Подняться на башню - Андронова Лора - Страница 50

• Предыдущая
• 50/71
• Следующая

— Так точно! Очень большая пещера, светлейший господин. Положено ее по периметру обходить, фонарями светить. Чтобы, значит, враг не проник, в темноте таясь, — ходов-то там всяких тайных — как волос, на голове. Вот. Ну, мы по Пасти-то маршируем в строгом соответствии с уставом и регламентом, а тут грохот вдруг страшенный и крики. Земля трясется, камни дрожат. Народ, конечно, в панику, но быстро в руки себя взяли. От стен отошли, ждем. Когда все устаканилось, командир велел протрубить сбор, пересчитаться. Тут-то и выяснилось, что пропало пять человек — группа, что была на самом дальнем краю Пасти.

Акина нетерпеливо побарабанил пальцами по обивке кушетки.

— Нельзя ли поближе к делу? — резко осведомился он. Полковник Дибас пихнул подчиненного локтем в бок:

— Быстрее излагай! Хватит кашу по тарелке размазывать, к сути переходи.

Щеки Кируна налились вишневым румянцем.

— Виноват! — рявкнул он. — Разрешите продолжать?

— Продолжай, — разрешил герцог. Лейтенант вытянулся в струнку и затараторил:

— Командир послал меня и еще троих солдат на разведку. Мы тихонько пробрались к дальней стене, а там… Он прерывисто вздохнул. — Будто ножом отрезано — целый кусок горы отвалился. Наши-то, видать, в обвале насмерть сгинули — не найти их уж было в камнях, ветках да земле. Но мы как увидели, что творится, — так не до того стало.

— Совпадение чудеснейшее, — понизив голос, произнес полковник Дибас. — Счастье, что так все обернулось, погибших мы можем к награде приставить, чтобы почтить, так сказать.

Герцог механически прижал руку к животу, с трудом сглотнул.

— Давай дальше, Кирун, — сказал он. Лейтенант переступил с ноги на ногу.

— Тут-то мы и увидели, что части стены у пещеры нет, а есть отверстие — круглое, гладкое, ровно дырка от бублика. А через то отверстие восточный склон Гилейских гор как на ладони видать.

Медленно встав с кушетки, Акина подошел к нему, посмотрел прямо в глаза:

— И что же там было?

— Кудиумы. — Лейтенант облизнулся, и на его румяное лицо тенью наполз страх. — Орды кудиумов. Горящие факелы. Целая огненная река. Мы не слышали никаких звуков, только барабаны. Знаете так: грром-то-то-том, грром-то-то-том…

Кирун замолчал, испуганно глядя на герцога снизу вверх. Потом повернулся к Дибасу, словно в поисках поддержки.

— Только их проклятые барабаны, — добавил он после паузы и вытер пот со лба.

Настенные часы пробили три раза. Из-за циферблата высунулся лакированный деревянный язычок, на котором восседала пара гномиков. Раздалось пиликанье скрипки. Поклонившись друг другу, гномики взялись за руки и неуклюже исполнили несколько танцевальных па. С последней трелью они поклонились, и язычок спрятался за циферблатом.

Сколько, ты думаешь, их было? — спросил Акина. Его голос казался безучастным. — Сколько там могло быть кудиумов?

— Я… Не знаю. Очень много.

Герцог отошел к балкону. Отодвинув тонкую шелковую занавеску, посмотрел на гаснущие сполохи у горизонта.

— Много — это сколько? — спросил он не оборачиваясь. — Десять? Сто? Тысяча? Что такое «много» в твоем представлении?

Лейтенант втянул голову в плечи;

— Десятки…

— Десятки?

— Десятки тысяч.

Акина Унбарский опустил штору и потер висок. Прошелся по комнате, безотчетно насвистывая. Полковник Дибас переминался на месте, пожирая вельможу взглядом любящей собаки.

— Каковы будут ваши приказы, светлейший господин? Герцог помолчал раздумывая.

— Прежде всего — не дать распространиться панике. Я запрещаю любые разговоры и пересуды на эту тему. Ясно? Отряд, обнаруживший кудиумов, продолжает стоять в пещере и следит за их передвижениями. Узнаю, что кто-то на стороне лишнее болтает, — отрежу язык и на рот пришью. В качестве заплаты. Дыру в стене замаскировать, прикрыть ветками, оставить только щель для наблюдений.

Дибас покраснел и выпучил глаза.

— Слушаюсь, ваша светлость! — рявкнул он.

