Пиратика - Ли Танит - Страница 49

• Предыдущая
• 49/63
• Следующая

— Но здесь только закончились наши последние шаги, капитан.

— Подумайте хорошенько, мистер Катберт.

— Думаю, капитан. Но ничего не получается. Как всегда…

— И ни у кого не получается? Нет?! Четыре ноги, — сказала Артия и воткнула лопату в землю. Почва была твердой, слежавшейся, но камней в ней не чувствовалось. — Никаких четырех ног, джентльмены! Не надо никуда бежать. Надо копать на четыре фута [3] вниз. Сокровище захоронено неглубоко. Копайте!

Вскоре лопаты наткнулись на что-то твердое. Из ямы показалась крышка большого квадратного сундука.

Косые лучи солнца озарили сундук. Он был сделан из потемневшего от времени красного дерева, безо всякой резьбы, окован тусклой латунью, а крышку увенчивала большая медная пластина, похожая на страницу металлической книги.

На кованой странице был выгравирован следующий текст:

«Мы — Пиратское Племя. Мы живем Кровью и Смертью.

Нам суждено закончить свои дни на виселице или в безжалостных глубинах Моря. А после Смерти, говорят церковники, нам предстоит вечно гореть в Аду за наши Грехи.

Сто Человек из нашего Племени заключили Договор, и в дни Пиратского Перемирия каждый из них привез и сложил сюда Образец своего Несметного Достояния. Эти Сокровища лежат здесь, все в одном месте. Это наше последнее — а для некоторых и единственное — Доброе Дело. Да ляжет же оно в дни Страшного Суда на чашу Весов, дабы уравновесить Грехи наши.

Чтобы это Сокровище рано или поздно было найдено, мы разослали по всему Свету много разных Карт и Ключей. Но отыскать их непросто. Кроме того, с них, без сомнения, будет сделано много копий, и все они исполнятся Ошибок. Но вам всё-таки посчастливилось овладеть Истинной Картой и Ключом, ибо иначе вы бы не читали эти Строки.

Следовательно, благодаря своему Разуму и Удаче, вы, те, кто откопали этот Сундук, незаслуженно становитесь нашими Наследниками.

Примите же Добычу. Отпейте глоток из Золотого Кубка. Процветайте».

Команда «Незваного гостя» в оцепенении стояла перед сундуком. Перед немыслимым, невообразимым сокровищем — благословением тех ста пиратов, которые оставили здесь свои «Несметные Достояния».

Никто не шелохнулся.

Потом вперед выступил Эбад. Он ухватился за сундук могучими руками, дернул — и проржавевшие петли треснули.

— Во имя Молли Фейт, — сказал Эбад так тихо, что его не услышал никто, кроме мертвецов. — Королевы женщин. Моей единственной любви…

И откинул крышку.

С волнением, более глубоким, чем выкопанная ими яма, все собравшиеся — актеры, пираты, люди — заглянули внутрь пиратского сундука и застыли, окаменев.

Первым ожил Уолтер. Он взвыл, и слова, им выкрикнутые, несомненно, были теми же самыми, что — неслышно — рвались из уст каждого из них.

— Да здесь только старые бумаги! Бумага! И больше ничего!!!

По сверткам и рулонам бумаги пробегали полосатые, как зебра, тени от колышущейся травы. Солнце опустилось еще ниже. Неужели они стоят вот так уже целый час — потрясенные, недвижные?! Пираты медленно побрели прочь.

— Жизнь, она всегда так. Сколько ни бейся…

— Фортуне на нас наплевать.

— Ох, напрасно я сюда притащился…

— Я гневаюсь на небеса! Я в ярости на судьбу! Нет, правда. Я серьезно.

— Погодите! — Но голос Артии не возымел обычного воздействия.

Черный Хват молотил кулаками по скале. Катберт вел беседу с отсутствующей женой.

Даже Эбад отошел в сторону.

Артия решила не обращать внимания на театральные страдания своих людей. Она подошла к сундуку, встала на колени и вытащила пригоршню свитков.

Бумаги помялись и выцвели, по краям чуть-чуть заплесневели — но не сильно, потому что были тщательно провощены. Она развернула их, вынесла из тени, разложила на солнце.

