Хмельницкий. - Ле Иван - Страница 58

• Предыдущая
• 58/102
• Следующая

Полковник Жмайло пока что вел своих казаков на Терехтемиров, а оттуда на Низ. С ним оставались самые молодые и горячие казаки. Многие из них впервые взяли в руки оружие, попав в войско во время сражения под Хотином. Теперь им снова надо было возвращаться на захваченные панами земли на Украине, обрабатывать их для шляхтичей. Так лучше уж идти вместе с опытным запорожским полковником Жмайло и в казацкой судьбе искать свое счастье. Словно сон или мираж, возникали перед их глазами походы за море на крымских татар да на турок! О смерти не думали, только о казацком хлебе, коль свой выращивать им заказано. Панским хлебом сыт не будешь и родителей не прокормишь!..

— А, чему быть, того не миновать, — махали рукой другие.

— Увидим жену, детей, подождем киевских решений, — рассуждали некоторые, потеряв всякую веру.

Вот так бесславно завершалось послевоенное возмущение казаков. Станислав Конецпольский заблаговременно учел все. Зачем ему разговаривать с казаками, которые стремились получить злотые за свою службу?.. Отсчитать их найдется кому и без него. Он не казначей, а воин, продолжающий славные традиции гетмана Жолкевского. И памяти этого прославленного воина он не осквернит никакими соглашениями с «взбунтовавшимися плебеями»!..

Король и шляхта все надежды возлагали именно на Конецпольского, считая, что он сумеет заставить хлопов безропотно работать на их землях…

Польному гетману захотелось поехать в Белую Церковь. Именно оттуда волна казацкого возмущения эхом разносилась по всему Днепру, Терехтемировскому краю, Переяславу и Чигирину. Там, на реке Тясьмин, сосредоточиваются большие отряды войск, возвратившихся из-под Хотина, ждут полковника Жмайло, чтобы он повел их на Сечь. Полковник вдохновляет и сплачивает самую храбрую и свободолюбивую военную казачью силу. Казаки соблазнились обещанными королевскими злотыми. Подобно Наливайко, они хотят взять у шляхты большую плату за свой ратный труд! И пока эти силы еще только собираются, ищут своего места, хотя бы под началом прославленного сечевика Жмайло, их можно успокоить, а то и уничтожить, разъединив с реестровыми казаками! Двадцать пять лет прошло со времени разгрома восстания Наливайко Жолкевским! Даже руки зачесались у молодого польного гетмана…

— Должны п-про-учить неп-покорных, выбить из их голов ла-айдац-кий хмель, а из рук хо-отинское оружие! — подбадривал он полковников и поручиков гусар.

Ускоренным маршем прибыл Конецпольский со своими войсками в Белую Церковь. Оттуда направил на разведку сотню гусар во главе с молодым ротмистром Стефаном Чарнецким. Его помощником назначил горячего Скшетуского, сына казненного Наливайко шляхтича Яремы Скшетуского. Следом за этим карательным отрядом будет не торопясь продвигаться на Киев и гетман с войсками.

Родители Чарнецкого упросили Конецпольского быть военным крестным отцом их бездарному в учении, шестому из одиннадцати сыновей Стефану. Что-то роднило гетмана с этим ротмистром. Неспособный к наукам, рьяный на ратном поле! Так оценил его гетман.

— И н-нечего нянчиться с эт-тими непокорными полковниками! — напутствовал гетман ротмистра.

То ли слишком громогласно давались эти наставления высокомерным гетманом, то ли среди гусар были люди со свободолюбивой казацкой душой, но казаки тотчас узнали о них, как и о том, что королевские войска направляются в Киев усмирять их. Не деньги везли, сопровождая злотые и кассиров, а грозились «укротить» казачество, разогнать по домам победителей под Хотином и заставить их работать на панов.

Узнали в Киеве и о том, что карательным отрядом командует молодой воин, ученик Конецпольского.

— Василий! — подозвал к себе сотника Томиленко Нестор Жмайло. — Разыщи-ка на Подоле Скидана и вместе с его молодыми казаками и реестровцами выступай навстречу гусарам. Реестровикам деньги все равно заплатят! Встретьте этого недоучку ротмистра Чарнецкого под Фастовом. Встретьте вежливо, кассиров с деньгами пропустите в Киев, а гусарам посоветуйте погулять в лесу и в поле. Самого ротмистра немного проучите и отпустите к пану Конецпольскому без разукрашенных гусарских штанов… Только не забывайте, что посылаю вас прогуляться, а не против турок. К тому же — это гусары! Они, если придется, могут научить и казака, как владеть саблей…

Казаки посмеялись, выслушав такое напутствие. Дмитро Гуня подошел к полковнику, вытащил трубку изо рта и вытер ее полой кунтуша.

