Путешествие не кончается - Внуков Николай Андреевич - Страница 16

• Предыдущая
• 16/18
• Следующая

И вот уже только степь, огромная степь кругом, облака, ветер…

Андрей крепче вцепился в железку и сжался на буфере.

Никогда он ещё не ездил так на поездах. Интересно и страшно…

Скоро однообразный стук колёс и покачивание вагона усыпили его. Он задремал и чуть не свалился с буфера.

Один раз, обгоняя состав, по серому небу низко пролетели самолёты. Их было девять, стремительных, тёмно-зелёных, с красными звёздами на крыльях.

«Наверное, на фронт, — подумал Андрей. — И вагон мой тоже едет на фронт…»

Под вечер эшелон остановился на каком-то полустанке.

Из вагонов стали выскакивать солдаты. Гремя вёдрами и большими жестяными чайниками, они бежали к кирпичному домику, на котором было написано чёрными буквами: «Кипяток». Скоро у домика выстроилась длинная очередь.

Андрей так замёрз, что с трудом разогнул пальцы и отцепился от своей железки.

Он сидел на сцепном крюке пыльный, дрожащий и растирал онемевшие руки, когда из-за вагона вышел молоденький лейтенант в аккуратно заправленной гимнастёрке и новенькой зимней шапке.

Лейтенанту было на вид лет двадцать, но на груди его позванивали две медали: «За отвагу» и «За боевые заслуги», и это значило, что он не новобранец, а фронтовик.

Увидев Андрея, лейтенант удивился.

— Эй, ты чего здесь делаешь? — закричал он. — А ну, слезай! Ишь сообразил: на буфер военного эшелона! Знаешь, что за это бывает?

— Никуда я отсюда не уйду, — сказал Андрей. — Некуда мне идти.

— Как — некуда? Ты где прицепился к составу?

— На станции Поворино.

— У тебя там родители?

— Нету у меня родителей.

— Как так — нету?

— Отца и мать немцы убили. И деревню нашу сожгли. Я один спасся…

— Не врёшь? Много вас тут таких…

— Честное слово, не вру.

— Так и пробавляешься по эшелонам?

— А что мне делать? Фронтовики добрые, всегда накормят.

— Как зовут-то тебя?

— Андреем. Андрей Васильев.

— Вот номер! — лейтенант засмеялся. — Тёзка, выходит! Моя фамилия тоже Васильев! Ну, вот что, Андрей Васильев, дорогой родственничек. Заехал ты слишком далеко. К самому фронту. И пропадёшь ты здесь ни за грош. Убить тебя могут во время налёта, понимаешь? Давай-ка назад на первом попавшемся эшелоне.

— Не поеду! — сказал Андрей. — Куда я один? Кому нужен? Дяденька лейтенант, возьмите с собой на фронт!

— Ты что, Андрюха, с ума сошёл? Да на фронте, знаешь…

— Возьмите! — чуть не плача попросил Андрей. — Ведь всё равно, не с вами, так с другими уеду. Возьмите, а?..

— Нельзя.

В голове состава запыхтел паровоз. По вагонам прошёл звонкий толчок. Побежали от кипятильника к путям солдаты с чайниками и вёдрами. Лейтенант махнул Андрею рукой:

— Счастливо оставаться! Да не цепляйся больше за буфер, слышишь?

— Не хочу! — крикнул Андрей.

Он бросился за лейтенантом, сзади уцепился за его пояс.

— Возьмите!

— Васильев! Васильев! — кричали из вагона. — Скорее!

Десять рук протянулось из дверей теплушки навстречу лейтенанту. Так и втащили в вагон обоих: лейтенанта Васильева и повисшего сзади на его поясе Андрея.

Внутри вагона, по обе стороны от двери, были построены из досок двухэтажные нары. На них сидели солдаты. Некоторые что-то пришивали к своим шинелям, некоторые пили чай из котелков и кружек, а один даже чистил свой автомат, разложив его части на куске белой материи.

— Эге, пополнение! — крикнул кто-то с верхнего этажа нар. — Алёша, откуда ты его, такого, выдернул?

— С буфера снял. На фронт, видишь ли, едет, — ответил лейтенант.

Солдаты окружили Андрея.

— Ты что это, от матери с батькой смылся? — спросил пожилой боец, сидевший на доске около двери.

— Он говорит — нет у него ни отца, ни матери. Немцы убили, — сказал лейтенант.

— Эх ты, бедняга, — вздохнул пожилой и похлопал Андрея по плечу. — Что теперь делать будешь, а?

