Восторг - Уорд Дж. Р. - Страница 68

• Предыдущая
• 68/97
• Следующая

– А, да. Конечно.

– Наедине.

Вытерев губы салфеткой, он положил белый квадрат на ручку кресла и встал на ноги.

– Где?

Эдриан оглянулся и кивнул на дверь в ванную комнату.

– Сейчас вернусь, – сказал Матиас Мэлс.

В комнатушке было мало места благодаря туалету, тумбочке и совмещенной ванной с душем. А с Эдрианом внутри она сжалась до размеров спичечного коробка.

– Что такое? – спросил Матиас.

– Может, снимешь очки?

– Боишься, что не сможешь изучить меня? – Когда ответа не последовало, он снял «Рэй Бэны» и уставился на мужчину здоровым глазом.

– Ты очень важен для всего происходящего, – сказал Эдриан низким, ровным голосом. – Поэтому мы должны сделать все, чтобы помочь тебе.

– Вы с Джимом?

– Именно.

– Кто ты на самом деле? Потому что я не помню тебя из своего прошлого. – Матиас прищурился. – И дело не в потере памяти. Я совсем тебя не знаю.

– Не знаешь. Но никогда не забудешь.

– Что ты вообще несешь…

Мужчина резко вытянул руки и обхватил голову Матиаса, не давая двигаться, а глаза, неотрывно смотрящие на него, казалось, изменились… и такого цвета он не видел прежде.

Матиас попытался вырваться, оттолкнуть парня, избавиться от его хватки, но не получалось. Он не мог сдвинуться с места, словно кто-то прикрутил его ноги к полу…

Искаженным голосом мужчина заговорил на языке, которого Матиас никогда не слышал. Слова были серьезными и ритмичными, словно песня… вот только они являлись чем-то большим, нежели звуком, слоги крепли, образуя нити окрашенного во все цвета радуги света, который охватил его тело, одна на другой поверх еще одной, и так до бесконечности – нити переплетались, формируя связь.

Матиас боролся со всем этим, отбиваясь, толкаясь, воспоминания о заключении в темном Аду придавали силы…

Ничего не вышло… и тонкая паутинка все еще сплеталась из того голоса, тех слов, того ритмичного витка, покрывавшего его с головы до ног, создавая замкнутую тюрьму, которая сжималась, сжималась… и каким-то образом вывела его из ванной, в которую он зашел.

Матиас начал кричать, но чувствовал, что звук не разносится, что происходящее с ним разворачивалось в другом измерении…

В следующее мгновение его затянуло в воронку, отчего ему казалось, будто внутренние органы вытягивало через кожу, тело каким-то образом выворачивало наизнанку. Боль поражала, мучительный стон поднялся по горлу и сорвался с губ, пока он продолжал бороться с коконом…

Все начало двигаться.

Сначала Матиас практически не замечал вибрацию, но вскоре она стала отдаваться по всей ширине спектра, умножаясь, пока он не начал бормотать в пределах физической оболочки слов, ударяясь из стороны в сторону на скорости миллион миль в час… и Матиас был уверен, что разобьется вдребезги.

А затем все завертелось. Сначала медленно, но после – набирая силу, все поворачивалось так, что клетка света закрутилась быстро вокруг него. Верчение набрало невозможную скорость, давление доросло до точки взрыва, в ушах стучало, легкие едва могли набрать воздух, а тело достигло предела физической выносливости.

Его разорвет на части, каждая молекула натянута…

Водоворот начал подниматься, целая конструкция вздымалась с его ног, поднимаясь… поднимаясь… с его щиколоток, икр, бедер… через плечи… и затем, наконец, с головы, освобождая его.

Затем он упал, будто в теле не было костей, приземляясь на твердый пол со стуком плюхнувшихся частей тела.

Но это еще не конец.

Лежа на полу, прижимаясь щекой к кафелю, он увидел невозможное зрелище. Кружащийся, мерцающий хаос навис над другим мужчиной, опустился, овладевая Эдрианом, накрывая сначала голову, грудь, а потом и весь торс… и в итоге вихрь поглотил его.

Позади нитей мужчина боролся, словно его пронзили, его тело дергалось, сводило судорогами, выражение агонии предполагало, что они с Матиасом поменялись местами.

