Хосе Марти - Терновой Олег Сергеевич - Страница 17
- Предыдущая
- 17/30
- Следующая
«Крестьянин» — яркий атеистический памфлет. Марти использует критику «таинства» крещения для пропаганды среди крестьянства антирелигиозных воззрений. Чтобы понятнее и доходчивее выразить свои взгляды, он ведет повествование языком, доступным малограмотным людям, которые долго находились в духовном плену у церкви.
Духовенство, говорится в памфлете, заинтересовано в том, чтобы держать крестьян в темноте, ибо на их невежестве зиждется его благополучие. Духовенство навязывает людям готовые догмы, в то время как «первый долг человека состоит в том, чтобы мыслить самостоятельно» (приложение, стр. 176).
Касаясь религиозных обрядов, Марти отмечал, что в обряде крещения нет ничего таинственного, божественного. Таинство крещения — обыкновенный обман, за которым скрывается вполне земное неуемное стяжательство церкви.
Представителей праздного, живущего за счет чужого труда духовенства Марти наделяет уничтожающими характеристиками — «почти всегда порочный человек», «вор в тонзуре», «животное» и т. д. Обряд крещения, сулящий спасение в раю, — один из источников доходов духовенства. Но что это за «царство рая», спрашивает Марти, и какая необходимость в нем, если оно предоставляется за определенное количество зерна, яиц, птиц? Неужели человек будет обречен на муки ада из-за того, что не заплатит за это «благо» несколько серебряных монет? Если судить по «посланцам бога» на земле, то и сам бог является в таком случае «чем-то вроде ростовщика, стяжателя, лавочника» (приложение, стр. 180).
Свой памфлет Марти заканчивает мыслью, которую следует рассмотреть особо. «Можно ли сбросить религию так, чтобы на ее развалинах не возникла другая? — спрашивает Марти. — Что нужно душе для удовлетворения неукротимого религиозного чувства? На это нужно ответить: эта эпоха имеет свою религию» (приложение, стр. 180). Какую же религию имеет современная эпоха? Этот вопрос остался открытым, но на него необходимо дать ответ, поскольку в нем содержится ключ к пониманию Марти. Мы должны на этом остановиться подробнее, тем более что в зарубежной историко-философской литературе широкое распространение получили ложные теории о его «религиозности».
В 1875 г. в связи с учреждением в Мексике национального праздника — Дня независимости Марти писал: «Культ необходим для народов. Любовь есть не более как потребность веры: существует таинственная сила, которая желает всегда во что-то верить и что-то уважать. Иррациональный культ, к счастью, отмирает; сейчас начинается культ разума. Уже не верят в образы религии — народ ныне верит в образы родины. От культа к культу; культ всех обязанностей перед нацией более прекрасен, чем культ всех теней» (17, стр. 691).
В один ряд с разумом Марти ставит также свободу. Он писал: «Свобода — окончательная религия», «поэзия свободы — новый культ» (16, стр. 1820). По его словам, католицизм, сковывая свободу мышления, выступает тем самым против «религии всеобщей свободы и разумной собственной мысли» (17, стр. 716).
Таким образом, культ разума и свободы Марти склонен был рассматривать в качестве последней, окончательной «религии». Разумеется, в этом «новом культе» нет ничего религиозного и таинственного[23]. Более того, он неразрывно связан с той эпохой в истории Кубы, через которую многие страны Европы уже прошли в XVIII в., а Кубе еще только предстояло пройти. Содержание этой эпохи определялось борьбой капитализма с феодализмом, борьбой за национальную свободу и независимость, против колониального гнета, против всех пережитков средневековья. В этих условиях культ разума и в особенности свободы, неразрывно соединяющейся с требованием независимости Кубы, являлся закономерной формой пропаганды свободомыслия и боевым лозунгом, призванным вырвать кубинское крестьянство, широкие народные массы из-под влияния официальной католической религии и вовлечь их в национально-освободительное движение.
