САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА - Дейс Герман Алибабаевич - Страница 34

 - Твою мать! – ругнулся Сакуров. – Неужели это Семёныч?

 Наручными часами он ещё обзавестись не успел, поэтому крикнул Жорке:

 - Жорка, который час?

 - А ты что, куда-нибудь опаздываешь? – насмешливо отозвался контуженный односельчанин.

 - Семёныч приехал…

 - Это хорошо, - не удивился Жорка, - поможет проволоку вытащить.

 «Эх, Россия, - только и подумал Константин Матвеевич, - мать моя…»

 В это время прибывшая тачка парканулусь возле какой-то шахтёрской руины, из тачки вылез Семёныч и приветствовал Сакурова голосом будничным, словно они встретились в урочное время у деревенского колодца:

 - Ну, здравствуй, Константин. Чё новенького?

 - Семёныч, ты, что ли? – заорал снизу Жорка.

 - Я! – прокричал в ответ Семёныч.

 - Какого хрена в такую рань?! – повысил голос Жорка.

 - Вот я тебя не спросил! – заорал в ответ Семёныч. – Он мне ещё указывать будет, когда мне приезжать, а когда не приезжать! Ты бабе своей указывай! Кстати, Жорка, твоя баба час назад припёрлась…

 - Чё ты гонишь? Она же только уехала?! – завопил снизу Жорка, а Сакурову сделалось совсем паршиво: эти двое шумели так, что в соседней деревне могли проснуться безработные животноводы, привыкающие в новые демократические времена спать до полудня вместо пяти утра при проклятых советах.

 - Я гоню?! – завопил в ответ Семёныч. – Да твоя баба как приехала, так всю деревню перебудила. Где Жорка? Куды, визжит, кормилец делся?

 - Ты мою бабу не тронь! – орал снизу Жорка. – Чего это она визжит?! Твоя, между прочим, как развоняется, так…

 - А ты мою не тронь! – надрывался Семёныч. – А ну, вылезай, я тебе…

 - Я сейчас вылезу! Только помоги Косте! А что вы сказали: куда я делся?

 - Кто – вы? Ни одна собака ничего вразумительного объяснить не смогла. Один я придумал, что ты пошёл на работу устраиваться!

 - Ночью?!

 - А что? Попробуй сейчас на работу устройся!

 - Ну, ты долбоёб!!!

 - Вот я те рыло начищу, не посмотрю, что ты бывший диверсант! Нет, Костя, ты слышал?! Я же его перед его бабой отмазал, а он ещё обзывается!

 - Братцы! – взмолился Сакуров. – Мы будем проволоку доставать?

 Семёныч, надо отдать ему должное, оказался помощником – хоть куда. Они вдвоём с Сакуровым выковыряли одну бухту и подняли ещё четыре за час с небольшим. Затем они погрузили бухты в машину Семёныча, вытащили инструмент, дождались Жорку и принялись совещаться. При этом Семёныч выставил бутылку самогонки, которую он взял у Жоркиной жены в обмен на обещание привезти супруга, который где-то там устраивался на работу. На закуску Семёныч предложил один солёный огурец. Небо к тому времени заметно посветлело, но предрассветная темень ещё продолжала надёжно укрывать желающих что-либо скрыть от посторонних глаз.

 - Пить будешь? – спросил Сакурова Жорка.

 - Нет.

 - А ты? – спросил Жорка Семёныча.

 - Не, ну ты ваще! – возмутился Семёныч.

 - Ладно, погнали…

 Семёныч с Жоркой махнули по стакану, потом все трое закурили.

 - Слышь, Костя, - заявил Жорка, - в Рязань с Семёнычем поедешь ты.

 - Да? – неопределённо переспросил Сакуров.

 - Я могу и один, - предложил Семёныч. – Ты только скажи, куда везти.

 - Сейчас, - ухмыльнулся Жорка. – Поедешь, как я сказал, с Костей. А мне придётся возвращаться в деревню.

 - Ну почему ты такой некультурный человек? – стал заводиться Семёныч. – Что ты всё против меня всякие подозрения строишь? Я что, не могу один проволоку продать?

 - Можешь, - решил не обострять отношений Жорка, - но Костя тебе не помешает.

 - А кто будет деньги получать? – не пошёл на попятный Семёныч.

 - Костя.

 - Эх, Жорка!

 - Ладно, поехали, а то скоро вся округа будет знать, что здесь какие-то хмыри хотят братанов обуть.

