Мир-Цирк - Лонгиер Барри Брукс - Страница 16

• Предыдущая
• 16/47
• Следующая

Алленби улыбнулся, зная, что Дисус, и сам мастер-клоун, будет с обожанием пожирать глазами Великого Камеру, мастера-клоуна и главу делегации Тарзака. Тут и его сердце замерло: в делегации он увидел Великого Фикса, старейшего мастера-фокусника. И Алленби, и Дисус встали поклониться, когда делегация поравнялась с трибуной зрителей. Камера кивнул Дисусу, а Фикс отделился от делегации и дал Алленби знак спуститься к нему. С колотящимся сердцем Алленби лавировал среди зрителей, пока не добрался до нижнего ряда и остановился перед Великим Фиксом.

– Алленби, я бы сам поднялся, но годы берут верх над магией. Сколько запросишь за эту прогулку?

– Ничего, Великий Фикс. Это честь для меня.

Фикс кивнул, потом улыбнулся беззубой ухмылкой:

– Спускайся на Арену. Я хочу поговорить наедине.

Алленби перешагнул через низкий каменный барьер и оказался рядом с великим фокусником.

– Чем могу служить тебе?

Фикс подошел ближе, поднес к губам сложенную чашечкой заскорузлую руку и шепнул:

– Хочу купить у тебя фокус с семью картами.

– Весьма польщен.

– Сколько?

Алленби покачал головой:

– Прости, Великий Фикс, но я, кажется, потерял способность соображать. Ты хочешь купить фокус у меня… Я потрясен.

– Хороший фокус есть хороший фокус, каков бы ни был источник, Алленби. Я видел, как ты показывал его на дороге в Мийру.

Алленби нахмурился:

– Невозможно. Прости меня, Великий Фикс, но я бы узнал тебя. Ты не мог видеть его на дороге в Мийру.

Фикс хихикнул и топнул тонкой, длинной ногой.

– Ты мастер-фокусник, Алленби, но, однако же, новичок. Смотри. – Фикс замер, на секунду закрыл глаза и заслонил лицо рукавом мантии. Когда он опустил руку, Алленби увидел перед собой лицо молодой женщины. – Я бы пошла с тобой за дюны, лорд Алленби… – Она призывно улыбнулась. – Эшли… но я должна сохранить себя для суженого…

– Дорна! – Алленби залился краской, потом расхохотался, когда перед ним снова оказалось веселое морщинистое лицо Великого Фикса. – Великолепно, Фикс! Ведь с тех самых пор эта дева снится мне по ночам.

– Ты умеешь уговаривать, Алленби, но хорошо, что я не поддался твоему обаянию; даже я не настолько хороший иллюзионист! – Фокусники смеялись, пока на глазах у них не выступили слезы.

– Да, Великий Фикс, вот моя цена за фокус с семью картами: правда о Дорне. Возможно, теперь я смогу видеть во сне что-нибудь другое. – Алленби полез за пазуху и вытащил бумажник. Просмотрев бумаги, вытянул одну и подал ее старому фокуснику. Фикс запихнул листок в свой бумажник, вынул другой и отдал Алленби.

– Твоя магия становится все лучше, Алленби, но умение торговаться вызывает жалость. Возьми. Просто мелкая иллюзия в обмен на фокус.

Алленби взял листок дрожащими руками:

– Это великая честь для меня. Спасибо.

Фикс посмотрел на центр Арены, где человек в ярко-красной мантии деловито отдавал указания сотне людей в белом.

– Инспектор манежа инструктирует кассиров, я должен присоединиться к своей делегации. – Алленби поклонился, старик кивнул и заковылял к сектору Тарзака.

Алленби посмотрел на бумажку, которую дал ему Фикс. Это была инструкция к иллюзии смены личности – мелкая иллюзия для Фикса, но гвоздь программы для репертуара фокусника помельче. Пряча листок в бумажник, он поднялся на трибуну к Дисусу. Занимая место, Алленби заметил промелькнувшую желто-зеленую мантию уродца.

– Дисус, это Йехудин?

Дисус обернулся, заслонив глаза от солнца:

– Да, он. Торопится. Думаешь, миссия уже высадилась?

Алленби нахмурился, и оба поднялись навстречу уродцу. Запыхавшийся Йехудин остановился перед ними и протянул руку. Алленби вложил в нее медяк. Кожа на ладони Йехудина, как и на всем теле, была орехового цвета, толстая и складчатая.

– В чем дело?

– Алленби, Хэмфрис здесь. Он хочет немедленно видеть тебя.