Марти, однако, не был последовательным атеистом. Наблюдая религиозность кубинского крестьянства, он склонен был переоценивать «потребность человека во что-то верить». Современная религия, по его словам, представляет собой согласование религиозного чувства, т. е. потребности верить, со свободным суждением (49, стр. 16). Подобная точка зрения при своем логическом завершении могла привести к выводу, что «потребность веры» является врожденным качеством человека.
Однако в целом свободомыслие Марти представляет собой выдающееся прогрессивное явление в истории кубинской общественно-политической и философской мысли прошлого столетия.
4. ЭТИКА. ПАТРИОТИЗМ И ГУМАНИЗМ
Сила этики Марти в ее активном, революционном отношении к действительности, а также в том подлинно демократическом содержании, которое пламенный революционер-демократ вложил в традиционные категории «блага», «долга» и т. д. применительно к условиям национально-освободительной борьбы на Кубе. Этика Марти была направлена против традиций старого общества, в особенности против феодально-религиозной морали колонизаторов. Вместе с тем она ничего общего не имела с моральными идеями помещичье-буржуазного либерализма (автономизма).
Девиз «Со всеми и для блага всех» как этический принцип означал беззаветное служение интересам народа, постоянную заботу о счастье и благоденствии большинства общества, которое составляют трудящиеся. Марти клеймит праздность и паразитизм тех, кто живет за счет чужого труда. По его словам, «бесполезен и вообще вреден человек, пользующийся благосостоянием, творцом которого он не был» (16, стр. 169). В то же время Марти возвеличивает свободный труд и людей труда. В интересах большинства народа он требует создания на Кубе после завоевания независимости справедливого и разумного общества, соответствующего природе трудящегося человека. Его республика «со всеми и для блага всех» — это страна труда, в которой на основе ликвидации порабощения и угнетения человека человеком возникают и совершенно новые моральные отношения между людьми. Их высший этический принцип — любовь к труду, презрение к тунеядцам.
Важное место среди новых демократических принципов нравственности Марти отводил категории долга. «Настоящий человек не ищет, где лучше живется, он ищет, где его долг; и это единственно настоящий человек, чья сегодняшняя мечта станет завтра действительностью, ибо тот, кто заглянул в самые глубины Вселенной и увидел бурлящие народы, сгорающие и истекающие кровью в мастерской веков, тот знает, что будущее — и тут не может быть исключений — на стороне тех, кто знает свой долг» (23, стр. 53). Высший революционный долг кубинца Марти видел в борьбе за освобождение родины от колониального гнета, за создание на развалинах старого колониального строя такого общества, которое принесет счастье и процветание всему кубинскому народу.
Большое место в работах Марти занимают такие важные этические и идеологические принципы, как патриотизм и гуманизм. Его патриотические идеи в противоположность лицемерному псевдопатриотизму автономистов и аннексионистов были проникнуты безграничной верой в творческие способности и революционную энергию кубинского народа. С огромной любовью говорил он о простых тружениках, о народах Кубы, всей Латинской Америки. Счастье и силу человека Марти видел в неразрывной связи с родиной и народом. Без непоколебимой любви к родине «не может быть счастлив человек» (11, стр. 260), «не существует человека без родины», «нет родины без свободы» (16, стр. 459).
В статье «Бедняки земли нашей» Марти с глубокой симпатией и любовью писал о настоящих патриотах — скромных простых тружениках, кубинских рабочих, которые и в эмиграции продолжали оставаться самым надежным и неистощимым источником революционных сил национального освобождения. «Кубинец-рабочий, говорит Марти, тянется к свободе… он не может смириться с жизнью в тени испанских виселиц» (приложение, стр. 188). Именно поэтому 10 октября 1894 г., в день памяти героев Десятилетней войны, кубинский рабочий, внеся свой дневной заработок в фонд революции [24], не на словах, а на деле внес своей мозолистой рукой бесценный вклад в сокровищницу свободы и справедливости; не требуя ни награды, ни славы, он лишал себя и свою полуголодную семью самого необходимого только для того, чтобы вложить оружие в руки борца за дело родины. «Такие люди, — заявляет Марти, — гордость родины» (приложение, стр. 189).
- Предыдущая
- 17/30
- Следующая