Остров Разочарования - Лагин Лазарь Иосифович - Страница 101

Что именно проделал Фремденгут с обоими тяжелыми ящиками и третьим — легким, перед тем как опустить их в спешно вырытую неглубокую яму, мы не беремся рассказывать. Отметим только, что внутри легкого ящика, по-видимому, находилось нечто вроде часового механизма. Останься фельдфебель Кумахер жив, он подтвердил бы, что, когда они бегом кинулись в обратный путь вниз по тропинке, явственно слышно было громкое тиканье часов.

Нет, ни Кумахер, ни его майор не слышали, как тикал часовой механизм, и тем более им было не до легчайшего шороха, который следовал за ним по пятам, пока они выкапывали ящики из тайника, волокли их на Священную воронку, а потом снова закапывали…

Спустя примерно четверть часа после того, как оба эсэсовца, потные и усталые, торопливо двинулись в обратный путь, на северной окраине Нового Вифлеема показался бегущий со всех ног юный Боб Смит, а за ним, шагах в двадцати — тридцати, его напарник по дозору. Они промелькнули мимо хижин, в которых местные воины озабоченно готовили оружие к бою на случай, если переговоры с обитателями Священной пещеры не приведут к положительным результатам, мимо черноусого кочегара, который готовил Егорычеву из ряда вон выходящий сюрприз: обучал Гамлета Брауна, веселого дядю юного Боба — Джекоба и еще двух жителей Нового Вифлеема стрельбе из автомата; мимо стариков и старух, молча обряжавших в последний путь обе жертвы «карательной» экспедиции барона Фремденгута. Они промчались мимо хижины, в которой появился на свет и проживал по сей день быстроногий Боб Смит.

Мать окликнула его: он с утра ничего не ел.

— Потом, потом! — крикнул он, не сбавляя ходу. — Мы спешим к желтобородому!..

Мальчики смаху преодолели довольно крутой подъем и, вспотевшие, задыхающиеся и счастливые, ввалились в пещеру, где теперь проживали Егорычев и Смит. Они часто дышали, раскрыв рты, в которых блестели ровные ряды белоснежных зубов. Шутка сказать, всю дорогу от воронки до деревни они бежали без единой передышки! Они не сразу смогли заговорить, так они запыхались!

Сразу вслед за ними вбежали кочегар и его ученики, понимавшие, что ребята принесли какое-то чрезвычайно важное известие.

— Ну что, новости? — спросил Егорычев.

— Угум… — промычал в ответ юный Смит, стараясь овладеть своим дыханием.

Его приятель оробел. Он не мог решиться запросто беседовать с самим желтобородым и отстранился от разговора.

— Они… Они… Эти прежние белые в черных одеждах…

Он остановился, чтобы перевести дыхание.

— Отдышись, Бобби, — сказал ему Егорычев, — хорошенько отдышись.

— Там!.. Они там… — Боб указал в сторону Священной воронки. — Они… Мы видели их обоих… я и Джеф, — он был справедлив и не хотел присваивать себе одному честь этого открытия. — Они взбежали на самую гору… Они принесли с собой три вот таких… как это называется?..

Боб ткнул пальцем в стоящий поблизости ящик.

— Три ящика? — возбужденно подсказал Егорычев и обменялся многозначительным взглядом с Сэмюэлем Смитом.

— Угум, три ящика… И с ними ещё была одетая лопата… Они раздели ее и закопали все три ящика… Нет, они еще их закапывают, а мы…

— Гамлет, Смит, за мной! — вскочил на ноги Егорычев. — И ты, Бобби, тоже. Покажешь, где они их закопали. Остальные оставайтесь здесь!.. Гамлет, захватите две мотыги, нет лучше три мотыги, и догоняйте нас!

Они выскочили из пещеры — Егорычев, Смит, Боб и Гамлет — и, кроме Гамлета, помчавшегося изо всех сил в деревню, побежали по тропинке, круто ведущей вверх, на Священную воронку.

— Бобби, сколько туда ходу?

— Как отсюда до Священной пещеры, дядя Костя.

Егорычев бросил взгляд на свои ручные часы и задумчиво свистнул:

— Долговато! До встречи осталось сорок одна минута… Надо во что бы то ни стало добежать туда за двадцать…

— Значит, добежим, — сказал Смит.

— Они думают, что мы не будем разыскивать ящики на открытом месте, а мы будем, черт их подери!..

