Антология мировой фантастики. Том 3. Волшебная страна - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 14

• Предыдущая
• 14/97
• Следующая

Едва заслышав его, Лиразель немедленно поднялась на ноги. Земля уже не могла удержать ее. Как сон, как фантазия, как сказка, как греза выплыла принцесса из комнаты, и ни у Жирондерели не было власти удержать ее при помощи заклятья, ни у самой Лиразель не хватило бы сил даже на то, чтобы обернуться и в последний раз посмотреть на свое дитя.

В этот момент налетел с северо-запада неистовый холодный ветер, ворвался в леса, оголил деревья и заплясал над долинами, ведя за собой толпу багряно-красных и золотых листьев, которые хотя и знали, что это их последний день, все же танцевали теперь вместе с ним.

Подсвеченные лучами уже закатившегося за холмы солнца, в вихре танца и мелькании красок неслись ветер и листья, и вместе с ними летела прочь Лиразель.

Алверик всю ночь напрасно проискал Лиразель в самых необычных и укромных уголках. Наутро, усталый и встревоженный, он поднялся в башню к колдунье. Всю ночь он тщетно гадал, какая фантазия, какой каприз могли выманить принцессу из замка и куда они могли завести ее. Он искал ее и возле ручья, где она молилась камням, и у пруда, где она благодарила звезды. Он окликал Лиразель от подножья ступеней, что вели в каждую башню, звал ее из ночной темноты, но только эхо изредка отвечало ему. В конце концов он пришел к Жирондерели.

— Где? — только и спросил Алверик, не прибавив больше ни слова, чтобы сын не догадался о его тревоге.

Но он напрасно старался. Орион уже давно все понял. Жирондерель, печально покачав головой, ответила:

— Путь осенних листьев. Этим путем в конце концов уходит вся красота.

Алверик недослушал ее. Он уловил только первые три слова и, с той же лихорадочной поспешностью, с какой взбегал в башню, развернулся и помчался по лестнице вниз, чтобы поскорее выйти в ветреное утро и проследить, в какую сторону полетели последние клочья прекрасного осеннего убранства Земли.

Те немногие листья, что задержались на холодных ветвях дольше, чем веселая ватага их собратьев, к этому времени уже тоже были в воздухе и, печальные и одинокие, летели вслед за остальными. Алверик увидел, что ветер гонит их на юго-восток — в сторону Страны Эльфов.

Тогда он торопливо перепоясался магическим мечом в широких кожаных ножнах, взял с собой скудный запас еды и заспешил через поля вослед облетевшим листьям.

Он поднялся на жемчужно-седую от росы возвышенность, где в пронизанном солнечным светом хрустальном воздухе весело плясали и вспыхивали последние из летящих листьев. Но в неподвижности солнечного утра, нарушаемой лишь северо-западным ветром, Алверик не обрел успокоения, и ни на минуту не оставила его торопливость человека, неожиданно что-то потерявшего и спешащего вернуть пропажу. Быстра была его походка и лихорадочны движения. Весь день напролет всматривался он в ясный и широкий юго-восточный горизонт, куда вели его листья. Уже к вечеру ожидал Алверик увидеть вдали Эльфийские горы — строгие и неизменные, нетронутые ни одним лучом нашего света, бледно-голубые, как лепестки незабудок. Он без устали шагал все дальше и дальше, торопясь к заветным вершинам. Но они так и не показались вдали.

Алверик увидел домик старого кожевника, когда-то сделавшего ножны для его волшебного меча. Вид небольшой мастерской разбудил в нем воспоминания о годах, что прошли с того вечера, когда он впервые увидел ее двускатную крышу. Отсюда Алверик снова принялся выглядывать бледно-голубые вершины Эльфийских гор, так как он хорошо помнил, в какой стороне они высились, чинно выстроившись в ряд прямо за одним из шпилей дома кожевника. Однако и отсюда Алверик не увидел гор.

Он вошел в дом и увидел, что старик дожил до удивительных лет, и только стол, за которым он работал, стал еще старше. Узнав Алверика, старик приветствовал его. Лорд под наплывом воспоминаний спросил его о жене.

— Она умерла очень давно, — был ответ.

