Розовый Дождь (СИ) - "Skyrider" - Страница 109

  Милена бросила взгляд на этих несчастных - в оборванных грязных одеждах, со спутанными волосами, бледными лицами - и сразу все поняла:

  - Дорогие мои! Я понимаю, любимые мои, люди, как вам сейчас тяжело, как вы скорбите по потерянным родным и близким, как вы задаете мысленно вопрос "почему", "за что"... - тут её глаза наполнились слезами. - К сожалению, я не фея, по крайней мере, не та фея, которую вы, вероятно, хотели бы увидеть... Я - лесная волшебница, дочь Ночной Королевы Коры... Это, конечно, не совсем то, чего вы ждете, но тем не менее... Двор Ночной Королевы Коры в Потаенной Чаще открыт для всех, желающих обрести там укрытие в эту скорбную годину бедствий! И я прибыла с этим известием от неё ко всем скорбящим и страдающим людям Целестии... Её Величество видит скорбь людей и она послала меня и многих других своих слуг, чтобы помочь вам!

  Слова Милены, наполненные такой искренней любовью и состраданием к людям, её такой на удивление музыкальный и нежный голосок, её наполненные слезами глаза, а также еле заметный аромат каких-то незнакомых вечноживых цветов, венок из которых был одет на её голову, произвели заметное оживление и люди начали шевелиться и даже переговариваться друг с другом, в их глазах засветился огонек надежды...

  - Но не только я, лесная волшебница Милена, спешу к вам на помощь, возлюбленные! У вас есть намного более достойный меня защитник, который только по своей величайшей скромности до сих пор стоит в тени... Дядя Гастон, ну же! Народ должен знать своего героя! Если бы не ваши доблестные воины, даже я бы не смогла справиться с этой ордой в одиночку! - и Милена, грациозно повернувшись в сторону черноволосого воина в зеленом на своих черных кожаных туфельках, взяла его за локоть и потянула к толпе. - Прошу любить и жаловать! Его Величество, король Гастон Авалонский, собственной персоной!

  Тут уж людское собрание, казалось, окончательно проснулось. По толпе прошел удивленный ропот. Одни смотрели на Гастона с недоверием, другие - с интересом, третьи - с благодарностью и восхищением. Но никто - с ненавистью или презрением... А кто-то даже и со стыдом - сразу вспомнились пылающие портреты короля на сельских и городских рыночных площадях...

  Гастон весь покраснел и неловко как-то - что совершенно не вязалось с его такой массивной и рослой фигурой, которая, казалось, состояла из одних только мышц - кашлянул в кулак:

  - Да, мои дорогие сограждане (не говорю, подданные!). Это я, ваш бывший король, отвергнутый почти единогласным решением всего народа Содружества три с лишним года назад, и ушедший в изгнание... Это я, Гастон, единокровный брат вашего короля Роланда... - воцарилась долгая пауза, Гастон не в силах был говорить дальше - это было его первое публичное выступление перед народом после того злополучного собрания в "Искре" и он порядком нервничал, ожидая что вот-вот раздадутся крики "Самозванец! Чернокнижник!" и все в таком духе, а люди, уже почти забывшие своего бывшего короля, совсем растерялись...

  Наконец, Гастон собрался с духом...

  - Не беспокойтесь, я здесь не для того, чтобы вам мстить и уж тем более не для того, чтобы, пользуясь смутой, воцарятся над вами... Я здесь для того, чтобы вам помочь... Просто я оказался в нужное время в нужном месте, вот и все, - мои преданные братья, я сам, моя племянница Милена с её свитой, которые быстро нашли меня милях в тридцати отсюда, и мои знания чудовищ Темного-Темного Леса, с которыми я не один год сражался и знаю, как и чем их победить... Вот и все... - Пауза...

  - Хотя нет, не все... - ещё более смущаясь и опустив голову, уже тише проговорил Гастон. - Я... я... я прошу у вас, у всех, прощения за то, что прибыл слишком поздно и не смог спасти всех тех, кто нуждался в моей помощи... Простите... - последнее слово Гастон уже прошептал и замолчал. Вместе с ним молчала и Милена...

  А потом...

