Рожденная для славы - Холт Виктория - Страница 48
- Предыдущая
- 48/131
- Следующая
Неизвестно, почему граф Уорик согласился на этот неравный брак. Очевидно, все дело в том, что Роберт был пятым его сыном, а Робсарты славились богатством. Так или иначе, брак состоялся. Эми не представляла собой ничего особенного, и вскоре Роберт утратил к ней всякий интерес. Когда же фортуна улыбнулась его отцу, Роберт и вовсе затосковал, поняв, что поторопился с женитьбой.
После недолгого взлета бедняжки Джейн Грей на престол взошла моя сестра Мэри. Нортумберленд и Гилфорд сложили головы на плахе, а Роберт сидел в Тауэре, и над его головой витала смерть. Подобные превратности судьбы должны были бы научить Роберта осторожности, но я не замечала в своем дерзком воздыхателе и малейших признаков рассудительности.
Одна из его сестер, леди Мэри Сидни, состояла при моей опочивальне. Об этой милости просил меня Роберт, и я, конечно, ему не отказала. Все члены рода Дадли обладали врожденным обаянием, и Мэри сразу же мне понравилась. Она много мне рассказывала о своем брате, Роберте, тем более что все остальные сыновья Джона Дадли уже сошли в могилу.
Никто не мог с ним сравниться, — рассказывала Мэри. — Он побеждал во всех играх, скакал на лошади лучше всех. В жизни не видывала лучшего наездника.
— Что ж, таким и должен быть королевский шталмейстер, — вставила я.
Мэри взглянула на меня не без лукавства:
— Мне кажется, ваше величество любит его не меньше, чем я.
— Лорд Роберт — человек достойный, — сухо заметила я, не желая выдавать своих чувств. Довольно наивно с моей стороны, ибо весь двор и так знал, что я неравнодушна к Роберту.
Иногда мне хотелось сказать Роберту, что я отлично понимаю его чувства. Делать ему приятное доставляло мне наслаждение. Я хотела, чтобы Роберт затмил остальных лордов не только красотой и доблестью (тут он в моей поддержке не нуждался), но и могуществом, и богатством, и знатностью. Пусть он будет первым человеком королевства — разумеется, после меня. Когда освободился очаровательный замок Дэйри в Кью, я выкупила его и подарила Роберту. Кроме того, я наградила его монастырскими угодьями и прибыльными лицензиями на вывоз из страны шерсти. Стал мой шталмейстер и кавалером ордена Подвязки.
Сесил недовольно заметил, что я чересчур щедра к лорду Роберту Дадли, однако я ответила своему советнику, что вольна раздавать милости кому пожелаю.
Сесил обреченно пожал плечами, очевидно, полагая, что Роберт Дадли — моя временная прихоть, придется потерпеть. Вот выйду замуж и забуду о своем шталмейстере. Бедный Сесил, ему и в голову не приходило, что ни Роберт, ни я никогда не согласимся расстаться.
Наверное, мое чувство к Роберту все же следовало назвать любовью. Я все время говорила о нем, не могла оторвать от него глаз, устраивала турниры, чтобы он мог блеснуть ловкостью и храбростью. Зрители жадно смотрели то на Роберта, то на меня.
В народе говорят, что члены династии Тюдоров не знают удержу в своих страстях. Пример тому — мой отец и история моей матери.
Я видела, что Сесил начинает нервничать. Как-то раз он сказал, что при чужеземных дворах ходят опасные слухи про мои отношения с лордом Робертом.
— Ничего, мастер Сесил, — сказала я, — о монархах всегда сплетничают.
— На что вы намекаете?
— Это так, сударыня, но на сей раз слухи не лишены основания.
— Судя по поведению вашего величества и лорда Роберта, можно предположить, что между вами существуют довольно тесные узы.
— Люди ревнивы и завистливы, Сесил. Когда человек красив и одарен природой, многим это не нравится.
— А если королева не дает себе труда скрывать свои чувства? Умоляю вас, будьте осторожней.
— Не бойтесь, мой друг, я всегда осторожна.
О новых слухах я узнавала от Кэт. При мне сплетники, разумеется, держали язык за зубами, однако Кэт была в курсе всего. Когда моя верная подруга стала проявлять признаки беспокойства, я поняла, что дело зашло слишком далеко.
— Госпожа, — прошептала она, — я боюсь. О вас и лорде Роберте говорят ужасные вещи.
— Какие?
