Граф Карлштайн - Пулман Филип - Страница 12
- Предыдущая
- 12/41
- Следующая
«Так тебе и надо, Карлштайн!» — подумала я.
Но граф бросился к ней, словно случайно обжегшись о дрова в камине.
— Нет! Нет! Ни в коем случае! Я никак не могу этого разрешить! Они уже вне опасности, но врач не разрешил им ни с кем общаться, чтобы они снова не подхватили какую-нибудь заразу. Например, от путешественников, даже если эти путешественники — люди достаточно образованные, мисс Давенпорт. Ведь путешественники во время своих странствий бывают и в неблагополучных с точки зрения здоровья местах. Нет, нет, повидаться с ними я разрешить не могу. Мне очень жаль, но это так. Я нарушу свой долг, если позволю вам с ними увидеться.
Мисс Давенпорт внимательно за ним наблюдала. Вид у него и впрямь был такой, словно ему самому требовалась медицинская помощь: мертвенно-бледный, напряженный, кажется, вот-вот искры из глаз посыплются, на лице поблескивают капельки пота… Мисс Давенпорт рассматривала его, словно какое-то неведомое ей тропическое растение. Он попытался тоже взглянуть ей в глаза, но тут же отвернулся и потупился. После некоторых колебаний мисс Давенпорт снова села и спокойно сказала:
— Да, пожалуй, вы правы, граф Карлштайн. Так будет лучше.
Сложив руки на коленях, она быстро посмотрела на меня. Граф в эту минуту стоял ко мне спиной, и я успела несколько раз выразительно покачать головой. Обернувшись, граф заметил меня и сказал, нетерпеливо махнув рукой, словно желая, чтобы я поскорее убиралась вон:
— Ступай и принеси даме воды! Да побыстрее!
Я поспешила прочь. Когда я вернулась, они вежливо беседовали, по-моему, о погоде. Потом граф спросил, где мисс Давенпорт собирается остановиться, и я насторожилась, опасаясь, как бы он снова не отослал меня прочь. Но он не отослал, так что я услышала следующее: мисс Давенпорт прибыла в наши края, будучи полностью экипированной для длительного научно-исследовательского путешествия (она и прервала-то свои странствия всего лишь на день-два), так что ей будет вполне удобно в палатке, которой она пользуется постоянно, подобно краснокожим индейцам. Тем более, сказала она, в местной таверне полно народу, да и сержант Снитч запретил ей появляться в деревне. Тут граф опять гневно на меня воззрился, я поклонилась и вышла из комнаты.
«Я должна с ней поговорить!» — думала я. Но, увы, злые силы (и я все сильнее в этом убеждалась!) явно решили помешать осуществлению всех моих благих намерений. Потому что, как только я вернулась на кухню, ко мне бросилась фрау Вензель, наша повариха, плача от радости, и возбужденно заговорила:
— Ой, Хильди! Хильди! Как это замечательно, верно?
— Замечательно? Что тут такого замечательного? Что случилось?
— Знаешь, они нашли мисс Шарлотту! И привели ее в замок! Живую и здоровую!
Я так и села, не в силах скрыть изумление. Да уж, ничего не скажешь, «замечательно»! Я была просто вне себя от ярости. Я так и знала: эти глупышки вышли из хижины, спустились в деревню и Шарлотту поймали!
— А где она сейчас? — спросила я. — Пойду поскорей ее проведаю. Она наверняка захочет…
— Келмар! — послышался голос фрау Мюллер, и она, вытянув шею, точно рассерженная гусыня, возникла на пороге, отчего по кухне как будто холодный сквозняк пролетел. — Да, одну дрянную девчонку отыскали! Она сидит в башне, и навещать ее категорически запрещено. Слышишь? Не смей даже близко к ней подходить!
— Но где же она была? И что с ней случилось? И почему…
— Ты слышала? — оборвала меня фрау Мюллер. — По-моему, ты знаешь гораздо больше, чем хочешь показать. Учти: если ты хотя бы подойдешь к ее двери, я велю тебя выпороть как сидорову козу! И будь уверена, я это сделаю! Мало того!.. — Она с подозрительным видом оглядела кухню, погрозила мне пальцем и вышла столь же стремительно, как и появилась на пороге.
— Но почему мне нельзя подняться к Шарлотте? — спросила я у фрау Вензель, которая, в изнеможении откинувшись на спинку стула, слабо обмахивалась сегодняшним меню.