— Хорошо напутствуешь, Нестор. Чарнецкий это одно, а гусары — совсем другое. С людьми, понятно, договориться можно. Поляки тоже нашего славянского корня люди, хотя и служат гусарами… Но Конецпольский знает, кого посылать против казаков, хотя бы и с только что оперившимся ротмистром. Очевидно, не воевать с нами посылает его… Но все-таки, может, и мне разрешил бы пойти с запорожцами встретить панов? Что-то не миром пахнет от такого сопровождения заработанных казаками злотых. Зачем польному гетману посылать с деньгами таких отчаянных рубак?

— Самые отчаянные пойдут с гетманом. Это и так понятно, Дмитро. С чем мы тогда встретим Конецпольского, если обессилим лучший курень запорожцев? Нет, полковник, собирай запорожцев, грей сабли в руках. Лучше ты вот что сделай. Где-то возле Днепра передвигаются казаки Ивана Сулимы. Не послал бы к нему кого-нибудь из надежных хлопцев предупредить его?.. Давно уже шляхтичи открыто не воевали с казаками. Передай Сулиме, чтобы, подходя к Киеву, был начеку. Надо следить за правым берегом и казаков предупредить. Нам сейчас не до мелких стычек. В случае чего, я дам знать! Нам с Тарасом тоже придется быть наготове, если сам Станислав Конецпольский попытается освятить свое гетманство после возвращения из турецкого плена. Неспроста он направил с кассирами отряд разведчиков…

— Только не затевать с ними никаких переговоров. А еще хуже бежать под издевательские выкрики шляхты.

— Сейчас нам необходимо умное отступление! У Конецпольского тяжелая рука, как у Жолкевского! Казакам еще придется столкнуться с этим заядлым преемником Жолкевского. Но не сейчас! А теперь, полковник, наберитесь выдержки и благоразумия…

Ночью разведчики, которые сопровождали кассиров со злотыми, предназначенными для реестровых казаков, встретили отряд гусар, направляющийся из Белой Церкви в Киев, возглавляемый Чарнецким. Разведчики посоветовали гусарам остановиться в лесу, под Киевом, и не вступать в драку с казаками.

— Воинственно настроенный полковник Жмайло тихо и мирно уходит из Киева в сторону Крылова. Он собирает казаков, создает из них сотни, курени, полки, — докладывал Чарнецкому старший разведчик гусар.

— Много с ним этих разбойников, по какой дороге идут? — высокомерно спрашивал ротмистр, словно не придавал особого значения сообщению разведчика.

Гусар окинул взглядом своих товарищей, пожал плечами.

— Если верить людям, вместе с полковником Жмайло идут несколько известных казацких старшин, уважаемый паи ротмистр, — четко докладывал разведчик.

— Старшины, пся крев, еще не войско! — раздраженно воскликнул Чарнецкий, глядя в упор на разведчика. Ротмистру нужен был ясный и определенный ответ.

— Но, прошу прощения, пан… Казачьи старшины без войск уже не являются старшинами! В сторону Василькова направился отряд Скидана. Следом за ним должен идти сотник Томиленко, тоже с конницей. Дмитро Гуля с запорожцами, говорят, собирается переправляться на левый берег Днепра, чтобы пойти в Переяслав или в Лубны. А Жмайло с остальными казаками пока что в Киеве, подбирает отставших, распыленных воинов. К тому же они ждут со своим старшим королевских казначеев, как выражаются реестровые казаки. Киевляне заверяют, что большой отряд пеших казаков с пушками направился вдоль Днепра. Их возглавляет какой-то Тарас…

— Трясило, вероятно. Разведчикам надо бы знать имена руководителей вражеских войск!

— Какие же они враги, пан ротмистр? Вместе с нами турка били под Хотином!

— Да это ведь Тарас Трясило, понимать надо! Так сколько их всего наберется? — нервничая, допрашивал Чарнецкий.

• Предыдущая
• 58/102
• Следующая