Разоблаченный любовник - Уорд Дж. Р. - Страница 97

• Предыдущая
• 97/104
• Следующая

Это сделал Вишес. Бутч не понимал, откуда он это знал, хотя нет — понимал. Теперь в его голове возникали отголоски… отголоски жизни его… братьев? Да… и все эти мужчины, чьи имена он здесь прочитал… были его братьями. И теперь, каким-то образом, он знал каждого из них.

Широко раскрыв глаза, он исследовал исписанную колонну до… вон там… там это было, внизу, справа. Нижняя строка. Последнее имя. Оно было его?

Он услышал хлопки и посмотрел через плечо. Братья опять надели свои накидки, но капюшоны были сняты. Они сияли, сияли радостно, даже Зед.

— Это ты, — сказал Роф. — Теперь ты Воин Черного Кинжала Дестроер, потомок Рофа, сына Рофа.

— Но для нас ты навсегда останешься Бутчем, — вмешался Рейдж. — Крутым парнем. Ловкачом. Занозой королевских размеров. Ну, в зависимости от ситуации. Думаю, любое саркастическое прозвище подойдет.

— Как насчет ублюдка? — предложил Зед.

— Отлично. Я согласен.

Они рассмеялись. Перед Бутчем возникла его накидка, придерживаемая рукой Ви в кожаной перчатке.

Ви старался не встречаться с ним глазами.

— Вот.

Бутч взял накидку, он не хотел, чтобы его сосед по комнате убежал. Он быстро и тихо произнес:

— Ви?

Брови Ви взметнулись вверх, но на Бутча он все равно не смотрел.

— Вишес? Эй, парень. Ты же посмотришь на меня когда-нибудь, а, Ви?

Вишес расправил грудь… его алмазный взгляд медленно вернулся к Бутчу. Сердце судорожно забилось. Тогда Ви протянул руку и вернул крест Бутча на место, теперь он опять висел прямо над сердцем.

— Ты отлично справился, коп. Мои поздравления, да?

— Спасибо, что поддержал меня в этом… трэйнер. — Когда глаза Ви загорелись, Бутч сказал: — Да, я выяснил, что означает это слово. «Горячо любимый друг» подходит тебе идеально, насколько я могу судить.

Ви покраснел. Прочистил горло.

— Договорились, коп… Договорились.

Вишес отошел, Бутч облачился в накидку и посмотрела на свою грудь. Круглый шрам над левой частью груди был выжжен на его коже, вечное клеймо, как у каждого из Братьев. Символ той связи, что их объединяла.

Он провел кончиками пальцев по запечатанному шраму, частицы соли упали на блестящий пол. Потом он посмотрел на стену, подошел к ней. Нагнувшись, коснулся воздуха напротив своего имени. Своего нового имени.

«Теперь я действительно родился», — подумал он. Дестроер, потомок Рофа, сына Рофа.

Его зрение затуманилось, он быстро заморгал, но веки не успевали сдержать слезы. Они катились по его щекам, и он быстро смахнул их рукавом, и в этот момент почувствовал руки на своем плече. Братья — его братья окружили его, и он чувствовал их сейчас, он их… осязал.

Плоть от его плоти. А он был плоть от их плоти.

Роф прочистил горло, но все же голос короля был немного хриплым.

— Ты первый новобранец за последние семьдесят пять лет. И ты… ты достоин той крови, которую ты и я разделяем, Бутч из моего рода.

Бутч уронил голову, он открыто зарыдал… хоть и не от счастья, как они должно быть предполагали.

Он оплакивал ту пустоту, которую чувствовал сейчас.

Потому что, не смотря на то, что все замечательно сложилось, он чувствовал себя пустым.

Без своей половины, с которой он мог бы разделить свою жизнь, он был всего лишь решетом, сквозь которое проходили события и обстоятельства. Он был не просто пустым, он был сосудом, который не смог бы удержать в себе даже воздух.

Он жил, но по-настоящему живым не был.

На обратном пути к особняку все в Эскалейде были полны энергии и болтали без удержу: Рейдж как всегда отпускал свои шуточки, Роф смеялся над ними. Ви, хохоча, откидывался назад, все прикалывались друг над другом. Как обычно это делают братья.

Бутч уселся на сидении поглубже, осознавая, что это возвращение домой, как и церемония, прошедшая заранее, были большой радостью для Братства. И даже если он не испытывал тоже самое, он был просто рад за них.

