Рыцарь без ордена - Легостаев Андрей - Страница 52

• Предыдущая
• 52/62
• Следующая

— Что ты спросила? — только и нашел что сказать Блекгарт.

На кораблях, приплывших с Орнеев, этой девочки не было — это он знал достоверно.

— Кто ты? И откуда ты?..

Впрочем, откуда она могла взяться на этом острове — смутно понятно… Неужели началось самое страшное?.. То, чего ждет верховный жрец, не покидающий борт корабля? Неужели отец погиб и колдовская сила рвется наружу, а стража проворонила? Или?..

Душно в магическом пространстве…

Блекгарт крепче сжал рукоять меча. Надо крикнуть караульных, предупредить своих об опасности. Не зря, ой не зря верховный жрец говорил, что сегодня что-то произойдет.

Но эта девчушка вовсе не выглядела чудовищем, за ней не чувствовалось никакой опасности. О-о! отец предупреждал, что настоящая смертельная опасность зачастую выглядит приветливой и дружелюбной.

— Кто ты? — глупо повторил Блекгарт.

— Я тебе первая задала вопрос. — В голосе девчушки отнюдь не слышалось враждебности — разве что легкая ирония, не свойственная такому нежному возрасту. — Ты — сын того, кто может стать моим отцом?

До Блекгарта слабо доходил смысл ее слов. Что за белиберду она несет?

— Я — сын графа Роберта Астурского! — с гордостью произнес Блекгарт.

Если девчушка обратиться сейчас во многоглавого монстра, он готов выхватить меч и сражаться до последней капли крови, защищая честь своего прославленного рода.

Но обнажать оружие не торопился, из-за какого-то детского страха выглядеть смешным в глазах этой странной девочки, смотрящей на него с непередаваемым прищуром, свойственным лишь представительницам прекрасного пола, даже самым юным.

Девочка, не отводя от него взгляда, протянула руку к ближайшему дереву — ветви сами потянулись к ней и она сорвала сочную грушу, которая никак не могла уродиться ни на этом дереве, ни на этом северном, суровом острове. Девочка с удовольствием откусила от плода, сок потек по подбородку.

— Ты говори, говори, — вдруг сказала она, с абсолютно чистой дикцией, хотя рот ее был набит сочной мякотью. — Я же должна на что-то решиться. Он уже скоро подойдет…

— Кто?

Блекгарт не считал себя тугодумом, но он решительно ничего не понимал.

Догадывался смутно, но на этом острове лучше не догадываться а знать.

Подозревать можно все, что угодно и все домыслы окажутся очень далеки от истины…

— Кто подходит и куда? — повторил он.

— Это у вас в роду наследственное — медленно соображать? Тогда мне лучше и не появляться…

— Ты сперва все объясни толком, — наливаясь праведной злостью процедил Блекгарт, — а потом можешь… Да и потом я не дам оскорблять мой род кому бы то ни было, будь ты хоть… Кстати, — осенила его мысль и он обрадовался, что может сменить тему и отойти в сторону от зарождающейся словесной перепалки. — Я ответил на твой вопрос. А вот ты на мой — нет!!! Кто ты?!

Она вновь откусила от груши и небрежно отшвырнула огрызок в сторону. Села прямо на землю, изящно уперевшись левой рукой о землю и поджав под себя ногу. Она не совершила ни одного неловкого движения, будь она постарше, ее поза вызвала бы огонь страсти в любом мужчине.

— Я-то? — словно поддразнивая его, медленно протянула она. — Я — никто. Я могу быть сегодня зачата человеком, который вошел туда, куда входить нельзя. И думаю — а стоит ли мне рождаться от него? Вот смотрю на тебя, моего возможного братца, и решаю: стоит ли? Твой отец — сильный человек и ничего не боится… Но достаточно ли этого? Достоин ли он быть моим отцом?

— Родителей не выбирают… — ошеломленный ее словами, произнес Блекгарт.

То, что говорит эта девчушка просто-напросто невозможно. Но настолько же невозможно и ее явление перед ним. А вот она беззаботно сидит перед ним.

— А я — выбираю! — с чувством собственного превосходства и заметной ноткой хвастливости заявила девочка. — А ты, похоже, совсем дурак!

— Ты не боишься, что я сейчас разрублю тебя пополам? — не выдержал, наконец, Блекгарт, до середины вынимая меч из ножен.

