Сладостная пытка - Арчер Джейн - Страница 5

• Предыдущая
• 5/62
• Следующая

– Видишь, Александра, ты принадлежишь мне!

И неистово вторгся в нее, прорвав последний ненадежный барьер. Она вскрикнула от резкой боли, но Стен закрыл ее рот своим, глубоко проникая языком сквозь преграду зубов, до отказа наполняя ее собой. Несколькими быстрыми, порывистыми движениями он излил в Александру свое семя, словно поставив на ней клеймо владельца.

Затем Стен встал, застегивая брюки. Александра осталась лежать на полу, корчась в агонии боли и стыда. И это сделал Стен Льюис, человек, появившийся на свет лишь потому, что его мать была бесчеловечно изнасилована! Как он мог?!

У нее не осталось сил даже прикрыть наготу. Ни энергии, ни воли, никаких чувств, точно он взял больше, нежели просто девственность, – похитил самую душу.

– Дорогая, я не солгал, ты и в самом деле моя, – заметил Стен. – Надеюсь, следующий урок ты воспримешь куда более разумно и спокойно. Помни только, кто хозяин в этой семье, и знай: при необходимости я возьму у тебя силой все, что пожелаю.

– Уходите, – слабо прошептала Александра.

– Скоро, моя красавица. Твое тело куда прекраснее, чем я думал. Его никогда не коснется ни один мужчина, клянусь!

Александра попыталась прикрыться, но он безжалостно наступил ей на руку. Девушка тихо застонала.

– Не спеши, прелесть моя. Я еще не насмотрелся.

– Пожалуйста, прошу, оставьте меня одну, – пробормотала она, чувствуя, как холод, поселившийся в сердце с момента смерти Олафа, сковывает тело.

– Слушай меня внимательно, Александра. Мы поженимся на следующий день после похорон Олафа Торсена, поскольку теперь ни один уважающий себя мужчина не женится на тебе. Каждый жених вправе ожидать, что невеста придет к нему нетронутой. Ты же больше не девственница, дорогая!

– Убирайся! Убирайся, грязное животное, – прошипела она, приподнимаясь. Праведный гнев вернул ей силы. Но Стен лишь сардонически улыбнулся:

– Что ж, я повинуюсь твоему желанию, Александра, но никогда не забывай – ты моя!

Он отпер замок и, выйдя, осторожно прикрыл за собой дверь. Александра вновь рухнула на ковер. Слез не было. Даже в этом ей было отказано. Она не могла плакать и ничего, совершенно ничего не чувствовала. Но из ледяной ярости родилась решимость, и девушка громко сказала себе:

– Нет, Стентон Льюис, ты плохо меня знаешь! Тебе никогда меня не получить. Я не покорная кукла, и скоро ты в этом убедишься!

Александра Кларк сидела скорчившись в крохотной каютке на борту пропахшей рыбой шхуны «Шарлотта», наблюдая, как маленький огонек масляной лампы покачивается в такт движениям судна. Неужели кошмар, в котором она жила последние дни, оказался правдой?

Оцепенев от странного холода, поселившегося в душе после смерти Олафа и грубого насилия, Александра готовилась к бегству с какой-то деловитой отрешенностью. Она сумела снять большую сумму с банковского счета, но нанять судно было не так-то легко за столь короткий срок. Но как ни удивительно, выяснилось, что дядюшки и Стен Льюис не думали следить за ней. Вероятно, они предполагали, что убитая горем девушка ничего не предпримет до похорон, а потом будет слишком поздно. Но окаменевшее сердце не ведало тоски. Пусть она не оплачет старого друга, зато сдержит данное ему слово. К сожалению, все билеты на большие пароходы были раскуплены, и пришлось отплыть на этой ужасной шхуне. Александра заплатила огромные деньги капитану Салли за то, что убедила его предпринять поездку в Новый Орлеан. С самого начала ей почему-то было не по себе, но она, исполненная решимости поскорее покинуть Нью-Йорк, постаралась выбросить из головы все подозрения. Теперь же Александра пожалела, что сразу не доверилась интуиции.

Неприятности начались с той минуты, как она появилась на пристани. Капитан Салли заявил, что у нее слишком много вещей. Девушка возразила, что уже достаточно заплатила за себя и свой багаж. Наконец капитан согласился погрузить сундуки на борт, при этом что-то непрестанно ворча себе под нос и сыпля проклятиями.

