Хосе Марти - Терновой Олег Сергеевич - Страница 16

Критика концепций каудилизма и защита идеи народной революции убедительно свидетельствуют о том, что Марти правильно подчеркивал роль народных масс и личности в истории. Однако слабость в трактовке этого вопроса проявилась в том, что Марти говорил о народных массах вообще, упуская из виду факт их классового расслоения.

В трактовке социологических вопросов у Марти во многих случаях обнаруживается конкретно-исторический подход к оценке анализируемых явлений. Этим он во многом был обязан своему политическому реализму.

Особо следует остановиться на тех произведениях Марти, в которых он прозорливо понимал значение идей мира и дружбы между народами. Высказывания Марти о войне и мире глубоко гуманистичны. «Уже пора, — писал он, — чтобы силы созидания одержали победу в грандиозной человеческой битве над силами разрушения» (17, стр. 978). Мечтая о мире во всем мире, Марти говорил: «Америка должна способствовать всему, что сближает народы, и ненавидеть все, что их разъединяет», «Все народы должны объединиться в дружбе…» (17, стр. 272–273).

При этом Марти не был пацифистом и прекрасно отдавал себе отчет, за какой мир необходимо бороться. Понятие мира для Марти несовместимо с колониальным рабством, империалистическим гнетом, экспансионистскими устремлениями, порабощением чужих стран и народов.

Марти с симпатией и глубокой любовью относился к борцам за национальную свободу и независимость. «Те же, — говорил он, — кто воюет из честолюбивых побуждений, те, для кого война — путь к господству, средство поработить другие народы и захватить чужую землю, — такие люди — преступники» (11, стр. 142).

Глубокого смысла полны его слова, брошенные в лицо финансовым магнатам США: «Злодеи, которые ради своей наживы сеют горе и вражду между народами, заслуживают того, чтобы их с петлей на шее, босыми, с обритыми головами провели по улицам мирных городов. Кто они? Банкиры? Нет, бандиты, — вот их настоящее имя!» (11, стр. 190).

Марти выступал против раскола мира на враждебные группировки государств и призывал к тому, чтобы в международной политике и торговле торжествовали справедливость и мир. Он был убежден в том, что придет время, когда все народы напишут на своем знамени — мир. Как бы подводя итог своим воззрениям на мир и войну, Марти с твердой уверенностью заявляет: «Будущее принадлежит миру» (17, стр. 272).

К социологическому реализму Марти тесно примыкают его радикальные антирелигиозные воззрения. Уже в молодые годы у него намечается критическое отношение к католической религии и церкви, выступавшим в союзе с испанскими колонизаторами. Правда, протест Марти в эти годы не лишен еще религиозной окраски, о чем свидетельствуют его неоднократные рассуждения о боге как «благе», «всеобщем духе» и т. п. На этом основании многие буржуазные историки философии увлеклись спором о том, был ли Марти в этот период сторонником «деизма», «пантеизма», «панентеизма» и т. д. Однако не в этом суть дела. Главное состоит в том, что уже в эти годы Марти становится непримиримым врагом церкви и католицизма как официальной религиозной идеологии.

В статье «Политическая тюрьма на Кубе» (1871) Марти определяет бога как «благо», противопоставляя его официальному богу католицизма, который благословляет зверства испанских колонизаторов и молча взирает на страдания и мучения кубинских борцов за национальную независимость. Не трудно заметить, что в понятие «блага» он вкладывал сугубо земное содержание: освобождение кубинского народа, свержение испанского колониального гнета.

В «Философских идеях» Марти можно найти упоминание о боге как «безбрежном море духа». Однако он отрицает существование бога-творца, бога как личности, что составляет основу философии Краузе и католицизма. Оппозиция Марти католицизму в «Философских идеях» весьма заметна. Марти прямо заявляет, что «нас научили верить в бога, который не является настоящим» (15, стр. 217).

В дальнейшем воззрения Марти на религию становятся еще более радикальными. Критика католицизма перерастает в отрицание всех существующих религий. «Религии, — писал Марти в статье „Отлучение падре Макглинна“ (1887), — выросли из одних и тех же корней, поклонялись одним и тем же образам, процветали по одним и тем же причинам и разложились вследствие одних и тех же пороков» (16, стр. 1820).