Она даже не пошевелилась при виде его движения. Усмехнулась:

— Совершенно не боюсь, мне все равно. Давай. Ты сделаешь то, что ни удавалось ни одному рыцарю до тебя — убьешь беззащитную девочку, доверившуюся тебе и, одновременно, собственного отца! Ну, давай же, благородный рыцарь, давай!

Блекгарт с громким звуком задвинул меч до упора в ножны. Сел на камень, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Насколько был прав отец, когда говорил, что мчащийся на тебя враг с обнаженным оружием в руках — далеко не самое трудное и опасное препятствие в жизни!

— Я тебя прошу, — умоляющим тоном произнес он, — объясни мне, что происходит?

— А ты сам до сих пор не догадался?

— Я не знаю, зачем ты хочешь говорить со мной, но раз ты здесь — значит хочешь, — стараясь говорить спокойно и рассудительно (сам не замечая, что до последней интонации подражает отцу), произнес Блекгарт. — Будешь издеваться — не добьешься ничего.

— Ты прав, — в голосе девчушки на этот раз не было насмешки. — Хочешь, давай поговорим серьезно, хотя я уже почти все решила. Ты мне нравишься.

— И что же ты решила, если не секрет? — постарался не обратить на ее последнюю фразу юный рыцарь.

— Я сказала — почти решила! — вновь капризно поджала губку странная девочка.

— Но кто ты?

— Я же сказала: может быть, я стану твоей сестрой.

— Чтобы говорить с тобой нормально, я должен понимать тебя. А я не понимаю ничего!!!

— Только не кричи, птиц перепугаешь, — поддразнила она, хотя он и ненамного повысил голос.

Ну и манера вести беседу у этой пигалицы! С нею еще тяжелее разговаривать, чем с Гермондой! То ли дело — возлюбленная Инесса, та почти совсем молчит…

— Тогда ответить на мой вопрос — кто ты? Ты утверждаешь, что ты — моя будущая сестра, но… но так же не бывает!!!

— Бывает все, — сказала она.

Блекгарт вздрогнул — ему показалось, что он услышал голос графа Роберта, настолько отцовской была фраза. Но разумеется, это ему лишь показалось — незнакомка говорила звонким девчоночьим голосом.

— Хорошо, но имя-то у тебя есть?!

— Как же может быть имя, если я еще не родилась? Но имя как раз есть — меня назовут Астазия. Как и мою мать, и мою бабку, и мою прапрабабку…

— Но кто ты, в конце концов, маленькая Астазия?

— Я — есть дух, душа этого острова, — совершенно серьезно ответила девочка.

— И я выбираю, кто станет отцом для моего воплощения. Многие пытаются, но не у многих получается. Твой отец мне понравился — он прошел все мои ловушки. Он выдержал испытание на силу, на ловкость, на бесстрашие, на выносливость, на терпение, на умеренность… О-о, какой я стол приготовила ему после того, как он десять дней шел кругами по каменной кишке, сберегая каждую крошку из остатков припасов. Я сразу позаботилась, чтоб этих припасов поубавилось втрое. О чем я?

Ах, да, стол… Какие там были яства! Все, что ты когда-нибудь видел или о чем слышал, там было! И еще втрое больше было того, о чем ты даже не догадываешься.

Любой другой после голодания с ума бы сошел — напился б допьяна… Ах, да — кувшины с любыми сортами вин, ликеров, бочонки с пивом. Твой отец вино с наслаждением понюхал… долго нюхал. Но съел только хлеб и запил родниковой водой…

— Непохоже на отца, — буркнул про себя Блекгарт, — чтобы он вина даже не попробовал.

— Если бы он попробовал, я бы сейчас с тобой не разговаривала, — равнодушно пожала плечами девушка.

Блекгарт промолчал. Его дивило подобное спокойствие незнакомки. Он уже потихоньку привыкал к абсурдности происходящего. И вдруг он сообразил, что перед ним никакая не будущая его сестра, а сама волшебница Астазия — вот для нее это появление здесь, наверное, не представляет труда. Наверное, она хочет…

впрочем, чего она хочет ему не узнать никогда. Она хочет поиздеваться над ним и, возможно, убить. Что ж попробуем противопоставить магии бесстрашие клинка. А покуда надо выведать у нее сколь можно многое… Вдруг от этого будет зависеть безопасность всех, находящихся сейчас на острове. Отцу-то, увы, как бы ни хотелось, он помочь не может… А вдруг может? Надо быть поосторожнее в словах с этой… кем бы она не оказалась…

• Предыдущая
• 52/62
• Следующая