— Воевать… — чуть слышно сказал Андрей.

Вагон вздрогнул от хохота.

— Чего смеётесь? — сказал пожилой. — Ежели правда, то парню податься некуда.

— Его с первой же станции начальник эшелона наладит в тыл.

— А мы его усыновим, — сказал пожилой.

Он подвинулся на доске и хлопнул по ней ладонью:

— Садись, вояка. Чай пить будем.

Андрей присел на доску.

— Иваном меня зовут. Дядей Ваней, — сказал пожилой. — А фамилия — Кухта.

— А меня — Андрей.

— Ну, вот и познакомились, — улыбнулся Кухта.

Он развязал вещевой мешок, вынул из него плоский

алюминиевый котелок, кружку, два больших чёрных сухаря и целую пригоршню пилёного сахара.

Через минуту в руках у Андрея оказалась кружка с кипятком и сухарь.

— У меня двое таких дома, — сказал Кухта, насыпая в кружку заварку. — Старшему — десять, а младший ещё в школу не ходит. Если бы не война…

И тут вдруг все разом заговорили о том, что было бы, если бы не война.

Андрей согрелся.

Ровно постукивали колёса. Вагон покачивало. Голоса солдат звучали всё глуше и глуше и наконец совсем отдалились куда-то.

— Э, да ты засыпаешь, герой! — сказал Кухта, и, подняв Андрея на руки, передал его сидящим на нарах. — Ну-ка, ребята, пристройте его куда-нибудь в тёплый уголок.

Кто-то подложил ему под голову мягкий узел, кто-то накрыл шинелью, и наступила темнота.

* * *

Он проснулся от грохота.

Эшелон стоял.

В темноте вагона слышался лязг металла, топот ног, крики.

Ещё раз грохнуло где-то совсем рядом. Всё внутри озарилось красным отблеском. Через широкий проём открытой двери Андрей увидел ночную степь, по которой двигались рычащие тени. Под насыпью что-то горело, разбрасывая во все стороны бенгальские искры. Клубился дым, багрово освещённый снизу.

— Мальчишка, мальчишка где? — услышал он голос Кухты.

— Я здесь! — крикнул Андрей, подползая к краю нар.

— Давай сюда, живо!

Широкие ладони схватили Андрея под мышки и сдёрнули с досок.

Наверху что-то громко и страшно затрещало. На голову Андрею посыпались острые щепки.

— Из пулемёта садит, гад! — сказал Кухта, прижимая Андрея к себе. — Ну, солдат, попали мы с тобой в переделку!..

Он бросился к дверному проёму и соскочил на насыпь.

— Лезь под вагон! Быстро! — Кухта толкнул Андрея в темноту.

Андрей больно ударился коленом о рельс и пополз вперёд.

Рядом рванулся ослепительный трепетный свет.

«Ду-ду-ду-ду-ду!..» — загрохотало над самым ухом.

Андрей прижался щекой к земле, пахнущей мазутом.

Мельком он успел увидеть стоящие в степи танки с белыми крестами на башнях. Их пушки были повёрнуты в сторону эшелона.

«Фашисты! — догадался он. — Как же так получилось, что они прорвались к железной дороге?»

Кто-то свалился сверху на Андрея, больно надавил коленом на спину.

— Эй, кто здесь?

— Я! — пискнул Андрей.

— А, фронтовик! Лежи, не высовывайся!

Кажется, это голос лейтенанта Васильева.

Поверх рельса было видно, что происходит в степи.

Пушка одного из танков выбросила узкий сноп огня. Разрыв оглушил Андрея. Он захлебнулся воздухом. И тотчас стало светло и тепло. Загорелись деревянные стенки вагона.

— За насыпь! За насыпь! — крикнул кто-то.

Андрей приподнялся на локтях и снова пополз вперёд.

Неожиданно руки оборвались в пустоту — и он покатился вниз.

Наверху гулко ударило, как будто с размаху дали молотом по железной бочке.

— Кухта! — крикнул Андрей. — Кухта! Дядя Ваня!

— Я здесь!

Широкие ладони нащупали Андрея, прижали его к земле. В красном свете огня Андрей увидел над собой потное лицо Кухты.

— Одного подбили из противотанкового ружья, а второй драпанул. Страшно?

— Страшно, — честно сказал Андрей.

— Война, брат. На войне всегда страшно… Что же мне с тобой делать?

• Предыдущая
• 16/18
• Следующая