— Ах, милая, я бы на твоем месте с фрау Мюллер ни за что спорить не стала! У нее такой ужасный нрав — не дай бог ей на язык nопасться! Ох, сколько же здесь творится несправедливостей, Хильди, и мне со всем этим приходится мириться… Никто и никогда не позволил бы себе так со мной обращаться, а я все терплю… — Она раза два шмыгнула носом, несколько раз судорожно вздохнула, всхлипнула, и, похоже, самое страшное для нее осталось позади.
Пока она помешивала в сотейнике рагу, я сидела за с толом и мелко крошила морковь, потихоньку вытягивая из нее сведения о том, что произошло. А дело было примерно так: пока мисс Давенпорт беседовала наверху с графом Карлштайном, в ворота замка постучался один насквозь промокший господин (разумеется, Снивельвурст!), который дрожмя дрожал и прижимал к себе совершенно закоченевшую девочку. Снивельвурст, выбравшись на каменистый берег реки, в которую я его столкнула, совершенно случайно заметил Шарлотту, выходившую из леса. Он бы никогда ее не поймал, если б просто за ней погнался, но у него хватило хитрости (а вот благородства у него явно не хватало!) лечь на землю и начать звать на помощь… И Шарлотта, увидев, что на обочине дороги лежит человек, явно попавший в беду, вспомнила историю о добрых самаритянах и подошла к нему, чтобы помочь. И разумеется, он тут же стиснул ее запястье своими холодными скользкими лапами, торжествующе ухмыляясь при этом. В общем, он притащил ее в замок, но она, похоже, ни слова не сказала о том, где сейчас Люси и, самое главное, почему они решили убежать. Сейчас герр Снивельвурст, рассказывала фрау Вензель, сидит, опустив костлявые ноги в лохань с горячей водой, у камина в личных покоях фрау Мюллер, укутанный в одеяло, и глаза у него горят от выпитого бренди и сознания собственного героизма. «Жаль, что я его тогда не утопила, — думала я, стукнула бы но башке какой-нибудь палкой, и все! Когда теперь еще такая возможность представится?» Шарлотту заперли в чулане под кабинетом графа в наказание за гадкое поведение, как сказала фрау Мюллер. Но неужели я так и не сумела улучить ни минутки, чтобы пробраться туда? Нет, не сумела! Фрау Мюллер все утро не спускала с меня глаз, давая мне одно поручение за другим, и с каждой минутой настроение у меня все больше портилось. А после обеда она велела мне вычистить все столовое серебро, даже огромную супницу, украшенную изображениями горбатых дельфинов и пухленьких русалок, хотя этой супницей ни разу за последний год не пользовались. Серебряную утварь вытащили на свет божий и угрожающей грудой воздвигли на кухонном столе, и я принялась тереть каждый предмет мелким песочком, пока не исчезло даже самое маленькое пятнышко патины. И теперь мне прекрасно известно, куда девался этот проклятый темный налет, ибо к тому времени, как я вычистила все серебро, душа моя стала такой же тусклой и темной, как все эти вещи до чистки! А когда я снова убрала вычищенную посуду на место, мне велели вытереть пыль и подмести в покоях фрау Мюллер. А потом она сделала вид, что ей совершенно необходимо просмотреть все прошлогодние меню, и поручила мне разложить их по порядку — пыльные, древние, никому не нужные листочки с обтрепанными краями. Мне было ясно, что у нее на уме: она решила загрузить меня работой, чтобы держать подальше от Шарлотты. Весь день она так и нависала надо мной, но мысли о Шарлотте, запертой в башне, о Люси, бродящей в одиночестве по горам, и о мисс Давенпорт, которая совсем рядом и могла бы помочь, да только понятия не имеет о том, какая беда приключилась с ее девочками, крутились и царапались у меня в голове, точно злобные кошки в мешке. Через некоторое время граф Карлштайн снова уехал из замка, взяв с собой своих гончих, и тут настроение у меня совсем упало. Под вечер, когда фрау Мюллер велела мне отнести в гостиную охапку дров и зажечь там свет, я решила, что наконец-то у меня появилась минутка и я могу сбегать к Шарлотте, но мне снова помешали. В гостиной я наткнулась на Снивельвурста, храпевшего у камина, где едва теплился огонь, и нечаянно уронила тяжелые каминные щипцы на каменный бортик. Грохот разбудил его. Он вздрогнул, всхрапнул и резко сел. Увидев меня, он было снова сполз в кресло, но тут же окончательно проснулся и набросился на меня:
- Предыдущая
- 12/41
- Следующая