Она отвернулась и не хотела продолжать, но я ущипнула ее за руку так, что Кэт взвыла от боли.
— Выкладывай!
— Не смею.
— Дура! Ты что же думаешь, я сама не могу догадаться? Болтают, что он мой любовник, так?
Кэт кивнула.
— Ничего страшного, такими сплетнями никого не удивишь.
— Но про вас распускают клевету, миледи. В Брентвуде живет старуха, которую зовут Энн Дау. Она бродит по окрестным городам и деревням, там ее уважают, считают кладезем мудрости.
— И что же рассказывает кладезь?
— Она говорит, что вы и лорд Роберт играете во всякие развратные игры.
Я расхохоталась:
— И я должна прислушиваться к тому, что несет старая нищенка?
— Должны, миледи. Сегодня болтает старая нищенка, завтра купцы, послезавтра вся страна. И это еще не все. Рассказывают, что лорд Роберт подарил вам очень красивую нижнюю юбку. А Энн Дау добавила: «Он подарил королеве не только юбку, но и ребенка». Слушатели возражали ей, говорили, что у королевы нет детей, а старуха твердила свое: «Еще нет, но скоро будет».
У меня лицо залилось краской. Хоть я благосклонно принимала страстные ухаживания Роберта, мысль о деторождении была мне отвратительна. Неужели народ распускает обо мне такие глупые сплетни!
Кэт поняла меня без слов.
— Помнишь, что болтали о тебе и Томасе Сеймуре? — тихо спросила она.
— Да, про сводню с завязанными глазами, про тайно рожденного ребенка… Злонамеренная клевета!
— Ведь ты королева, любовь моя, не забывай об этом. Раньше болтали о Томасе Сеймуре, теперь о лорде Роберте.
— Да, и Сеймур тогда лишился головы, — вздохнула я. — Что сделали с этой старухой?
— Шериф города Донберри посадил ее в тюрьму.
— Пусть ее выпустят. Я хочу, чтобы все знали: королеву не занимают пустые домыслы.
— Правильно, — кивнула Кэт. — А еще лучше не давать пищу для сплетен.
Я ее пихнула с такой силой, что она покатилась по полу.
— Какие глупости! — воскликнула я. — Да и нет у меня возможности заниматься какими-то тайными делами. За мной ведь следят днем и ночью! Я все время окружена советниками, камергерами, первыми лордами того, первыми леди сего… При такой жизни нет иного выбора, кроме как оставаться целомудренной девственницей. Но, Кэт Эшли, если я решу расстаться с невинностью, никто в королевстве не сможет меня остановить.
Кэт сидела на полу и всхлипывала.
— Ах, ваше величество, будьте осторожны, умоляю вас! Вспомните Томаса Сеймура. Я чуть не умерла тогда от страха.
— Помню-помню. Тебя забрали в Тауэр, и ты меня предала.
Кэт клацала зубами: — Елизавета, миленькая, будь осторожна! Мужчины тебя погубят.
— Нет, Кэт, это я их погублю. Я сама буду распоряжаться своей жизнью. И вообще теперь все иначе. Вставай, дура, перестань хныкать. Нечего меня оплакивать. Я теперь королева. Я сама решаю, чему быть, а чему — нет.
Кэт встала, уткнулась лицом мне в плечо, все еще всхлипывая. Я со смехом принялась ее утешать, но на душе скребли кошки.
Я отправилась на охоту. Рядом со мной скакал Роберт. Речь зашла о слухах, будоражащих страну.
Роберт бросил на меня страстный взгляд и воскликнул:
— Ничего, ждать осталась недолго.
— Нет, Роберт, эти пересуды мне не нравятся. Ты должен вести себя осмотрительней. Давай видеться пореже.
— Ты этого хочешь?
— Нет, конечно, нет.
— Ну вот, разве я могу противиться желаниям моей королевы?
— Прояви мудрость. Люди считают, что мы с тобой любовники, и это вызывает недовольство.
— Что ж, мы и в самом деле любовники, если не в плотском смысле, то в духовном. — Тут он засмеялся. — Однако я надеюсь, что скоро…
Я яростно замотала головой и пришпорила коня, но Роберт моментально догнал меня.
— Елизавета! — крикнул он. — Нам мешает только Эми, а она очень больна. У нее неизлечимая хворь. Дорогая, прояви терпение, ждать осталось недолго.
— Мне не нравятся эти разговоры о смерти, — оборвала его я.
- Предыдущая
- 48/131
- Следующая