Заарин - Шаманов Алексей - Страница 50

Татьяна, его жена, находящаяся на пятом месяце беременности, обратила внимание, как охранник аэропорта ел пончик. Тот сперва откусил его, как все люди, а во второй раз поднес его ниже подбородка, и там тоже оказался рот, похожий на первый, с губами и зубами… Как этот странный человек доедал свой пончик, женщина не увидела, потому что подошла ее очередь и она отвлеклась, решив, что все это ей померещилось. Впрочем, нерожденный младенец в ее утробе вдруг зашевелился.

«Не рано ли?» — подумала Татьяна, с опаской коснувшись живота…

Нина Павловна Забазнова находилась в том же терминале Домодедово-1. Она только что прилетела из Иркутска и направлялась к родной своей тетке Татьяне Ивановне, которую не видела много лет и судьбой которой доселе не интересовалась совершенно.

Если бы кто-то спросил Нину Павловну, зачем она прилетела в столицу, та не нашла бы, что ответить. Действительно, зачем?

Тетка разругалась с братом, отцом Нины Павловны, настолько, что в 1999 году не соизволила присутствовать даже на его похоронах. Что с ней сталось, с семидесятипятилетней одинокой старухой, племянница не представляла. Впрочем, неожиданно вспомнила и ее московский адрес, и номер телефона, позвонив по которому выяснила, что тетка в своей трехкомнатной квартире больше не проживает, но отправлена в дом престарелых на окраине столицы. Именно туда Нина Павловна и поехала.

В это же время в Иркутске полицейский сержант, которому поручили наблюдение за домами Владимира Атановича Шамбуева, сидел перед мониторами в отдельном кабинете, совсем недавно оснащенном современными спецсредствами. Надо заметить, что применение их граничило с преступлением, нарушая статью закона о неприкосновенности личной жизни граждан, но что уж тут поделать, если для защиты тех же граждан приходилось нарушать законы. Кстати, они настолько несовершенны и двусмысленны, что жить по их букве в России практически невозможно, увы…

Буквально вся полиция Иркутска и области находилась в состоянии боевой готовности. Существовало мнение, что двумя сериями убийств беды не ограничатся, ожидали третью.

Впрочем, и двух первых оказалось достаточно для гарантированной проверки из столицы, чреватой чередой увольнений среди руководства подразделений, среагировавших недостаточно оперативно и допустивших жертвы среди населения.

Словом, сержант со всем вниманием следил за мониторами, но ничего криминального в обоих домах усадьбы Шамбуева не происходило. Люди отдыхали после ужина у компьютеров и телевизоров, годовалый ребенок спал, да и старшая дочь хозяина Анна Владимировна с наступлением сумерек легла в постель…

Тем временем в поселке Хандабай на чердаке дома Кузнечихиных Стас с Артемом, вооруженные до зубов, устроились у слуховых окон, выходящих на противоположные стороны. На коленях Артема лежал взведенный арбалет со странной стрелой с двойным наконечником.

Всю вторую половину дня ребята посвятили изготовлению осиновых стрел, но в итоге пришли к выводу, что хрупкая древесина для этого малопригодна, а потому Артем примотал к двум десяткам стрел заостренные осиновые обрезки.

— Ты в Интернете искал, — подал голос Артем, глядя в слуховое окно, — какой вид могут принимать боохолдои?

— Ада-дух или анахай могут выглядеть как ребенок, взрослый мужчина, одноглазый зверек вроде крысы, кошка или собака.

— Собака, говоришь. — Артем вскинул арбалет и прицелился. — Сейчас посмотрим, какая ты собака…

Стас, перелезая стропила, заторопился к другу.

— Эй, погоди!

Но было уже поздно, Артем выстрелил, и почти сразу послышался собачий визг.

— Попал! — обрадовался, но и удивился стрелок.

Подошедший Стас выглянул в окно.

— Идиот, это соседская, Чуней зовут…

Напуганная собака скрылась в зарослях черемухи.

— Не убил вроде, — успокоился Стас.

— Так я не боевой стрелой, осиновой…

— Придурок.

— А как мы вообще определим, в кого стрелять? — спросил Артем. — Боохолдой перед тобой или обычная собака? На лбу-то у них не написано.

— Не знаю, — пожал плечами Стас.

— Вот то-то и оно…

В это время на Ольхоне Джина устроила настоящий допрос московскому ученику.