Алверик снова ощутил непостижимый ход времени. Это ощущение делало Страну Эльфов, в которую он так спешил, еще более грозной. Однако ни на мгновение Алверик не подумал повернуть обратно и не пытался справиться со своей нетерпеливой поспешностью.

Произнеся несколько общепринятых фраз, в которых выразил старику свое сочувствие, Алверик спросил его напрямик:

— Куда подевались Эльфийские горы? В какой стороне теперь искать их бледно-голубые вершины?

На лице кожевника медленно проступило такое выражение, словно он никогда в жизни не видел никаких гор, а лорд говорил о вещах, которые старику были заведомо недоступны. Нет, он не знает, сказал кожевник. Алверик понял, что нынче — как и много лет назад — старик не хочет говорить о Стране Эльфов.

Ну что ж, не велика беда, раз граница проходит всего в нескольких ярдах отсюда! Он пересечет ее и выспросит дорогу у тамошних существ, раз горы не хотят больше вести его. Старик тем временем предложил Алверику поесть, и хотя лорд не ел весь день, его нетерпение было столь велико, что он только еще раз спросил у кожевника об Эльфийских горах. Старик смиренно повторил, что он ничего о них не знает.

Алверик зашагал дальше и скоро вышел на непаханое поле, которое он уже видел, когда-то и которое, как он помнил, было разделено напополам границей туманных сумерек. Прежде чем достичь этого поля, Алверик подметил, что все поганки клонятся в ту же сторону, куда он идет. Как колючий кустарник отворачивается от моря, точно так же и поганки, и все прочие растения, что несут в себе капельку магии — например, наперстянки, коровняк и некоторые виды ятрышника, — все тянутся к Стране Эльфов, если растут где-то поблизости от нее. По этим признакам человек еще до того, как расслышит шорох волн или почувствует близость волшебства, может догадаться, что он подошел уже довольно близко к морскому побережью в первом случае или к границе зачарованной страны во втором. А когда в небе над собой Алверик заметил птиц с золотым оперением, то предположил, что в Стране Эльфов разыгралась буря, которая и выгнала их через границу. Подумав так, он снова заспешил вперед.

Однако сумеречной границы на месте не оказалось, так что он пересек поле точно так же, как пересек бы любое другое, но так и не попал в пределы волшебной страны, на ее пустынную, слегка болотистую окраину. Тогда, подталкиваемый северо-западным ветром, Алверик продолжил свой путь с новой горячностью, и понемногу равнина у него под ногами становилась все более голой и каменистой, все более тусклой, серой и безжизненной. На ней не было ни цветов, ни деревьев, чтобы давать тень. Иными словами, эта земля лишилась всего своего очарования, растеряв любые краски и оттенки, утратив признаки, по которым мы восстанавливаем в памяти дорогие нам картины, если оказываемся далеко от них. Подняв голову, Алверик заметил в небе золотую птицу, которая, отчаянно работая крыльями, мчалась куда-то на юго-восток. Он пошел за ней, надеясь вскоре увидеть горы Страны Эльфов, которые, как ему казалось, просто скрылись за пеленой какого-нибудь волшебного тумана.

Но высокое осеннее небо оставалось по-прежнему прозрачным и чистым, а горизонт выглядел ровным, ниоткуда не проглядывало бледно-голубое сияние Эльфийских гор, но вовсе не поэтому Алверик понял, что Страна Эльфов отступила куда-то в новые пределы. Лишь увидев на этой пустынной, каменистой равнине куст боярышника, каким-то чудом не тронутый северо-западным ветром и, несмотря на позднюю осень, сплошь покрытый белоснежными цветами, что когда-то украшали собой весны его далекого детства, он догадался, что Страна Эльфов совсем недавно была здесь, а теперь отступила. И он не мог сказать, насколько далеко.

Так оно и было в действительности. Точно так же, как попадают к нам из Страны Эльфов с самыми разными вестниками берущие свое начало в обрывочных слухах волшебство и тайна, озаряющие своим удивительным светом большую часть нашей жизни с самого раннего детства, так возвращаются назад в Страну Эльфов из знакомых нам полей самые разные воспоминания, которые мы утратили, и верные нам старые игрушки, которыми мы когда-то дорожили. Возвращаются, чтобы стать частью ее таинственного очарования.

• Предыдущая
• 14/97
• Следующая