Мир-Цирк - Лонгиер Барри Брукс - Страница 17
- Предыдущая
- 17/47
- Следующая
– Понимаете, Берт, на Момусе действует только один закон. Первый Закон был принят больше ста лет назад, и никто уже не помнит, почему его вообще приняли.
– Что за Первый Закон?
– Это закон о принятии законов. И он требует таких хлопот, что с тех пор не принято ни одного закона. Во-первых, жители каждого города должны ходатайствовать о городском собрании для выборов делегации…
Хэмфрис поднял руку:
– Пожалуйста. – Он опустил руку и покачал головой. – Вы хотите сказать, что здесь нет авторитетного политического органа, с которым можно вести дела?
Алленби улыбнулся:
– Наконец-то вы поняли.
– Невозможно. Это против всех догматов общепринятой политической теории о жизни популяций такого размера… Я имею в виду, что они делают с налогами, преступностью или мелочами, вроде представительства планеты в Федерации Девятого Квадранта?
Алленби постукивал пальцами по столу, пристально глядя на своего заместителя. Потом вздохнул и покачал головой:
– Что до налогов, Берт, то каждый платит за то, чем пользуется, в соответствии с тем, как пользуется.
Хэмфрис фыркнул:
– А преступлений, надо думать, здесь не бывает?
– Редко, но случаются. Совершивший мошенничество либо кражу должен заплатить жертве – или будет изгнан. За убийство изгоняют.
– Изгоняют откуда?
– Из общества добропорядочных людей. Изгнанников клеймят и отправляют в пустыню. Ни просто так, ни за плату они не получат ни разговора, ни отдыха, ни пищи, ни помощи.
– И кто выносит приговор?
– Народ… Берт, вы когда-нибудь были в цирке?
У Хэмфриса отвалилась челюсть, а глаза вылезли на лоб.
– В цирке?
–Да.
Хэмфрис пожал плечами:
– Наверное, в детстве смотрел по телевизору…
– Это очень замкнутое общество, Берт, пропитанное обычаями и традициями. Самая природа их обычаев и традиций – причина того, почему на Момусе только один закон, да и без него, наверное, можно было бы обойтись.
– Если бы не одно: Десятый Квадрант.
Алленби кивнул:
– Верно.
– Это возвращает нас к вопросу о том, чем вы тут занимались последние два года.
– Берт, мне пришлось украсть спасательную шлюпку, чтобы попасть сюда, и когда я приземлился, у меня была только одежда. Сначала мне надо было привлечь их внимание, потом – завоевать их уважение.
– Уважение? Вы посол первого ранга!
Алленби пожал плечами:
– Политика и дипломатия не считаются здесь легитимными профессиями…
– Легитимными?! И, полагаю, вы завоевали уважение, напялив это смешное одеяние?
– Я заслужил цвета фокусника. И, сказать вам правду, Берт, эта одежда гораздо удобнее, чем ваша смирительная рубашка.
– О боже, приятель, ваши брюки! Под этой мантией что, ничего нет?
– Что вы, Берт, все отлично работает. – Алленби тихонько засмеялся. Хэмфрис покачал головой:
– Лорд Алленби, вы хоть представляете, насколько стара эта шутка?
– Дисус говорил, это классика. Стоило мне десять медяков.
– Дисус?
– Мой советник.
– И, полагаю, комедиант.
– Нет. Клоун.
– И вы заслужили уважение этих людей?
– Я могу доказать это. – Алленби полез за пазуху и достал бумажник. Вынув из него листок, он положил бумагу на стол перед Хэмфрисом. – Великий Фикс, самый уважаемый фокусник Момуса, дал мне это в обмен на фокус с семью картами. Это его иллюзия смены обличья.
Хэмфрис покачал головой:
– Могу ли я быть откровенным, лорд Алленби?
– Продолжайте. – Алленби спрятал листок и убрал бумажник.
– Перед тем, как я покинул Солнечную систему, Бенсон-херст, Государственный секретарь Квадранта…
– Я знаю его.
– И, похоже, он знает вас, лорд Алленби.
– Ясно.
– Секретарь информировал меня, что вас выбрали послом на Момус из-за вашего несколько неортодоксального подхода к дипломатическим заданиям. – Хэмфрис развел руками, словно обнимая всю планету. – Я догадывался, что он имел в виду. Но это… – Он опустил руки на колени. – Это вызывает жалость.
– Уже второй раз за сегодняшний день меня назвали жалким. Как человеку, стоящему выше меня по положению, Великому Фиксу это дозволено. Но поскольку я по положению выше вас, вам лучше объясниться.
