Ступени в вечность - Минич Людмила - Страница 44

Он немного подождал, тяжело вздохнул, сетуя на её упрямое молчание.

— Однако я вижу, ты лишь недавно вышла из незримого и не оправилась окончательно. Так можно утерять все здравые мысли.

Утерять все мысли? Как это?

Бессмертные! Как же она сразу!.. Точно! Теперь Маритха старалась удержать перед собой образ Ведателя, хоть и страшилась его… Серая Сфера! Пока она думает о нем, таинственная сфера скрывает её мысли, искажает. Даже от Великого скрывает, а уж от этого, что и так не мастак их читать с полувздоха… Потому Васаи и кажется, что голова её безумна. Вот бы знать, чего он там навидался! Главное теперь не забывать, не упускать саму мысль про него, и все, что увидит Ведатель, окажется ложным.

— Я плохо знаю того богатого человека, — уверенно солгала она, понимая, что от знакомства в пустоши теперь отвертеться не удастся. — Сначала он мне в пустоши повстречался, а потом уж тут. Случайно повстречался. Я в Табале никого не знаю, а его уже видала, вот и пошла за ним, думала, что дорогу в Храм укажет. Не знала, что нельзя с ним ходить, что он из этих… Тархи. Я ведь из той ночи мало что помню… Он накормил, напоил, велел утра дожидаться. Сказал, когда буря пройдёт, меня слуга отведёт в дом Покровителя Табалы. Потому я и думала, что он хороший человек.

— А почему же, прости моё любопытство, тебя от хорошего человека в беспамятстве принесли?

Маритха старательно припомнила тонкие пальцы, застывшие над свечой, и едкие насмешки, однако боль от этого была чуть ли не сильнее, чем желание досадить Васаи.

— А я… мне почудилось, что среди них Такхур был. Среди хранителей, что с Великим Равангой пришли, — соврала она, для надёжности вообразив ещё и Такхура. — Это он, узел на его Нить… Ой! — Надо же, при Ведателе такое ляпнуть! — Это Такхур меня из дома Покровителя умыкнул. Стращал, убить грозился. Вот я с испугу и…

Васаи задумчиво посматривал мимо Маритхи. Молчание, казалось, тянулось бесконечно.

— Хорошо, — наконец уронил Ведатель и как-то поспешно, — меня зовут неотложные дела. Жаль, что я так устрашил тебя Сыном Тархи, однако я и представить не мог, что тебе самой неизвестно… Нужно внимательнее выбирать друзей, Маритха. Мало ли, с кем тебя сведут Бессмертные, — мягко пожурил её напоследок, уже поднимаясь. — Да, я также шёл к тебе, чтобы справиться, хорошо ли за тобою смотрят. Может, у тебя есть жалобы? Может, тебе не нравится эта женщина и надо прислать другую?

Маритха покачала головой. Эту сиделку ей Великий назначил. Глупо менять её на женщину Васаи. Ещё какое-то время после того, как Второй Ведатель Храма удалился, она угрюмо вспоминала Тёмного. Пускай Васаи отойдёт подальше, пускай дела отвлекут его от Маритхи.

С той самой ночи, проведённой в жилище у зловещего Аркаиса, прошло немало времени. Прошло оно и со вчерашнего разговора, и девушка вспоминала про полученное знание без прежнего ужаса. С горечью и глубокой печалью. Должно быть, Великий таки позаботился о Маритхе, пока она спала, немного уняв её боль и прежний ужас перед Пожирателем чужих Нитей. Теперь она не слышала беспрестанных воплей пленников, едва вспоминая Ведателя, только слабый шум. Зато старание самого Тёмного над Нитью Маритхи оборачивалось не только вредом, про который толковал ей Великий, а ещё и огромной пользой. Ведь если она теперь сможет всех Ведателей обводить!.. Это же…

Маритха мечтательно улыбалась. Васаи наверняка подумал, что это Великий её от досужих расспросов укрыл. А ведь это и не Раванга вовсе! А ведь это она сама! Нет, а может, рано рубить его волокна на своей Нити, разобраться сначала нужно, что плохого от них, а что для неё хорошо. Может, Великий не зря так спешит избавить её от такого дара? Ему Маритха нужна прозрачная, как капля воды. А ей надоело. Каждый, кому не лень, внутрь лезет, каждый наизнанку выворачивает, на свою сторону тянет. Только на словах все заботятся! Довольно! Её Нить, ей и плести!