Раздался щелчок.

С острым звуковым сопровождением это нечто рассеялось так же, как появилось, нить за нитью распустилась и растворилась в воздухе, словно дым, кокон раскрылся волосок за волоском… и Эдриан упал на пол.

Матиас поднял голову и посмотрел на свое тело. Затем оценил тело другого мужчины.

Какая ирония, они лежали в одинаковой позе, одна рука поднята вверх, другая опущена, одна нога вытянута, другая – согнута.

Они были совершенным отражением друг друга.

Матиас вытянул руку, чтобы прикоснуться к соседу…

Он моргнул. Моргнул снова. Соскочил с пола.

Держа руку перед собой, Матиас пошевелил ею, двигая вперед и назад, изменяя расстояние.

С криком он метнулся к тумбочке и поднялся к своему отражению над раковиной.

И увиденное было невозможным.

Его мутный глаз, тот, что два года назад был загублен его собственными действиями, оказался таким же голубым, что и другой.

Прыжком встав на ноги, он наклонился к стеклу, становясь нос к носу с самим собой… словно это раскрыло бы правду… и, похоже, истина открылась, но не так, как он когда-либо ожидал: близость просто-напросто доказывала, что шрамы на его виске на самом деле рассосались.

И если бы он не искал их, то не заметил бы их.

Матиас сделал шаг назад и уставился на свое тело. Тот же рост. Тот же вес. Но боль исчезла, а также онемение и случайные уколы боли, которые изнуряли его кости с таким постоянством, что он замечал их, только когда их не было.

Он поднял поврежденную ногу. Шрамы остались на коже икры, но, как и те, что были на лице, совершенно отличались от прежних. А сильное сгибание колена, от которого ему должно было трудно дышать, не оказало никакого влияния.

Матиас посмотрел на лежащего на полу мужчину.

– Какого хрена ты со мной сделал?

Эдриан, ворча, сел, а затем с трудом поднялся с кафеля. Когда он, наконец, выпрямился, то поморщился, низко опустив брови.

– Ничего.

– Тогда какого чертаэто было?

Парень отвернулся.

– Я пойду и проверю Джима.

Матиас схватил мужчину за руку, чувствуя приступ страха.

– Что ты со мной сделал?

Вот только он знал. Еще перед тем, как Эдриан обернулся через свое широкое плечо, он знал.

Он исцелился. Каким-то чудом Эдриан, сосед, кем бы он ни был, сделал то, что в течение двух лет не удавалось докторам, хирургам, медикаментам и реабилитации.

Его тело было здорово… вновь.

Потому что Эдриан перенял на себя все повреждения.

Глядя в теперь затянутый глаз мужчины, Матиас не стал задерживаться на метафизической чепухе, божественном промысле, «аминь» или даже простом «спасибо».

Он мог думать лишь о том, как теперь объяснить все это Мэлс.

Глава 41

– Привет, мам, ты как?

Когда из трубки донесся ответ, Мэл положила в рот очередную картофелину фри. – Я еще на работе, да. Хотела позвонить, сказать, что со мной все в порядке.

Блин, у этих простых слов была подоплека, несовместимая со временем дня и «работой».

Закрыв глаза, она заставила свой голос звучать спокойно:

– О, ты же знаешь «ККЖ». Вечно что-то происходит… Хм, как прошла игра в бридж?

Впервые не было чувства отягощенности рутинным, повседневным разговором, она наслаждалась им. «Нормально» – это хорошо. «Нормально» значит безопасно. «Нормально» было совсем далеко от холодной воды, невидимой хватки и угрозы смерти.

Она жива. Как и ее мама.

И это было… на самом деле хорошо.

И, что интересно, для нее был важен ответ. Равно как и следующий вопрос… о том, как играла Рут, их соседка. А также смех из-за неудачного козыря.

Мэлс действительно слушала, ей было важно, и это доказало, сколько всего она пережила в последнее время.

Похоже, шок от холодной воды пробудил ее еще сильнее.

Открыв глаза, она сфокусировалась на Джиме Хероне, который лежал неподвижно на покрывалах.

Что на самом деле произошло под тем сараем для лодок?

– Мэлс? Ты там?

• Предыдущая
• 68/97
• Следующая