— Босиком по углям ходить умеешь?

— Не пробовал, наверно, нет, — рассмеявшись, ответил Иван.

— Тогда раскаленную кочергу, как дядя Вася, голыми руками возьми, — кивнула Джина в сторону горящего камина.

— Обожгусь.

— А летать умеешь?

— Левитировать, — поправил Иван. — Не умею.

— А быть одновременно в двух разных местах? — не унималась девушка.

— Этому очень трудно научиться, — ответил юноша.

— Да или нет?

— Нет.

— Мистическая жена у тебя есть?

— Нет, я холост. — Иван рассмеялся, потом добавил уже всерьез: — Жена появляется обычно перед самой инициацией, а мне до нее пока далеко.

Джину ответ порадовал, но виду, конечно же, она не подала. Вот еще, ей-то какое дело? Впрочем, может, из-за одного этого вопроса она и затеяла разговор…

— Духа-помощника ты хоть имеешь?

Иван не ответил, опустил вдруг голову.

— Да или нет? Говори!

— Дух-помощник у меня есть, но знаешь, — юноша засмеялся с виноватой улыбкой, — он у меня, скажем так, нетрадиционный для сибирского шаманизма.

Девушке сделалось любопытно до предела, она всю правду вытащит из паренька!

— Сказала, говори! Кто он?

— Черный американский таракан…

Девушка расхохоталась.

— Тоже мне, дух-помощник, карикатура! Ладно бы лев или хоть гиена — большой зверь, пусть и падальщик! — Смех оборвался, и Джина спросила уже серьезно: — Слушай, а как духи-помощники у шаманов появляются?

— По-разному. Часто с помощью ритуалов боо призывают конкретных духов, иногда они как бы сами находят себе хозяев в благодарность за что-то или просто по симпатии, а еще реже помощники — это подарок тэнгри-небожителей.

— А у тебя как появился? Сомневаюсь, что ты сознательно выбрал, вряд ли тебе тараканы нравятся. — Джина усмехнулась. — Хотя, бог тебя знает, чужая душа — потемки…

— Внешний вид, тем более размеры мало о чем говорят, — пояснил Иван. — Даже дух в образе сверчка или клопа может оказаться очень сильным… Ну а мой Таракан, ты права, сам меня выбрал, в благодарность, наверно…

— С этого места подробней! — воскликнула Джина. — Правда, расскажи, мне интересно.

Иван рассмеялся.

— Любопытная ты, как все девчонки… ладно… Скорее всего, его привезли в школьную столовую вместе с продуктами, а он заблудился, в класс приполз, под самый потолок над доской забрался. Мы на первый урок приходим — сидит, блин, усами шевелит, сантиметров восемь-десять, черный как смоль, страшный… Дальше, сама знаешь, как бывает: хохот, девчонки демонстративно визжат, кто-то из пацанов стал в него то тряпку, то мел швырять… Короче, учительница пришла, увидела и едва в обморок не грохнулась. «Дежурные, говорит, уберите эту дрянь отсюда! Я через пять минут вернусь, чтобы его здесь не было!» — и вышла в коридор, прикрыв рот ладошкой.

В тот день я дежурил с приятелем. Мы стол к стене придвинули, приятель на него влез и учебником припечатал таракана. Носком ботинка я столкнул раздавленное тельце на тетрадочный лист да из лицея вышел. Жалко мне его сделалось чуть ли не до слез. Тоже ведь тварь Божья, такая же, как я или ты… Родился тараканом, погиб трагически, как же его, бедного, без погребения оставить?

Джина усмехнулась:

— Ты ему, наверно, похоронный оркестр заказал, панихиду?

— Нет, просто в землю зарыл в школьном саду, а он в ту же ночь мне приснился…

— Слушай, а твой дух-помощник тебе не сказал, куда из квартир обычные, рыжие тараканы делись? — спросила девушка. — Раньше, помню, кишмя кишели, чем их только ни травили, а теперь их нет.

— Так ясно куда, — ответил Иван. — Тараканы доедают за людьми, а нас сегодня транснациональные корпорации генетически модифицированными продуктами потчуют. Тараканы от них и вымерли, как динозавры, а те, что выжили, в дикую природу вернулись. Следующий на очереди к Эрлен-хану, вероятно, человек, через два-три поколения, думаю…