Теперь, когда Маритха избавилась от Второго Ведателя Храма, ей хотелось, чтобы Раванга пришёл как можно позже. Поразмыслить надо. А есть ли ей на самом деле вред от того узла или, чего там, целого переплетенья? Если сам Раванга говорит «пока сама не захочешь услужить»! Пускай не боится, уж Маритха сама к нему никогда не побежит! Что там ещё? Ну, найти её сможет этот Аркана… ну, услыхать ещё, когда захочет, и что с того? Зато из всех Ведателей на свете только он один и сможет услыхать! Знал ли он, что Маритхе так пригодится этот прощальный подарок?

И ещё… Девушка боялась признаться себе самой, но самый тайный уголок её сердца грела мысль, что, если этот Тёмный ещё на неё надеется… он не даст ей пропасть. Ведь чья рука её из междумирья вовремя вытянула? Так пускай бережёт её, пускай надеется, что Маритха когда-нибудь гнев на милость сменит. А что ему остаётся? Ведь если дверь эту тайную только ей отпереть суждено… И сам никакого вреда не сделает, и другому не даст!

Маритха злорадно захихикала, представляя, как бы он упрашивал её при следующей встрече, этот холодный и насмешливый Пожиратель Нитей. «Ненавижу», — тихо шептала она, зная, что её слова останутся безнаказанными, даже если он услышит. Ненавижу! Потому что и во сне, и наяву ей частенько слышится тонкий звон, от которого обрывается сердце. Они просятся на свободу. Но им не на что надеяться…

Нет! Девушка вскочила. Нет! Надрывался в ушах их непереносимый писк. Чего вы хотите от Маритхи? Некому больше жаловаться? Некому сердце надрывать? Постарались бы над своим хозяином всем миром… Может, и отпустил бы с перепугу. А то сидеть вам вечно!..

Нет! Они взвыли по-иному, не так, как прежде. Вот про что они стенали! Только теперь Маритха поняла, чего они так ждут — его смерти! Тогда некому будет их удерживать. Нет Аркаиса — нет договора.

Его нужно убить! И этот хор навсегда умолкнет.

Она с испугу ударила себя по губам и уткнулась в мягкие шкуры, устилавшие тюфячок. Вдруг он услышал? Что, если этого Ведатель ей не простит? Что, если никакая дверь не стоит таких слов?

Маритха долго пролежала, с замиранием сердца прислушиваясь, не цепенеет ли все внутри, не холодеет ли кровь, не подкатывает ли дурнота. Она была ещё жива, и, кажется, наказывать её никто не собирался. Этот Ведатель… тьфу ты… Сын Тархи не услыхал её слов. Или посмеялся над ними. На него это похоже. Или запомнил… до поры.

От таких нелёгких мыслей её отвлёк знакомый голос извне. Дверь приотворилась, и сиделка высунулась наружу, скрывая пришедшего. Уж ему-то сюда и носа показывать не стоило, с неудовольствием подумалось девушке. Тангар. Горе-хранитель. Зачем ему Маритха понадобилась? Она ни за что его не пустит, нет между ними никакого разговора.

Однако женщина ничего не спросила у Маритхи. Вместо того она сама наружу выскользнула, повинуясь какому-то тихому приказанью. Девушка тут же рывком уселась, запахнулась в красивую меховую накидку, принесённую ещё вчера служителями Храма. Спешно поправила волосы, жалея, что так и не удосужилась их убрать. Не хватало ещё уродиной тут рассиживать.

Поспешно отдёрнула руку, едва он шагнул внутрь. Что за день сегодня, такой тяжёлый! Все к ней лезут! Даже пленные Нити, и те покоя не дают.

Тангар остановился у дверей. Притворил их со знакомым скрежетом. Потоптался и ещё подвинулся вперёд.

— Ты… поправляешься уже, — бросил так же отрывисто, как всегда. — Великий так говорит.

— Поправляюсь, — так же скупо обронила Маритха, кутаясь в тёплую роскошную накидку. — Да не твоими стараньями.

Хранитель потоптался ещё, маленько вперёд подобрался.

— Я и хотел… Не бывало со мной такого, женщина. Никогда, — отрубил он. — Чтоб такое невезенье.

— Невезенье! — возмущённо возопила Маритха.

— Называй, как хочешь, — огрызнулся он. — Мне все равно. Такого позора… Не было со мной такого позора, а я уж полтора десятка хожу в хранителях.

Девушке удалось смолчать. Нет, не куражиться он пришёл, виниться. И она в который раз пожалела, что вскочила с лежанки, как встрёпанная, не успев даже убраться. Лучше б ей сейчас внимать ему лёжа, бледной и натерпевшейся по его вине.