Кайсе - ван Ластбадер Эрик - Страница 34

• Предыдущая
• 34/142
• Следующая

Очнувшись от этих кошмаров, дрожащая и вся в поту, Маргарита, тем не менее, отдавала себе отчет в том, что она не могла ничего сделать, чтобы предотвратить эту потерю.

Но при ясном свете дня, в своем офисе или вечером в кухне, когда она кормила Франсину, из глубины души ее поднималось какое-то чувство, которое было сильнее ощущения горя и вины. И от этого чувства избавиться она не могла.

Воя бледная, в напряжении, Маргарита лежала, прислушиваясь к собственному дыханию, вновь и вновь переживая ощущение потери.

Эти мысли вернули Маргариту к тем временам, когда ей было всего одиннадцать. Отец и мачеха повеяли ее к бабушке — матеря отца, которая была при смерти.

Пожилая леди была так скрючена болезнью, как будто каждый прожитый год неимоверной тяжестью лежал на ее плечах. Седые волосы, стянутые в тугой пучок. Простое черное платье. Более всего Маргариту удавило то, что в такую жару на лбу бабки не было ни капли пота. Она плохо слышала, у нее почти не было зубов. Какое-то время назад ей удалили гортань, и голос ее теперь исходил из маленькой коробочки; Маргарите приходилось наклоняться к ней, чтобы услышать хоть что-то.

Накормив их, бабушка подала ей тайный знак. Она провела ее в свою спальню, увешанную ретушированными фотографиями, на которых она была запечатлена еще ребенком, снимками ее родителей, ее конфирмации и брачной церемонии в Венеции. Маргарита увидела фотографии своего отца и его сестры, умершей от холеры еще в младенчестве.

После того как бабушка рассказала ей о каждом изображенном лице, Маргарита увидела — старуха подошла к шкафу и что-то из него вытащила, протягивая ей.

— Это тебе, — прошептала она ей в ухо, касаясь его губами. — Когда-то это принадлежало моей прапрапрабабушке. Много веков тому назад она привезла это в Венецию, будучи беженкой, спасаясь от бедствий войны, которая длилась двадцать лет.

По дороге домой Маргарита разжала свою маленькую ладошку и увидела вырезанную из янтаря женщину небывалой красоты. Никогда и никому она не говорила об этом подарке, и несколько месяцев спустя, стоя у могилы бабушки, она сжимала свое сокровище, пытаясь избавиться от ощущения безвозвратной потери.

Нечто подобное она испытывала и сейчас, лежа в своей постели. Смерть брата явилась для нее ударом, а ее собственная роль в ней, хоть и вынужденная, продолжала терзать душу.

Мужчина, о котором она знала лишь, что его имя было Роберт, вынудил Маргариту сделать этот мучительный выбор между братом и дочерью. Дьявольский выбор, воспоминания о котором будут преследовать ее всю жизнь.

Но что она могла сделать, кроме того, как навести на Доминика Гольдони? Франсину нужно было спасти во что бы то ни стало, и, как ни странно, она сразу поверила обещанию Роберта, что он не тронет девочку, если Маргарита правильно сыграет свою роль. Роберт сдержал свое слово, исчезнув, будто его никогда и не было, после той ночи в мерзком мотеле в Миннесоте.

Чем же он меня очаровал, вновь и вновь спрашивала она себя. Со все возрастающим чувством ужаса она вспоминала свою страсть, и, хотя сейчас он был далеко от нее, даже тяжесть его тела, его тепло и его запах будили в ней чувственные воспоминания.

Нет, я не могу думать о том, о чем нельзя думать. Бессознательным движением она положила себе руки между ног. Мокро. Боже, какой грех, пронеслось у нее в голове. Усилием воли она заставила себя мысленно вернуться к Доминику. Но как же быть с Робертом? Что он взял у нее такого и что дал ей взамен этого?

Доминик был единственным мужчиной, который ценил в ней не только женственность, но и ум, прятавшийся за этой женственностью, подобно монашке, скрывающейся за увитыми плющом стенами монастыря.

Все эти мужчины подобны детям, думала она, изображают из себя святош. А знают ли они, что живут в реальном мире? Лежавший рядом муж крепко спал, слегка посапывая.

Насколько он далек от нее!