В 1889 г. в книге «Золотой возраст» Марти правильно указывает на беспомощность и бессилие человека в борьбе со стихийными силами природы как на одну из причин происхождения религии: «Так как люди создают богов по своему образу и подобию, то каждый народ изобретает свое „небо“, населяя его святыми, которые живут и думают точно так же, как и народ, создавший их и поклоняющийся им в церквах, ибо человек видит себя ничтожным перед Природой, которая его растит и убивает, и чувствует потребность верить во что-то могущественное и просить ее о том, чтобы Природа обращалась с ним хорошо и не лишала его жизни» (17, стр. 1228).

Как революционный демократ, Марти не ограничился критикой доктрины католицизма, но показал социальную роль религии и церкви как «формы власти», т. е. как орудия классового угнетения и эксплуатации трудящихся масс. Указывая на традиционный союз светской и духовной власти, служащий поддержанию их господства, Марти писал, что если кто-либо в силу своей власти становился королем, то говорили, что он «сын божий» на земле. «Короли были рады тому, что люди верили в это, а жрецы говорили, что это истина, для того чтобы короли были благодарны и помогали им. И таким образом владычествовали вместе жрецы и короли» (17, стр. 1227).

А вот как характеризовал Марти классовую политику церкви в США: «Церковь говорила политику: „Дай мне эту землю, этот закон, это исключительное право, а я сделаю так, что за твоего кандидата будет голосовать воя моя паства“; богачу: „Массы восстают, только церковь, обещая им справедливость на небе, может сдержать их; необходимо дать отпор массам“; бедняку: „Бедность священна — разве может быть что-либо прекраснее души, укрепившейся при посредстве отречения (от земных благ. — О. Т.)? Там, на небе, придет наконец вознаграждение и отдых“» (16, стр. 1822–1823). И далее: «И так росла в огромных масштабах сила церкви в Соединенных Штатах… и особенно вследствие той низкой причины, которая только и могла родиться в обстановке преклонения перед деньгами, что сила церкви над низшими классами рассматривается как самое сильное противодействие требованиям последних об улучшении их положения, а также как самая надежная защита капитала богачей» (16, стр. 1785).

Марти поддерживал любое движение, направленное против церкви. В 1887 г. он поднял голос в защиту бедного американского священника Макглинна, выступившего против засилья Ватикана и призывавшего обратить внимание на тяжелое положение трудящихся масс, за что он был отлучен папой от церкви. Этот факт Марти использовал для критики и разоблачения папства. По его словам, отлучением Макглинна от церкви папство еще раз доказало, что оно продолжает править при помощи кинжала, яда, застенка, как во времена Сфорцы и Гонзаги[22]. «Нечистое здание папства» было воздвигнуто руками людей, оно имеет сугубо «человеческую», а не божественную природу. Марти зло высмеял культ слепого преклонения перед «божественной» властью папы, свойственной всей системе церковной иерархии в целом. «Нет более жалкого зрелища, чем то, которое представляют эти слепые, что ползают в мире на коленях и держатся за край сутаны (папы. — О. Т.), как брахманы… за хвост священного быка» (16, стр. 1825).

В борьбе с клерикализмом Марти приходит к радикальному выводу: «Народ не может быть счастлив без отделения церкви от государства» (16, стр. 1964).

Критика Марти католицизма и церкви была самым тесным образом связана с его политической борьбой против испанского колониального гнёта и обращена в первую очередь к широким массам кубинского крестьянства, которых пламенный революционер-демократ стремился вырвать из духовного плена церкви, оплота колониализма, и привлечь на сторону освободительного движения. В связи с этим представляет интерес его небольшое антирелигиозное произведение «Крестьянин» (см. приложение), которое является замечательным образцом атеистической пропаганды среди самых отсталых слоев населения и одновременно дает возможность ответить на вопрос об особенностях и характере антирелигиозных воззрений самого Марти.