 - Да видал я этих братанов! Я, между протчим…

 Семёныч так и говорил: «между протчим».

 - В следующий раз, - перебил его Жорка, односельчане погрузились в тачку и покатили в сторону Рязанского тракта. По пути они сбросили Жорку и поехали дальше.

 - Ты Рязань-то знаешь? – своевременно поинтересовался Сакуров, мысленно повторяя устный адрес металлического барыги, бывшего косвенного сослуживца Жорки Прахова.

 - А чё её знать? – удивился Семёныч и стал тормозить. – Деревня. Если я Москву, как свой курятник, знаю, то…

 - Логично, - буркнул Сакуров. – Ты чё тормозишь?

 - Надо освежиться, - ответил Семёныч.

 - Ты собираешься допить самогон, который тебе дала Жоркина жена? – уточнил Сакуров.

 - Чего это она мне дала? – взъерепенился Семёныч. – Да я…

 - Всё! – поднял руки Сакуров.

 Семёныч съехал на обочину, культурно предложил Сакурову приспособиться к оставшейся самогонке, Сакуров отказался и Семёныч принял её сам.

 - Ух! – сказал Семёныч и завёл телегу.

 В Рязань, надо отдать должное Семёнычу, односельчане приехали быстро и без дорожных приключений. Металл, надо отдать должное Жоркиному знакомому, сдали без проблем. Рязанский скупщик цветмета отстегнул Сакурову приличную сумму, Сакуров сунул сумму в карман и велел Семёнычу ехать домой. Семёныч заявил, что никуда без тормозной жидкости не поедет. И без водки. Сакуров купил жидкости и водки. И закуски. И попросил Семёныча налить тормозную жидкость в систему. Но запасливый Семёныч положил тормозную жидкость в багажник и, тормозя с помощью двигателя возле каждого второго постового, покатил по Рязани в поисках своего какого-то дальнего родственника. В процессе поисков Семёныч выдул бутылку водки, потом нашёл родственника в каком-то пивном гадюшнике, потому что дома родственника не оказалась, а жена родственника пообещала спустить Семёныча, который вонял водкой, как грузинский спиртовоз, с лестницы. Но умный Семёныч не стал дожидаться силового применения со стороны озлобленной своей женской долей супруги дальнего родственника, спустился по лестнице сам и, выспрашивая про родственника теперь уже у случайных прохожих, нашёл вышеупомянутый гадюшник. И входил в него в компании трёх доброхотов, помогающих искать злополучного родственника. Сакуров матерился сквозь зубы и пёрся следом, потому что не знал Рязани и не знал, как от неё доехать хотя бы чёртова Угарова.

 В общем, ещё две бутылки премиальной водки и вспомогательную закуску Семёныч приговорил в гадюшнике, а потом, когда к нему, пьянице-родственнику и доброхотам присоединилась остальная пивнуха, стал требовать у Сакурова денег, апеллируя сочувствующим слушателям туманным повествованием о каких-то криминальных событиях накануне утром, в которых героический Семёныч принимал центральное участие.

 Короче говоря, скоро вся пивнуха знала, что Сакуров зажал деньги, заработанные героическим Семёнычем после некоего особенно рискованного гоп-стопа, и зловеще шумела: почему, дескать, и так далее. На что Сакуров припугнул Семёныча, что сейчас на хрен плюнет на всё и пойдёт искать такси. Семёныч, надо отдать ему должное, слегка протрезвел, вспомнил, что бензина у него осталось литров пять и, всего минуту назад бурно братавшийся со всей пивнухой, теперь всех бурно посылал подальше. Они с Скуровым погрузились в «ниву», Семёныч закрыл один глаз, чтобы не двоилась дорога и милиционеры на ней, и отправился искать заправку, имея в виду по пути дозаправиться водкой. Ну, и закуской, потому что закусить Семёныч любил.

 Другими словами, из Рязани выехали тоже затемно. 

 На выезде из областного центра Семёныч стал проявлять признаки беспокойства. Сакуров, засыпая на ходу, обратил внимание, как односельчанин особенно усердно заглядывает в зеркало заднего вида, морщит брови и чего-то бормочет под нос.

 - Что? – спросил Сакуров.

 - Нормально, - процедил бывалый Семёныч, - на хвост сели.

 - Кто? – встрепенулся Сакуров.

 - Не боись, Костя! – утешил его Семёныч и поддал газу. Затем Семёныч зачем-то газ сбросил. Потом снова прибавил. И так несколько раз, матерясь сквозь зубы и угрожая неизвестно кому.