– Что он здесь делает? – Алленби повернулся к Дисусу и вложил в руку клоуна несколько медяков. – Следи, что здесь и как, и быстро ко мне, если понадоблюсь.

Алленби и Йехудин спустились с трибуны и, обойдя Арену, добрались до входа для зрителей. Свернув в вырубленный в камне туннель, Алленби сжал плечо Йехудина.

– Хэмфрис сказал, что ему надо?

– Я его просто не понял, Алленби. Он казался очень расстроенным. – Они вышли из прохладного туннеля и свернули на пыльную улицу, по обеим сторонам которой стояли белые одноэтажные дома. – Сначала Хэмфрис просто ходил с высокомерным видом, пока я не показал ему его офис в посольстве, тогда он начал обзываться.

– Приношу извинения за него.

– Извиняться должен не ты.

Алленби кивнул. Они пришли к двухэтажному глинобитному дому. Над входом была надпись:

В дверях стоял розовощекий, круглолицый и сердитый человек в полной форме вице-посла Квадранта: как понял Алленби, Бертрум Хэмфрис, его заместитель.

– Я Алленби.

Хэмфрис оглядел Алленби от кончика черно-алого капюшона до сандалий и грязных ног, потом, махнув рукой на здание, закричал:

– Алленби, что все это означает? Вы ожидаете, что приличный представитель Квадранта может работать в… в сарае? И почему вы одеты в это нелепое платье?

– Во-первых, Хэмфрис, вы будете называть меня либо «лорд Алленби», либо «господин посол». – Хэмфрис замер, опустил руку и прищурился. – Далее. Мне кажется, вы задолжали моему секретарю извинения.

Хэмфрис ткнул пальцем в Йехудина:

– Это… существо – ваш секретарь?

– У «этого существа» есть имя, Хэмфрис! Это Йехудин, человек-аллигатор из уродцев Тарзака. Его семья – одна из самых известных на Момусе, и он мой секретарь, господин вице-посол!

Правая щека Хэмфриса задергалась. Повернувшись к Йехудину, он слегка склонил голову:

– Прошу прощения за мои высказывания, господин…

– Йехудин. – Человек-аллигатор улыбнулся, показав два ряда острых зубов, и протянул руку вперед. Хэмфрис посмотрел на протянутую руку, потом на Алленби.

– Хэмфрис, вы задолжали ему извинения. Двадцати мовиллов было бы достаточно. – Йехудин кивнул.

– Вы серьезно ожидаете, что я заплачу этому… этому…

– Секретарю. Да, ожидаю.

Хэмфрис извлек бумажник из нагрудного кармана и вытащил несколько кредитов.

– Каков обменный курс?

Йехудин сложил руки.

– Все кассиры Тарзака на Арене.

Алленби взял у Хэмфриса несколько кредитов и подал ему двадцать медных бусин.

– Вот, я обменял для вас, Хэмфрис.

Озадаченный Хэмфрис взял бусинки и отдал Йехудину. Йехудин убрал мовиллы в карман, снова улыбнулся, а потом обошел Хэмфриса и отодвинул занавес на дверях посольства.

– Джентльмены?

В квартире посла вокруг низкого стола были разбросаны коричневые подушки. Алленби сел, наблюдая за Хэмфрисом. Тот с каждой минутой чувствовал себя все неуютнее. Стоячий воротничок форменного кителя явно душил его. У Алленби не хватило духу сказать заместителю, что, прислонившись к побеленной стене, он вымазал известкой спину темно-синей формы.

– Послушайте, Хэмфрис, мне ужасно жаль, что мы так плохо начали. Очень важно, чтобы наши отношения строились на взаимоуважении и взаимопомощи.

– Полагаю, на меня слишком сильно подействовали новости, лорд Алленби.

– Какие еще новости?

– Какие новости… да ведь Момус еще не ратифицировал отношения с Квадрантом!

– Такие вещи требуют времени, Бертрум… можно называть вас Бертрум?

– Берт.

– Прекрасно, Берт.

– Вы провели на планете два года, лорд Алленби. По-моему, времени было достаточно.

Алленби пожал плечами и поднял руки:

– Сначала новость должна распространиться, потом – городские ходатайства, собрания, формирование делегаций, путешествие в Тарзак. Делегации городов сейчас собрались на Большой Арене, чтобы принять Второй Закон…

– Второй Закон? – Хэмфрис нахмурился. – Вы сказали «Второй Закон»?

Алленби опустил руки на колени и кивнул:

• Предыдущая
• 16/47
• Следующая