Стремление к совершенству - Картленд Барбара - Страница 17

• Предыдущая
• 17/29
• Следующая

Такая тоска прозвучала в его голосе, что Дарсия не задумываясь сказала:

— Вы вкладываете душу в строительство своего дома, так будьте осторожны в выборе той, с кем вы разделите свой кров!

Проговорив это, она тут же поняла, что зашла слишком далеко.

Граф нахмурился и сказал:

— Я получил удовольствие от нашего восхитительного завтрака, но теперь, полагаю, нам следует приступить к работе. Мне необходимо уехать в Лондон ближе к вечеру.

— Я готова, — откликнулась Дарсия. — Мой лакей отнесет корзину в карету.

Они вернулись к дому, Дарсия видела, что граф все еще хмурится.

Только когда они снова заговорили об оформлении комнат и цвете штор, он повеселел и улыбка тронула его губы.

Три часа спустя, возвращаясь в Лондон, Дарсия озорно улыбалась, не сомневаясь, что заставила графа опоздать к ужину.

Она узнала, что пока шли работы, граф жил в трех милях от стройки, у своего приятеля.

Значит, ему пришлось сначала съездить туда переодеться, потом добраться до Лондона, потом снова переодеться для ужина. К тому времени ему уже надо было либо посылать записку леди Каролине с предупреждением, что он задерживается, либо заставлять ее ждать. Мысль о леди Каролине сразу же вызвала у Дарсии желание узнать о ней побольше.

Странно, что та готова была рискнуть своей репутацией, отваживаясь на столь противоречащий нормам морали поступок, как обед наедине с неженатым мужчиной у него в доме — даже если она и была тайно обручена с ним.

Леди Каролина явно поставила себе задачу увидеть графа сегодня вечером. Слыша лишь голоса, Дарсия воспринимала оттенки ее интонаций лучше, чем если бы видела ее в момент разговора. Так у слепых развивается слух и осязание.

«Боюсь, — говорила себе Дарсия, — что леди Каролина вовсе не влюблена в графа. Она хочет выйти за него замуж, потому что это престижная партия и, возможно, ее физически влечет к нему, но это ведь не любовь».

Дарсия не сомневалась, что между графом и леди Блейкли не было ни духовной близости, ни сходства мыслей, одним словом, всего того, что чувствовала она по отношению к графу, пусть и в небольшой степени. Она глубоко вздохнула. Да, ей удалось его заинтриговать интересом к дому, но Дарсию огорчало, что ему и в голову не приходило воспринимать ее как женщину. Всю обратную дорогу в Лондон она пыталась понять, что именно граф испытывает к леди Каролине, и ей было невыносимо тяжело снова переживать те чувства, которые охватили ее, когда она поняла, что он целует свою даму в соседней комнате.

— Ты выглядишь немного грустной, ma petite, — сказала маркиза, когда они отправились во французское посольство. — Мне кажется, поездки в Роули-Парк расстраивают тебя. Ничто так не нарушает спокойствия, как тоска на сердце.

Дарсия подумала, что маркиза права. У нее становилось тяжело на сердце при мысли о том, чем занят граф сегодня вечером.

Леди Каролина прождала больше двадцати минут, прежде чем граф вошел в гостиную своего дома на Беркли-сквер. Он, как всегда, выглядел великолепно.

Граф поднес к губам руку своей гостьи и проговорил:

— Прости меня. Я могу только смиренно просить прощения за то, что не смог покинуть поместье раньше, как предполагал сначала.

— Не спрашиваю, что задержало тебя, — сказала леди Каролина. — Конечно же, твой дом.

— Наш дом, — поправил ее граф.

— Мне кажется, я весьма далека от этого.

— Это не моя вина, — ответил он. — Если бы ты только знала, как я хотел показывать тебе каждый этап строительства, рассказывать тебе о каждой своей идее и радоваться вместе с тобой каждой удаче.

Прежде чем ответить, леди Каролина сделала глоток шампанского из бокала, который держала в руке.

— Сегодня я хочу поговорить с тобой серьезно, Грэнби.

— О чем? — поинтересовался граф.

— О нас с тобой.

— Что ж, эта тема интересна и мне.

— Надеюсь, ты говоришь искренне.

