еще царил день, даже не начало смеркаться. Получается, в заключении я провела не так уж много времени. А казалось, будто миновала целая вечность, наполненная мраком и беспросветным ужасом.

• Предыдущая
• 48/66
• Следующая