Валет мечей - Лейбер Фриц Ройтер - Страница 27

• Предыдущая
• 27/76
• Следующая

Фафхрд приготовился сделать шаг по направлению к неглубокой нише в скале, на первый взгляд действительно напоминавшей устье пещеры. Присутствие собрата-астронома неожиданно начало тяготить его, так как ему негде было развернуться. И вдруг, хотя на скале кроме них двоих никого не было, он явственно услышал короткий отрывистый смех. Смеялся явно не его спутник, и все же источник смеха был, казалось, где-то поблизости. И неожиданно для самого себя Фафхрд, словно вдохновленный или, напротив, ужаленный этим смехом, сделал гораздо более широкий шаг, чем намеревался вначале. Стоя левой ногой на самом краю узкого каменного карниза, он протянул руку как можно дальше и ухватился за выступ по другую сторону каменного углубления, так чтобы, подтянувшись, миновать углубление и оказаться на противоположном склоне горы. Единственное, к чему он в данный момент стремился, – увидеть бородатую звезду, то единственное сокровище, которое скрывал от него Эльвенхольм.

В то же мгновение убийца нанес удар: все предыдущие движения жертвы были как на ладони, но вот последнего шага он предугадать не смог. Кинжал, вместо того чтобы по самую рукоятку погрузиться в живую плоть, с размаху ударился о кремнистую скалу и переломился пополам. От сотрясения и неожиданности наемник начал терять равновесие.

Фафхрд, оглянувшись, моментально понял суть происходящего и почти небрежным движением ноги подтолкнул вероломного спутника. В мертвенном свете Луны Убийц Смерть Фафхрда отделился от темной громады Эльвенхольма и, один или два раза ударившись о крутой травянистый склон, полетел прямо в молочно-белый туман, поглотивший его. Через несколько мгновений откуда-то снизу раздался глухой удар, и все стихло.

Фафхрд снова перебрался через край утеса. Да, его бородатая звезда, хотя и словно уменьшилась по сравнению с невероятных размеров луной, была тем не менее видна как на ладони. Это его обрадовало. Радость его была сродни тому удовольствию, которое испытывает мужчина при виде красивой девушки, раздевающейся в темноте.

– Фафхрд! – И снова:

– Фафхрд!

– Клянусь Косом, это Скор! – сказал он себе. – И Афрейт! – Он дотянулся до карниза и, надежно устроившись, на нем, крикнул:

– Эй, там, внизу!

События в казарме развивались стремительно и нервно, в основном для Смерти Мышелова. В приступе ярости" охватившей его при виде коллекции невообразимого дерьма, которую этот пустоголовый идиот демонстрировал, словно какое-то небывалое сокровище, убийца чуть было не заколол свою жертву прямо на месте. Но внезапно до его слуха донеслось шарканье, идущее прямо из глубины казармы. Любому наемнику известно, что убивать на виду у возможных свидетелей – последнее дело, и это спасло Мышелову жизнь.

Он пристально взглянул на разочарованного Мышелова (неужто он и впрямь ожидал услышать похвалу своей помойке?). Тот, не говоря ни слова, поманил его за собой к третьей двери, видневшейся в глубине коридора. Следуя за ним, убийца напряженно прислушивался, ожидая возобновления шаркающих звуков. Метавшиеся по стенам тени от лампы пугали его: в каждом углу ему мерещились шпионы и затаившиеся наблюдатели. По крайней мере, этот идиот не прибавил к своей коллекции выигранные вечером золотые и серебряные монеты, стало быть, есть еще надежда увидеть их "товарищей по заключению.

Теперь Мышелов принялся демонстрировать – но как-то вяло, без прежнего задора, словно мысли его витали где-то далеко, – довольно хорошо оборудованную кухню: очаг, плиту и прочее. Постукивая костяшками пальцев по железнобоким чайникам, он рассеянно вслушивался в гудение, издаваемое ими в ответ.

Однако, открыв заднюю дверь, Мышелов снова оживился, и даже призрак прежней улыбки заиграл на его губах. Шагнув в туман, он сделал Смерти знак следовать за собой. Тот пошел, сохраняя видимость абсолютного спокойствия и даже безразличия, в то время как внутри у него все дрожало от напряжения и его кинжал был наполовину вытащен из ножен, готовый дать отпор любой неожиданности.