  Вдруг кто-то воскликнул:

  - И ты нас прости, родимый, и ты нас... Согрешили против помазанника, согрешили! - и один из мужчин, прям на коленях, пополз к Гастону, обхватил его зеленые кожаные охотничьи сапоги, покрытые ещё свежей грязью и, щедро поливая их слезами, принялся целовать...

  А вслед за ним заголосили и бабы, и мужики... И все-все-все...

  - Согрешили... согрешили... священные портреты жгли... плевали... неразумные... за то Создатель и покарал... всю жизнь искупать будем... родимый... государь ты наш... Ваше Величество... Отец родной...

  Толпа в одно мгновение пришла в движение и вот уже соратники Гастона в зеленом во главе с Малышом бросились к своему господину, чтобы оттащить народ от его ног, а сам Гастон уже не мог скрыть своих слез и поспешно отвернулся.

  - Ну, я пойду, - прошептала Милена на ушко Гастону - меня ждут раненые, хорошо?

  - Ты что-то наколдовала? - также шепотом спросил Гастон.

  Милена хитро улыбнулась.

  - Почти ничего, дядя Гастон... Ну разве что цветочки Потаенной Чащи... А так... Любовь, дядя, и не такие чудеса творить может... Ты - король, тебе это особенно знать нужно... - и тут она быстро чмокнула Гастона в щеку и побежала по своим делам, а в это время молодцы в зеленом оттаскивали, впрочем, вежливо, осторожно, аккуратно, последних рыдающих на "исходные позиции"...

  - Не время плакать, друзья (не говорю, подданные!)! - опять взял слово Гастон, воздев руки и искренне и тепло улыбнувшись. - Мы - живы и мы с вами встретились, а это - самое главное! Будем же пить и веселиться, а потом, вместе с вами, решим, что делать дальше и как нам дальше жить! А ну, Рольф, накрывай на стол, братья, помогайте, и чтоб у каждого кружка была наполнена до краев, и вина - не разбавляйте! - ребята в зеленом повскакивали и прям как в сказке - откуда ни возьмись на длинных походных раскладных столах появились миски, кружки, ложки... И вот уже ароматная мясная похлебка дымилась перед каждым на столе...

  ...- Ага! Все без меня сделали! А ещё зверята называются! - сложив "руки в боки", в притворном гневе воскликнула Милена, с удивлением глядя на темно-русого юношу с ещё не до конца развитым подростковым телом, который с трудом поднимался с лежанки. Лицо его было бледным, усталым, но при этом светилось каким-то внутренним удовлетворением, если не гордостью...

  - Простите, прекрасная леди, - старательно, медленно, чуть не запинаясь, выговорил юноша такие непривычные для него слова. - Но настоящему мужчине не подобает спать как кролику. Он должен мужественно терпеть боль... - и юноша непритворно сморщился - спина отчаянно горела огнем...

  Милена взглянула на него с глубоким уважением и восторгом - и её взгляд полностью - по крайней мере, так посчитал Асмунд - окупил все понесенные им страдания...

  - Ну, и настоящему мужчине, даже если ему ещё не исполнилось и 18 - не правда ли - хитро взглянула на него Милена - полагается отдыхать после ранений, а? - и она мелодично засмеялась. - Ну-ка, давай-ка я намажу нашему герою спинку вкусной мазью, а наши зверятки пусть-ка посмотрят других раненых...

  Зверята без лишних слов тут же бросились к выходу, забирая свои медицинские принадлежности. Хотя все остальные раненые уже были обработаны их клонами, наколдованными Миленой (ещё бы, втроем ведь не управились бы...) - случай с юношей был самым тяжелым и сложным -, но Зверята не посмели перечить своей госпоже. Тем более, что работа клонов все равно нуждается в проверке...

  И вот уже мягкий крем из какой-то баночки из черного дерева с чудным ароматом корицы приятно прохлаждает горящую спину и боль проходит буквально в считанные мгновения, но что ещё приятней - так это нежные прикосновения таких тонких, таких заботливых пальчиков...

  - Как тебя зовут, госпожа?

  - Меня? Милена...

  - Ты фея, да?

  - Не знаю... - вдруг массирующие движения пальчиков остановились, а голос погрустнел. - Когда-то была феей, а потом... Все сложно... - Милена замолчала.