– Объясниться? Дипломатическая миссия провела на орбите Момуса уже десять дней, а военная миссия прибудет через три недели. А вы тут сидите в купальном халате, устроили штаб-квартиру в грязной лачуге и упиваетесь своей новой игрушкой…
– Иллюзией.
– Ну иллюзией. Так или иначе, вы тут играете в магию с уродцем и клоуном, когда легальность и дипломатической, и военной миссий еще не утверждена!
– По-моему, для одного дня откровений достаточно, Хэмфрис.
– Вы должны знать кое-что еще.
– И что же?
– Я обязан доложить о вас напрямую Секретарю.
Алленби кивнул. Меньшего он не ожидал.
– Что вы знаете о Момусе?
– Конечно, меня проинструктировали.
– Я спрашивал не об этом.
– Ладно. Сто девяносто девять стандартных земных лет назад цирковой звездолет «Город Барабу» по пути к первой системе начинающегося турне по планетам Десятого Квадранта вследствие проблем с двигателем вышел на орбиту Момуса. Его орбита – вследствие все тех же проблем с двигателем – была непостоянной, поэтому только актеры и кое-какая скотина…
– Животные.
– Простите, кое-какие животные смогли спастись в спасательных шлюпках, прежде чем корабль и команда сгорели в атмосфере.
– И?..
– Боюсь, это все, если не считать астрофизических данных, координат в Квадранте и тому подобного.
– Другими словами, вы не знаете о Момусе почти ничего.
– Судя по тому, что я видел, лорд Алленби, он всего в одном шаге от примитивного общества. Самое главное для меня… для нас здесь – противостоять территориальным устремлениям Десятого Квадранта. Я уверен, что мы и генерал Каан сможем выполнить задание, чрезмерно не увлекаясь заботами о стаде загримированных папуасов.
– Папуасов… – Не меняя выражения лица, Алленби поправил мантию и наклонился к вице-послу. – Хэмфрис, старина.
–Да?
– Видите черную метку у меня между глаз?
Вице-посол наклонился вперед и прищурился:
– Х-м-м… да. Откуда это?
– Смотрите на нее. А теперь положите руки на стол. – Хэмфрис медленно поднял руки и положил ладони на прохладную поверхность. Алленби улыбнулся, заметив, что ладони Хэмфриса становятся все горячее.
– Что происходит?
– А теперь, Хэмфрис, посмотрите вниз. Смотрите на стол.
Хэмфрис опустил взгляд, его глаза расширились. Через секунду он завопил, пытаясь отнять ладони от стола. Алленби знал, что Хэмфрис видит себя погружающимся в бездонную яму пламени и серы, его кожа высыхает, плоть поджаривается, отделяясь от костей. Он побывал там сам, потому и заплатил Норману две тысячи мовиллов за иллюзию. Он был почти счастлив, что появился Хэмфрис: ему еще не встречался человек, вызывающий такую неприязнь и желание отправить его в ад. Алленби хлопнул в ладоши, и Хэмфрис повалился на стол.
– О боже… боже…
– Хэмфрис, старина?
– Алленби, во имя Господа, что…
– Это мелкая иллюзия называется «Видение Ада». Понравилось?
– Боже милостивый, Алленби! – Вице-посол с трудом поднялся, трясущейся рукой расстегнул ворот кителя и вытер пот с лица.
– Момус – не колония папуасов, Берт, старина. И в ваших же интересах хранить подобные идеи при себе. Как я уже упомянул, это всего лишь мелкая иллюзия. – Алленби повернулся к двери. – Йехудин!
Человек-аллигатор вошел и остановился у стола:
– Так ты наконец испробовал грелку для ног?
– Да. Йехудин, пожалуйста, проводи вице-посла Хэмфриса к его катеру. – Йехудин помог Хэмфрису встать и убрал в карман медяки, которые Алленби положил на стол. – Хэмфрис?
–Да?
– Вы не должны больше высаживаться на планету без моего разрешения. Ясно?
–Да.
Алленби махнул рукой, и человек-аллигатор вывел трясущегося дипломата за дверь. Еще долго после их ухода Алленби сидел, барабаня пальцами по столу. Он понимал позицию Хэмфриса. Хотя он и считался enfant terrible дипломатического корпуса Квадранта, Алленби прослужил в нем большую часть жизни, знал и уважал его обычаи и традиции, основанные на веках дипломатического опыта.
- Предыдущая
- 17/47
- Следующая