Он бежал, сильно прихрамывая, в одной тельняшке, которая вся была в темных разводьях еле отстиранной крови. Под тельняшкой угадывался толстый слой бинтов. И вот она стала на груди мокнуть и темнеть. Егорычев дотронулся до груди и глянул на руку. Рука была в свежей крови.

— Смит, — сказал он, — я, кажется, снова начинаю протекать. Он продолжал бежать, прижимая руку к ране, но кровавое пятно быстро расплывалось из-под его руки по всей тельняшке.

— Черт! — остановился Смит. — Вас нужно немедленно перевязать!..

Егорычев, быстро теряя силы, тяжело опустился на траву.

— Бегите, Смит, без меня. Гамлет вам поможет.

Бобби в этот день суждено было сделать еще одно важное открытие.

— Они уже возвращаются назад, эти белые в черных одеждах!.. Ого! Они бегут!.. Ух, как они быстро бегут!.. Такие старые, а как бегут!..

Теперь все увидели, как по тропинке, ведущей от ущелья на Северный мыс, мелькают две быстрые фигурки в черном.

— Бегут? — переспросил Егорычев. — Бегут?.. Интересно, почему они так торопятся?

Появился легко, без видимых усилий, догнавший их Гамлет с тремя мотыгами под мышкой.

— А что, если это… — продолжал, размышляя вслух Егорычев. — Думай хорошенько, товарищ капитан-лейтенант, думай хорошенько!.. А что, если нам на всякий случай на часочек-полтора опоздать на встречу с нашим милым мистером Фламмери?

— Вот и я так подумал, — отозвался Смит, с наслаждением переводя дыхание. — Черт его знает, что за мерзость может оказаться в этих ящиках… Все, вплоть до мин замедленного действия.

— Стал бы Фремденгут скрывать от своих разбойников какую-нибудь обыкновенную адскую машину!.. Дело может оказаться куда серьезней. — Тут Егорычева вдруг осенила страшная догадка. — Идиот, — выругал он самого себя, — как ты это раньше не мог догадаться!.. Назад! Скорее назад!..

Смит и Гамлет, не вступая в излишние расспросы, подхватили обессилевшего Егорычева на руки и, сопровождаемые юным Бобом, стремглав вернулись в пещеру.

Егорычева уложили на одеяло. Смит бросился к сумке с перевязочными материалами. В сторонке встревоженно шептались отец Лир из Эльсинора и старый дядюшка Уолт.

— Потом! — сказал Егорычев, отстраняя Смита. — Это может быть страшней, нежели мы ожидаем… Гамлет, отец Лир! На всякий случай нужно, чтобы все жители всех деревень — понимаете, всех деревень и немедленно — попрятались в пещерах. Это можно сделать?

— Сейчас, — сказал Гамлет, вытаскивая из пещеры наружу деревянный барабан.

И сразу тут же у выхода из пещеры загремела знакомая, тревожная, душу выматывающая дробь — обычный сигнал, по которому все жители деревни должны немедленно скрыться в пещере.

— Пусть и мне дадут барабан, — сказал отец Лир.

— В Большой мужской хижине их сколько угодно, — гостеприимно отозвался дядюшка Уолт. — Идем, и я тебе дам самый лучший.

Отец Лир и дядюшка Уолт выбежали из пещеры. Навстречу им уже подымались первые беженцы Нового Вифлеема.

— Они слишком стары! — сказал Джек, дядя Боба. — Они не добегут. А из нашей деревни до Эльсинора барабанный стук не долетает.

Он бросился им вдогонку, и вскоре отец Лир и дядюшка Уолт, мрачные, тяжело дышащие, вернулись в пещеру.

А Джекоб с деревянным барабаном помчался по дороге в Эльсинор. Он не терял ни минуты на передышку, пока за ним не осталась половина пути. Тогда он уселся прямо на тропинке, положил себе на ноги барабан, и громкая и грозная дробь разнеслась в ясной и солнечной тишине ликующего тропического полдня.

Минуты через три он сделал коротенький перерыв, чтобы прислушаться, принят ли его сигнал в Эльсиноре. Но до его ушей донесся только приглушенный треск барабана, в который бил Гамлет Браун в Новом Вифлееме. Потом с востока долетела ответная барабанная дробь из Доброй Надежды. Эльсинор еще, видимо, не расслышал.

Тогда Джекоб побежал поближе к Эльсинору.

Кругом чуть слышно шелестели деревья, пели свои песни птицы в ярком, неописуемо праздничном оперенье, бесшумно махали огромными, похожими на лепестки тропических цветков крыльями бабочки дивной красоты.