Они остановились у передней части дома, а когда Бутч вышел, огромная входная дверь широко распахнулась, и Братья встали кругом позади него. Они снова пели, потом прошли в разноцветное фойе, где их встретили аплодисментами: там их ждали доджены, все двадцать человек, а перед ними стояли три женщины, одетые в прекрасные платья. На Бэт было кроваво-красное, в котором она выходила замуж, Мэри была одета в синее, а Бэлла в мерцающее серебро.

Бутч до боли в сердце хотел, чтобы Марисса была здесь, и не мог даже смотреть на других шеллан. Он уже собирался сделать отчаянный рывок к Яме, когда море из людских тел расступилось и…

Появилась Марисса в платье ярко-персикового цвета, такого красивого и яркого, что он подумал, что даже солнце меркнет рядом с ней. Пение прекратилось, когда она вышла вперед. Смущенный, не в силах понять, почему она так выглядит, тем не менее, Бутч потянулся к ней.

Но она встала на колени перед ним, платье атласными волнами окружило ее.

Ее голос был хриплым от волнения, она склонила голову.

— Я предлагаю это тебе, Воин, как залог удачи в сражении. — Она подняла руки вверх, на ее ладонях лежала ее толстая коса, связанная с обоих концов бледно-голубой лентой. — Я буду гордиться, если мои волосы будут с тобой в бою. Я буду гордиться тем, что мой… хеллрен служит нашей расе. Если я… все еще нужна тебе.

Абсолютно шокированный ее жестом, Бутч опустился на пол и приподнял ее дрожащий подбородок. Он утер слезы, взял косу и прижал к своему сердцу.

— Конечно, ты нужна мне, — прошептал он. — Но что изменилось?

Она оглянулась на трех женщин, которые стояли рядом в своих королевских платьях. Затем таким же тихим голосом она сказала:

— Я поговорила с несколькими подругами. Вернее, это они поговорили со мной.

— Марисса…

Это было все, что мог сказать. И когда, казалось, его голос пропал, он поцеловал ее.

Когда они обнялись, звуки радости раздались в фойе.

— Прости, что я была такой слабой, — прошептала она ему на ухо.

— Бэт, Мэри и Бэлла пришли ко мне. Я не обрету спокойствия, пока ты сталкиваешься с опасностями, будучи членом Братства. Я буду волноваться каждую ночь. Но они доверяют своим мужчинам, верят, что те будут осторожными, и я… Я верю, ты меня любишь. Я знаю, что ты оставишь меня, только в случае крайней необходимости. Я… я верю, что ты будешь осторожным и что ты остановишься, если зло будет угрожать твоей жизни. Если они могут справиться со своим страхом, потерять мужчину, значит, и я могу.

Он обнял ее еще сильнее.

— Я буду осторожен, я клянусь. Клянусь.

Они некоторое время сидели на полу, обнявшись. Потом Бутч поднял голову и посмотрел на Рофа, который сжал Бэт в своих объятиях.

— Ну что, брат, — сказал Бутч. — У тебя есть нож и соль? Время закончить брачную церемонию, как думаешь?

— Мы обо всем позаботились, приятель.

Фритц вышел вперед, держа в руках тот же кувшин и чашу от Мортона, которые использовали в церемонии Рофа и Бэт. Рейджа и Мэри. Зейдиста и Бэллы.

Бутч посмотрел в голубые глаза своей шеллан и прошептал:

— Темнота никогда не завладеет мной… потому что у меня есть ты. Свет моей жизни, Марисса. Вот что ты для меня.

Следующим вечером Марисса подняла голову от стола и улыбнулась. Бутч заполнил двери ее кабинета, его тело было таким большим.

И хотя шея еще не исцелилась после инициации, Боже, выглядел он хорошо. Сильный. Мощный. Ее мужчина.

— Привет, — сказал он, сверкнув передними зубами. Клыками.

Она улыбнулась.

— Ты рано.

— Не мог оставаться в стороне ни минутой больше.

Он вошел и закрыл дверь… и когда он ловко защелкнул замок, ее тело наполнилось теплом.

Он обошел стол и развернул ее кресло к себе, потом опустился на колени. Раздвинув ее бедра, расположился тесно между ними, его связующий аромат наполнил воздух, когда он уткнулся ей в ключицу. Вздохнув, она обняла его огромные плечи и поцеловала нежную кожу за ухом.

• Предыдущая
• 97/104
• Следующая