Маргарита и не подозревала о той бездне презрения по отношению к мужу до тех пор, пока Доминик не поделился с ней планами относительно назначения Тони своим преемником в качестве капо. Тони моментально проникся идеей стать главой клана. В этом не было ничего удивительного. Он всегда мечтал повелевать — голливудский менталитет, закваска шоу-бизнеса. Власть была самым острым ощущением, которое дарил ему этот мир. Когда же Доминик раскрыл перед ним иные перспективы, он сломя голову бросился навстречу новым соблазнам. Он не имел ни малейшего представления о том, чем ему предстоит заниматься. Только она и Доминик знали. Доминик сообщил мужу, что Маргарита будет выступать в качестве посредника между ними двумя, поскольку видятся с братом более или менее регулярно. А общение Тоня с Домиником — даже в рамках светской жизни — должно быть сведено до минимума из-за адвокатской практики Тони.

Затем Дома убили.

Маргарите пришла на память та минута, когда она была вынуждена сообщить Тони о том, что все его устремления и амбиции стали чистой воды иллюзией. Позже она поняла, что его реакцию на это можно было предвидеть. В нем взыграл его сицилийский норов, в участившихся вспышках неконтролируемого гнева он бил ее так, что в конце концов она перестала ощущать боль.

Маргарита облизала пересохшие губы.

Много ли этих родительских сцен видела Франсина? Имеет ли это какое-нибудь значение? Даже если только половину — и того более чем достаточно.

Зачем Доминику потребовалось делать меня своим единственным доверенным лицом? — спрашивала она себя. Она испытывала гордость за оказанное доверие, но одновременно с этим ее мучило чувство ответственности за его безопасность. На мгновение Маргариту охватило отчаяние — то, к которому она уже давно привыкла.

Вновь в сознании, подобно легкому морскому ветерку, возник образ Роберта.

И сейчас, лежа в постели, прислушиваясь к ночной тишине и фонограмме фильма, прокручиваемого у нее в голове, Маргарита явственно почувствовала, что какой-то собственный Рубикон ею уже перейден. Как-то все разом изменялось с тех пор, как она вернулась домой; сейчас ее постоянно преследовал голос Роберта, шептавшего ей на ухо: "Что же я еще тебе дал, Маргарита? Сейчас ты познала, что у тебя есть сила воли... сделать все, что пожелаешь.

Нравится тебе это или нет, но именно он явился причиной всех этих глубоких перемен, думала Маргарита. Вне всякого сомнения, он что-то отнял у меня, и за это я его ненавижу, но, Боже милостивый, как расценить то, что он оставил мне взамен?

Неожиданно, подобно джинну, выскочившему из бутылки, облик Роберта заполнил все ее сознание, и где-то в глубине своих ощущений, как сквозь толщу воды, она узрела камень — грех в закоулках своей души.

Вот он — лежит рядом с ней, в она содрогается от какого-то ранее неизведанного эмоционального возбуждения. Сейчас Маргарита прекрасно понимала, что именно Роберт придал ей силы для продолжения совместного существования с Тони; она гнала от себя эти гнетущие мысли о муже, и, хотя она не могла до конца от них избавиться, новая Маргарита, родившаяся в ней, была готова взвалить себе на плечи груз того опасного наследства, которое оставил ей Доминик.

И все это благодаря Роберту. С едва слышным стоном она предалась воспоминаниям.

Она хотела видеть его вновь.

Своего отца До Дук никогда не видел. Судя по тем вещам, которые были в доме, он сделал вывод, что отец был японцем, однако ни мать, ни кто другой не могли подтвердить этого. Мать До Дука ни разу не рассказывала сыну о его рождении, наивно полагая, будто молчание станет означать, что его, этого рождения, и вовсе не было. До Дук привык считать своего отца японцем — поскольку все другие варианты представлялись ему еще более отвратительными.

Дом, где они жили, являлся компаундом[15], расположенным в Сайгоне, — там работала мать До Дука. Владельцем был однорукий француз. Территорию окружала стена со светло-зеленой штукатуркой. Вилла была выстроена в форме подковы, с черепичной крышей и буйной растительностью во внутренних двориках. Вокруг виллы простирались сады, заросшие бугенвиллями и тамариндами, которые, будучи мальчишкой, До Дук должен был ежедневно подстригать, повинуясь прихотливому вкусу домовладельца. В выложенном тесаным камнем патио был и бассейн, своей асимметричной формой напоминавший До Дуку голову бегемота.

• Предыдущая
• 34/142
• Следующая