Команда искоса поглядывала на нее:

— Опять дурью мается…

— Рехнулась, как шейксперовская героиня. Так я и знал.

— Да тут кто угодно рехнется…

И всё-таки, как только Артия закричала на них своим хорошо поставленным сценическим голосом, который обычно берегла для распоряжений на палубе корабля, они остановились и обернулись.

— Джентльмены, вы слишком быстро сдались. В этом сундуке и вправду нет очевидного сокровища. Ни золотых монет, ни цепочек с бриллиантами, ни сапфиров, ни изумрудов…

— Верно подмечено!

— Но зато здесь лежит сотня с лишним карт. Это не просто старые бумаги, джентльмены. Это карты! Карты островов с сокровищами. На них показаны невероятные, никому не ведомые клады, захороненные в разных уголках Земли, во всех четырех сторонах света и даже дальше.

Пираты столпилась вокруг сундука, бросились на землю, принялись выгребать карты, снова вскочили, запрыгали по траве. Свин резвился вокруг, всё еще сжимая в зубах гигантскую кость.

Планкветт вспорхнул Артии на плечо.

— Здравствуй, Планкветт. Ах ты, умная старая птица.

— Попка молодец, — подтвердил Планкветт.

Остальные одиннадцать попугаев куда-то исчезли. Должно быть, их спугнули радостные вопли и безумный смех команды «Незваного гостя».

— Здесь сказано — миллион пресноводных жемчужин и семь золотых сервизов, когда-то принадлежавших франкоспанской королевской семье.

— А тут написано — сокровища трех индейских раджей.

— А тут, в Африкании — ограненные бриллианты на сумму в два миллиона ангелийских гиней!

— Некоторые карты на иностранных языках.

— Ничего, разберемся!

Ветер над вершиной обрыва крепчал. Голос у него был жестокий, ледяной, но никто не обращал на него внимания.

Артия, стоявшая с Планкветтом на плече, первая заметила нежданных гостей.

Они шли сквозь густую траву, ища нужное место не по карте — она им была не нужны. К сундуку их привели радостные вопли пиратов.

— А, мистер Соленый. И мистер Феникс. Мне казалось, вам обоим положено быть на корабле. Кроме того, мистер Феникс, разве вас не привязали в трюме? И как вы вообще отыскали дорогу?

Они стояли, глядя на нее, глядя на ошалевших от счастья пиратов. Питер нервно переминался с ноги на ногу. С лицом, холодным, как лед, Феликс произнес:

— Найти дорогу было нетрудно. Склон обрыва будто вытоптало стадо диких антилоп, плющ вырван с корнем, а дверь в скале распахнута настежь и подперта четырьмя лопатами. Даже лампу на верхушке лестницы вы любезно оставили гореть, чтобы нам было легче подниматься.

— Вы даже не удосужились задвинуть крышку люка, — поддакнул Питер.

— Итак, вы здесь, — сказала Артия. — Питер, ты глупец. А вы, мистер Феникс, негодяй, впрочем, я это уже давно поняла. — Она подозвала Эбада, и он тотчас же подошел. Артия заметила, что ее первый помощник предается радости далеко не так бурно, как остальные пираты. — Мистер Вумс, получается, что наш корабль остался без присмотра на волнах переменчивого моря. Собирайте людей. Надо немедленно возвращаться!

Сундук был тяжел. Поднять его смогли только вчетвером — Эбад, Черный Хват, Вускери и Катберт.

Феликсу связали руки — по предложению Черного Хвата, с которым Артия на этот раз была полностью согласна.

Во главе с Артией они тронулись в обратный путь. Идти было тяжело, ноги вязли в щебенке. Кроме того, начала сказываться усталость. Победа отняла у людей последние силы.

В воздухе становилось всё холоднее, обжигающе ледяной ветер налетал яростными порывами. Ясное небо затянулось молочно-серыми тучами. Попугаи целыми стаями возвращались на утес, кружась в порывах урагана, как разноцветные осенние листья. Их пронзительные крики далеко разносились в колючем от ветра воздухе.

Когда они добрались до восемнадцати камней, освещение внезапно переменилось.

Небо над их головами стало зеленым.

— Надвигается буря, — решил Катберт.

Свин жалобно заскулил (однако постарался не выронить свою любимую косточку).

• Предыдущая
• 49/63
• Следующая