Она едва устроилась в каюте, но для вещей уже не осталось места. Пришлось довольствоваться всего одним сундуком, где хранились деньги и немного белья. Остальные были сброшены как попало, и Алекс опасалась, что теперь из ее платьев никогда не выветрится противный запах. Но даже и с этим можно бы смириться, если бы не капитан. После того как шхуна вышла в открытое море и солнце начало припекать, в каюте стало невыносимо душно. Александра поспешила подняться на палубу, чтобы глотнуть свежего воздуха, но быстро поняла, что значит оказаться одной на судне, полном грубых матросов. Команда состояла из оборванцев, считавших этот рейс скорее отдыхом, чем работой. Весьма разнузданное поведение само по себе приводило ее в неловкость, но, кроме того, капитан, вскоре забыв об управлении шхуной, подошел к Александре. Она легко распознала плотоядную улыбку и похотливый взгляд. Намерения этого человека, фамильярно обнявшего ее за талию, были очевидны. Александра оттолкнула его и бросилась в каюту, где и провела остаток дня и два следующих за запертой дверью, к которой приставила сундук. Еду и воду оставляли за порогом в определенные часы, причем звон мисок сопровождался издевательским смехом помощника кока.

Несмотря на то что шхуна по-прежнему плыла вдоль побережья, матросы уделяли своим обязанностям все меньше внимания, продолжая уничтожать запасы рома и обмениваться унизительными замечаниями относительно пассажирки. Вот и сейчас веселье, похоже, было в самом разгаре. Александра даже не знала, идет ли шхуна заданным курсом. В довершение всех бед небо несколько раз раскололи удары грома. Рваные молнии освещали каюту. Возможно, стоило бы пристать к берегу и переждать шторм, но девушка не смела подойти к капитану.

Неожиданно гвалт наверху прекратился, и послышался топот спотыкающихся ног – судя по всему, команда преисполнилась решимости пробраться в каюту упрямой пассажирки. Девушка плотнее завернулась в плащ – весьма ненадежную защиту. Бежать некуда. И невозможно. Александру окликнули. Раз. Другой. Пьяные матросы выкрикивали непристойности. Стук в дверь. Голос капитана Салли.

– Открой нам, красавица! Мы одинокие мужчины, жаждущие твоего общества в холодную тоскливую ночь, – заплетающимся языком выговорил он.

Александра, съежившись, забилась в угол, сознавая, что худшие опасения подтвердились. Жаль, что капитан и его люди не допились до беспамятства. Однако спиртное лишь воодушевило их на дальнейшие «подвиги» и усилило желание любой ценой утолить похоть.

– Уходите, капитан Салли. Вы и ваша команда не даете мне спать. Уходите, – отозвалась она, стараясь говорить как можно громче и увереннее. Ответом был разнузданный хохот. Матросы начали выбивать тонкую дверь, отделяющую их от добычи. Это не заняло много времени. Вскоре вся компания ввалилась в каюту, спотыкаясь о сундук. Мужчины один за другим растягивались на полу. Александра окинула взглядом оборванных вонючих негодяев и в ужасе сжалась. Первым поднялся капитан и, сладострастно, торжествующе улыбаясь, шагнул к ее койке. Широко расставив ноги, он громко произнес:

– Да ты уже приготовилась, красотка. Успела устроиться, и как уютно! Ну а теперь осталось избавить тебя от этого вороха тряпья, которое ты так старательно натянула!

– Вы сошли с ума, капитан Салли. Я немало заплатила вам, и вы по крайней мере должны бы стоять у штурвала! – холодно процедила она, пытаясь заставить его вспомнить о долге. Но капитан лишь запрокинул голову и оглушительно расхохотался. Ему не менее громко вторили матросы.

– Да я мог бы проделать этот путь даже во сне! Я частенько плавал в Новый Орлеан, только тогда прибыль была куда больше! Верно, мальчики?

Остальные горячо его поддержали.

– Признаться, вы хуже всякой контрабанды, моя дорогая высокородная леди. Кто знает, отчего вы так поспешно бежите! – проворчал он, грязно ухмыляясь.

• Предыдущая
• 5/62
• Следующая