Мышелов остановился недалеко от дверей, ухватился за какое-то торчавшее из земли кольцо и, потянув за него, открыл небольшой круглый люк. Затем поднял как можно выше свою лампу, свет которой из-за тумана окутывал обоих молочным сиянием, но нисколько не улучшал видимости. Убийца нагнулся и заглянул в колодец.

И тут события стали развиваться стремительно. На кухне послышалась возня и приглушенный топот. (Это Миккиду, наступив на длинный конец собственного носка, растянулся на полу кухни.) Натянутые до последнего предела нервы наемника не выдержали, он выхватил кинжал и тут же упал замертво на крышку сточного колодца. Из его уха торчал кинжал Сиф. Она не могла бы промахнуться даже в таком густом тумане, ибо, никем не замеченная, стояла у кухонной стены в каких-нибудь десяти футах от них.

Пока все это происходило, где-то неподалеку раздалось глухое рычание и короткий отрывистый смех. По крайней мере так потом утверждали Сиф и Мышелов. Но в данную минуту последний все еще продолжал стоять у открытого колодца, держа в руках лампу и с недоумением глядя на лежащий у его ног бездыханный труп. Когда Сиф и Миккиду подбежали к нему, он произнес:

– За сегодняшний вечер ему уже не отыграться. А может, духи тоже играют в кости? Мне доводилось слыхивать о призраках, игравших в шахматы с живыми, клянусь Мотом!

На следующий день в ратуше состоялось короткое, но собравшее множество любопытных дознание в связи с кончиной двоих пассажиров «Хорошей Новости». Председательствовал Гронигер. Значки и другие мелочи, найденные в карманах покойных, указывали на их принадлежность не только к ланкмарскому Братству Душегубов, но и к еще более космополитичному Ордену Наемных Убийц. После тщательного допроса капитан «Хорошей Новости» признал, что это обстоятельство было ему известно, и был подвергнут штрафу за то, что не доложил об этом начальнику порта Льдистого острова сразу по прибытии. После этого Гронигер вынес приговор: поскольку чужеземцы были наемными убийцами, без сомнения присланными на остров неизвестными лицами с целью совершить убийства, то их уничтожение признается деянием правомерным и наказанию не подлежит.

Однако позже он сказал Сиф:

– Хорошо, что ты заколола его, когда он уже держал в руке нож. Иначе поползли бы слухи о кровной вражде между недавно поселившимися на острове и чужаками, явившимися, чтобы отомстить. И хорошо, что ты, Афрейт, была поблизости, когда произошла вторая смерть.

– Да уж, ближе некуда! – воскликнула женщина. – Он нам чуть ли не на головы свалился, так ведь, Скор? Еще чуть-чуть, и мозги бы нам вышиб. А в руке у него был зажат сломанный нож. Фафхрд, в следующий раз избавляйся от трупов поосторожнее, пожалуйста.

Когда старого Урфа спросили о странном предостережении, которое он сделал Двоим, он ответил:

– В ту самую минуту, когда «Хорошая Новость» вошла в гавань, я понял, что это дурной знак и что за этим кораблем нужно следить. А когда два чужестранца сошли на берег и отправились к «Обломку Кораблекрушения», то я увидел, что глаза у них без век, а одежда висит на лишенных плоти костях.

– А их трупы во время дознания выглядели так же? – задал вопрос Гронигер.

– Нет, это была просто куча мертвой плоти, в которую рано или поздно превращается все живое.

Трое обитателей Земли Богов, заинтересованные в судьбах наших героев, ужаснулись, узнав, какой оборот приняло дело, и, до смерти перепугавшись, что могут и вовсе лишиться двух своих главных почитателей, поспешили снять заклятие. Другие участники событий не так быстро вошли в курс дела, а познакомившись с ним, не очень-то поверили. Орден Наемных Убийц постановил считать неисполнение заказа «отсрочкой приговора», а неудачливые исполнители были объявлены «пропавшими без вести»; однако магистр Ордена приготовился выплатить неустойку Пульгу и Гамомелю. А разгневанные Шильба и Нингобль принялись строить новые козни, желая заполучить назад своих мальчиков на побегушках, выполнявших также роль оселка, на котором те оттачивали острие своей магии.

• Предыдущая
• 27/76
• Следующая