Дворец для любимой - Корн Владимир Алексеевич - Страница 18
- Предыдущая
- 18/64
- Следующая
Война еще не была проиграна, имперская армия оставалась вполне боеспособной. Но вряд ли Готом что-либо предпримет в ближайшее время, по сути, он уже добился того, для чего и затевал войну. Герцог же ясно дал понять, что в ближайшие пару месяцев никаких активных действий им не планируется, поскольку это время уйдет на мобилизацию и формирование новых полков. Потолкавшись в ставке герцога пару дней и решив, что пользы от моего пребывания в Сверендере практически никакой, я с легкой совестью отправился туда, где именно и будут развиваться основные события, в Гроугент, по пути решив наведаться в Дрондер. Работающие в тылу врага люди из Доренса свою задачу прекрасно знали, в моем руководстве не было никакой необходимости, так что я, откланявшись, отбыл.
Моя кавалерийская бригада потеряла в той самой злополучной вылазке почти треть состава. Но парни с удовольствием вспоминали, как они задали жару не кому-нибудь, а самой гвардии короля Готома и, если бы не приказ выйти из боя, разгромили бы ее в пух и прах. Бригаду я захватил с собой, полторы тысячи преданных и великолепно обученных бойцов могли пригодиться в столице. Сила небольшая, но сплоченная, и при необходимости будет на кого опереться.
Битва герцогом проиграна не была, но сам факт отступления войск при желании мог трактоваться и таким образом. И хотя популярность императрицы Янианны в народе нисколько не упала после сдачи в войне провинции Тосвер, но… Лучше, если мои «гусары» будут в Дрондере, Анри Коллайну они совсем не помешают. Сам же я оставаться в столице надолго не намеревался.
Сожалел я лишь о том, что не получилось побывать в Дертогене, так хотелось посмотреть на Арниона хотя бы издалека. Конечно, было бы лучше вывезти всех их оттуда, ведь если король Готом узнает подробности и захватит Арниона, у него появится большой простор для шантажа. Но, по донесениям, в Дертогене все было спокойно, Готом оставил там лишь небольшой гарнизон.
Доверить эту проблему кому-нибудь еще не представлялось возможным, не хотелось утечки, и поэтому я оставил пока все как есть. Утешив себя такими рассуждениями, я и отправился в столицу.
Встреча с Янианной оказалась достаточно тяжелой. Конечно же она знала, что со мной произошло, и отлично понимала, чем все могло закончиться. Мы даже поругались, и хорошо было лишь то, что день всегда заканчивается ночью.
Словом, примирение состоялось, и мы отлично провели следующий день почти наедине. А еще через день я украл Янианну из дворца. Ранним утром, полусонную, я чуть ли не на руках донес ее до открытой кареты. Помог в нее забраться и уселся рядом. Зацокали по камням мостовой копыта, и мы поехали.
Вряд ли кому-нибудь из изредка попадавшихся нам навстречу людей приходило в голову, что эта очаровательная дама в шляпке с темной вуалью есть не кто иная, как их императрица. А где же свита, где кавалькада из карет в сопровождении конной гвардии?
Ехали мы долго, чуть ли не пару часов, и Яна даже успела вздремнуть на моем плече. Ну вот наконец и прибыли.
Я усадил ее на раскладной стульчик и занялся делами. Вскоре лошади были распряжены, багаж выгружен, весело запылал костер с взгроможденным на него кофейником, рядом, в тени раскидистого дерева взметнулся купол небольшого шатра. Потом на изумрудную мураву упало покрывало, имевшее на себе все, что необходимо для вкусного завтрака на лоне природы. Приятно все же похвастать перед своей любимой не новым крупным бриллиантом в перстне, не витиеватым оборотом речи в застольном спиче во время торжественного приема, а вот так, чтобы все спорилось в твоих руках. Чтобы играли мускулы под тонкой тканью рубахи, чтобы она почувствовала себя за тобой, как за той самой стеной, здесь, в этом нетронутом уголке природы.
«Все будет хорошо, милая, все будет хорошо, – думал я, с нежностью глядя на нее. – Мы обязательно победим, обязательно, даже если на нас ополчится весь остальной мир. А пока просто отдохни от своих забот и посмотри, как все замечательно красиво вокруг».