— Сколько им еще до границы?

— Три дня. Может, два — спуститься со склона, пересечь Приволье, миновать скалы. Как идти будут.

— Деревни там есть поблизости на Приволье? — Кирун робко, как в школе, поднял руку:

— Есть, господин. Ягодный Яр и Картухи.

— Свободные поселения, так?

— Так точно, — подтвердил полковник. — Скопища не желающих платить налоги мерзавцев.

— Эвакуировать. Тихо. Тайно.

— Но ведь…

— Нам не нужна народная истерия и толпы обезумевших крестьян, рвущихся в Убарис.

Дибас козырнул и негромко засмеялся, но его смех быстро стих под холодным взглядом герцога. Полковник смущенно откашлялся и спросил:

— Что-нибудь еще, ваша светлость?

— Доставьте мне самые подробные карты окрестностей Тещиной Пасти и Гилейского хребта. Полагаю, лейтенант хорошо знаком с теми местами?

— Так точно, ваша светлость! — Кирун вытянулся в струнку, соперничая осанкой с украшавшей комнату мраморной фигурой какого-то вождя древности, далекого предка убарских сеньоров. — Каждый камешек, каждую тропку помню.

— Ты поможешь мне. Назначаю тебя своим оруженосцем.

Молодой военный едва не подпрыгнул на месте:

— Так точно, ваша светлость! Когда прикажете приступать?

Герцог не ответил. Он остановился возле настенных часов, нажал на скрытый рычажок, и гномы снова исполнили свой танец под попискивание игрушечной скрипки. Когда площадка попыталась спрятаться внутри часового механизма, вельможа придержал ее пальцами, не давая ускользнуть. Кирун следил за его действиями с опасливым любопытством.

— Войска готовятся выступать, — осмелился заметить полковник. — Я распорядился о дополнительном призыве — под соусом войны со Самарагдом, но сами понимаете — много ли сейчас наберешь, после Императорского похода-то?

Акина кивнул. Его взгляд был совершенно отсутствующим, губы беззвучно шевелились.

— Как некстати, ох как некстати…

— Да уж, — подтвердил Дибас, нервно подкручивая ус. — Хуже времени и нарочно не придумаешь, ваша светлость.

— Вот еще что, — спохватился герцог. — Прикажи подготовить гельмара. Скорее всего нам придется им воспользоваться.

— Так точно, светлейший господин. Будет исполнено!

— И мальчишку прихвати. Покажи ему, где тут что.

Полковник молча козырнул и поманил к себе новоиспеченного оруженосца. Оба поклонились и скрылись за дверью. Тяжело вздохнув, Акина снова повернулся к часам.

— По какой такой Ристагом проклятой причине они опять лезут на наши земли? — пробормотал герцог себе под нос.

Пальцы вельможи отпустили деревянный язычок, и он со стуком втянулся внутрь часов. Жалобно звякнули пружины. Акина вздрогнул и поморщился от боли в желудке

— Чего им тут надо? — проговорил он, опять надавливая на крошечный рычаг.

Хёльв проснулся поздно, когда солнце уже высоко поднялось над башнями Хан-Хессе, Откинув одеяло, он встал и босиком прошлепал к окну, выходившему на Ди Лод-ни — одну из красивейших площадей столицы. Спящий фонтан был укутан снегом, белые шапки лежали на чугунных скамейках, на скульптурах, на фонарях. Стекла искрились ледяными узорами.

Несмотря на крепчавший мороз, в доме Риль было тепло. С удовольствием потягиваясь, Хёльв обошел комнату. Его ноги мягко ступали по коврам, по блестящему ясеневому паркету. Остановившись возле умывальника, он сделал несколько упражнений, разминая затекшие руки.

Намыливая шею, Хёльв пытался вспомнить, что ему снилось. Сон был ярким, очень живым, он еще маячил где-то совсем рядом, звучал в голове отрывками фраз, но с каждой минутой все больше бледнел и таял.

Что же это было? — вслух спросил юноша и тут же понял, что сон ушел окончательно.

Внизу, в столовой, его вдали Лэррен и Риль. На чародейке было белое, вышитое по подолу голубой нитью платье и газовый шарф. В уложенных, поднятых надо лбом волосах поблескивали бериллы.

«Она выглядит как знатная госпожа, — с ужасом подумал Хёльв. — Хотя, собственно, почему — как? Судя по этому особняку, она и есть знатная госпожам.

• Предыдущая
• 50/71
• Следующая