— Почему ты в этом сомневаешься?

— Потому что, как я уже говорила тебе днем, ты пренебрегаешь мною, и мне это не нравится!

— Прости меня, — вновь извинился граф. — Ты же знаешь, что я стараюсь создать соответствующее обрамление для твоей красоты, и как только оно будет готово, ты будешь сверкать в этой оправе как самое дорогое сокровище из всех, какими я обладаю.

— Звучит очень романтично, но, если честно, Грэнби, я устала ждать. Давай поженимся сейчас и закончим твой дом вместе.

— Это все испортит, — запротестовал граф. — Когда ты впервые сказала, что любишь меня, я решил не только воздвигнуть памятник нашей любви, но создать настоящий дом для нас, наших детей и внуков, которые будут носить мое имя.

— Все это весьма похвально, как говорит мой отец, — сказала леди Каролина, — но я хочу выйти замуж, пока не кончился сезон.

Граф собрался что-то ответить, но в это время дворецкий объявил, что ужин подан.

В присутствии слуг обсуждать личные вопросы не представлялось возможным, и граф стал рассказывать леди Каролине о картине «Венера, Меркурий и Купидон», которую он заказал.

— Никогда о ней не слышала, — сказала она раздраженно. — Почему она так интересует тебя?

— Потому что она не только идеально подходит для Красной гостиной, но и, по-моему, является одной из лучших картин, написанных в прошлом веке. Ты, наверное, слышала о Луисе Мишеле ван Лу?

— Полагаю, мне прожужжали все уши именами каких-то художников, когда я сидела в классной комнате, — ответила леди Каролина, — но все, что я помню, так это боттичеллиевская Венера, потому многие говорили мне, что она похожа на меня.

— Если быть более точным, ты похожа на нее, — поправил граф.

Леди Каролина пожала плечами:

— Какое это имеет значение? Почему ты не купишь Боттичелли?

Граф рассмеялся:

— Если бы это было возможно, уверяю тебя, я сделал бы это с удовольствием, но сомневаюсь, что итальянское правительство согласится расстаться с этой картиной даже за несколько миллионов фунтов.

— Кажется, это то же самое, что просить тебя жениться на мне.

Слуги уже удалились, и граф взял ее за руку.

— Ты знаешь, я очень хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Это правда?

— Я много раз говорил тебе об этом.

— Я предпочитаю словам поступки, — сказала леди Каролина, состроив недовольную гримаску, которую большинство мужчин сочли бы прелестной.

— Я подумаю, как ускорить строительство дома. Леди Каролина стукнула кулачком по столу.

— Мне надоело слышать об этом доме! — воскликнула она. — Наша свадьба — вот что имеет значение!

Граф еще не закончил ужин, но она поднялась из-за стола и вышла из комнаты. Идя по коридору, она постаралась успокоиться и справиться с раздражением. Родственники леди Каролины, а тем более слуги в доме ее отца, могли бы рассказать графу, что у нее ужасный характер — она легко теряла контроль над собой, хотя обычно эта яростная буря стихала так же неожиданно, как начиналась.

«Я хочу выйти замуж и выйду замуж этим летом!» — сказала она себе.

Когда граф догнал леди Каролину в гостиной, взгляд ее голубых глаз все еще был жестким, а лицо выражало твердую решимость добиться своего.

Прежде чем отправиться во французское посольство, Дарсия послала за мистером Кертисом.

— Распорядитесь, пожалуйста, относительно картины ван Лу «Венера, Меркурий и Купидон». Ее нужно забрать из Роули-Парк завтра утром, как можно раньше, и доставить в новый дом графа Керкхэмптона.

Ей казалось, что если картину привезут до приезда графа, ему не представится случай навести справки у тех, кто ее доставит.

Мистер Кертис не проявил ни малейшего удивления. Он только уточнил:

— Это та картина, что висит в Голубой гостиной?

— Да, именно она.

— Надеюсь, хозяин не будет возражать.

— Вы знаете не хуже меня, мистер Кертис, что вряд ли мой отец когда-нибудь вернется в Англию. Но если и вернется, мы найдем для пустующего места что-нибудь не менее подходящее.

Мистер Кертис склонил голову в знак согласия.

• Предыдущая
• 17/29
• Следующая