Поначалу Яна посматривала по сторонам с тревогой. Понятно, все для нее так непривычно, и даже окрестности столицы кажутся чуть ли не дикими первозданными чащобами. И нет вокруг множества людей, старающихся уловить каждое слово, каждое желание и даже тень от него. Успокойся, милая, нет здесь диких хищников, здесь вообще никого нет. Ну почти.
Потому что я сказал своим диверам, призванным охранять наш покой, что, если увижу хоть одного, все они отправятся служить в самый презренный из департаментов – Департамент налогов и сборов, и не видать им никогда дворянства даже издалека. Заявил это вроде как в шутку, но они парни толковые, поняли меня правильно.
Ну что ж, любимая, позавтракали и пойдем, покажу я тебе то, ради чего мы, собственно, сюда и прибыли. Согласись, красиво!
С заросшего молодыми дубками холма с пологими склонами, на вершине которого мы находились, вид действительно открывался впечатляющий.
Речная долина с небольшим водопадом, пестрящее цветами поле, которое начиналось сразу у подножия холма, могучая дубрава на противоположном берегу реки. И далеким фоном синие призраки гор на самом горизонте. Вид был настолько красив, что даже дух захватывало. Обнаружив это местечко совсем недалеко от столицы, я был поражен увиденным зрелищем, и теперь на эту местность у меня имелись далеко идущие планы.
Пока Янианна любовалась раскинувшимся перед ее взором видом, я быстренько сходил за всеми необходимыми для моего замысла предметами. Вот тебе, солнышко, складной мольберт, кисти, краски и несколько загрунтованных холстов, уже натянутых на подрамники. А то знаю я вас, малюете себе, малюете, и вдруг на тебе, зачеркнете почти готовый набросок. Еще фартучек, чтобы платье красками не испачкать, и шляпку с большими полями от солнца. Я же просто невдалеке на травке поваляюсь. Хорошо-то как, даже думать не хочется о том, что кругом одни проблемы. Жаль только, детей с собой взять не получилось, ну да ничего, как-нибудь в другой раз.
В Дрондер мы возвращались уже вечером. Яна сидела рядом, вся перепачканная красками, уставшая, но такая счастливая. И я, глядя на нее, не переставал улыбаться.
На следующий день я встретился с Коллайном, прибывшим ко мне с докладом о текущих делах. Мы провели с ним большую часть дня, обсуждая создавшуюся ситуацию. Было ему и чем похвастать. В том, что в Империи разоблачена агентурная сеть Трабона, верхушка которой уходила в генеральный штаб, была и его заслуга.
Уже прощаясь, я успел заметить его тоскливый взгляд. Нет, Анри, и еще раз нет. Наша молодость осталась там, в Энейских горах, и мы уже не в том возрасте, чтобы менять старые игрушки на новые. В этой войне, здесь, в столице, ты на своем месте. Дай мне бог свое место отыскать.
Еще через день я и уехал в Гроугент, чтобы отправиться в море и в конечном итоге оказаться на мели…
Попытки снять «Императора Конрада I» с мели мы продолжили с самого утра. Ныряльщики, исследовавшие подводную часть линкора, доложили, что корпус крайне неудачно оказался во впадине, зажатый с двух сторон неровностями морского рельефа. Пробоину, полученную при посадке на мель, мы устранили, воду, попавшую внутрь корпуса, откачали, но на этом все наши успехи и закончились. Убедившись в тщетности попыток снять линкор с мели, адмирал отдал приказ приготовить его к подрыву. Ведь то, что не удалось нам, вполне может получиться у врага. Для этого необходимо снять с корабля орудия, освободить его от груза, балласта, а возможно, и пары мачт. Словом, сделать то, что при всем желании не получится у нас.
Линкор подготовили к взрыву, экипаж покинул корабль, переправившись на ближайший остров, на борту остались только мы трое. И теперь мы стояли на мостике в ожидании темноты и еще непонятно чего.
– Нет, до чего же он ароматный, – произнес фер Разиа, в очередной раз отведав бренди из моей фляжки.
Фляжка давно уже потеряла вид ювелирного изделия, присущий ей после того, как она вышла из рук Альбрехта Гростара: слишком уж много ей довелось увидеть и испытать. Но я всегда брал в походы именно ее, и никогда даже мысли не возникало, чтобы поменять ее на какую-либо другую.
- Предыдущая
- 18/64
- Следующая
