Послушай мое сердце - Питцорно Бьянка - Страница 29
- Предыдущая
- 29/56
- Следующая
— Это неправда! — перебила ее Розальба. — Иоланда тут ни при чем. Я первая и…
— Хватит! Не надо меня путать! Перестаньте наконец вы трое разыгрывать из себя адвокатов. Все равно вам не сбить меня с толку. Вам не удастся спасти этих двух несчастных от справедливого наказания… Надо же научить такому грубому слову, такой омерзительной ругани девочку из хорошей семьи… Если бы это слышала синьора Гардениго… Но ты же не станешь произносить его при бабушке, правда, Маффеи? Это неслыханно! Это очень плохое слово!
Иоланда нетерпеливо подставила руки для ударов палкой. «Давайте уже покончим с этим поскорее!» — говорил ее взгляд.
— Э, нет, моя дорогая. Здесь нужно кое-что другое! — сказала синьора Сфорца. — Марчелла, будь так добра, сходи в туалет и принеси мне тазик с водой и мыло.
— Извините, я не могу. У меня новые туфли, я натерла ногу, — придумала Марчелла, которая не хотела участвовать в наказании Иоланды.
— Тогда пойдет Звева.
— Я вам не слуга, — ответила эта змея.
«Стоит дать слабину, и наступает хаос», — подумала учительница. Но сегодня у нее не было сил бороться на два фронта. Она сделала вид, что не расслышала.
— Хорошо, деточка, — сказала она. — Значит, пойдет Алессандра.
Алессандру не пришлось просить дважды, и она в мгновение ока вернулась с тем, что нужно.
Учительница убрала журнал в шкаф, поставила тазик на учительский стол и приготовила густой мыльный раствор.
— Ругательства загрязняют наш рот, — заявила она. — Значит, тот, кто их произносит, должен вымыть рот с мылом.
«Уж лучше палка. Меня же стошнит перед всем классом», — подумала Элиза.
«Интересно, достаточно ли это серьезное оскорбление, чтобы требовать кровавой расправы?» — гадала Приска.
Но учительница благосклонно кивнула Элизе и сказала.
— Реповик! К доске!
Иоланда пошла к доске, высоко подняв голову, наслаждаясь своей ролью героини.
— Но это несправедливо! Ругательство произнесла Элиза, — запротестовала Розальба.
— Думаешь, я не могу понять, кто развратитель, а кто жертва? — строго сказала учительница. — Твоя подруга Маффеи стала жертвой собственного милосердия. Если бы она держалась подальше от этих негодяек, с ней бы ничего не случилось. А эта злодейка Реповик воспользовалась ее наивностью и чуть не затащила ее в трясину. Чего тут спорить? Она же сама призналась.
Когда Иоланда подошла к доске, учительница скомандовала:
— Высуни язык.
Потом обернулась к Алессандре:
— Намыль его хорошенько.
Алессандра так и сделала.
— А теперь прополощи рот, — сказала учительница, показывая на тазик. Вода в нем была такой мыльной, что, когда Иоланда сделала глоток, поднялась пена.
— Полощи-полощи. Двигай щеками, всюду прополощи. От всей этой грязи, которую ты говорила, не должно остаться ни следа.
Иоланда повиновалась. Она полоскала рот с минуту, потом собралась сплюнуть в тазик.
— Стой! Проглоти это! — приказала учительница. Иоланда задрала голову, сделала вид, что глотает, потом повернулась к учительнице и выплюнула на нее струю пены пополам со слюнями.
Глава пятая,
в которой Приска пишет письмо директору школы
Уважаемый синьор директор,
Вы, наверное, меня не помните. Меня зовут Приска Пунтони, и я учусь в 4 «Г» классе Вашей школы. Я сижу на третьей парте в среднем ряду. Со мной сидит Элиза Маффеи, она блондинка. А слева сижу я, у меня темные волосы. Так что нас не спутать. Мы с Вами знакомы три с половиной года и последний раз виделись в январе, когда Вы приходили в наш класс вручать табели. Я — та ученица, у которой с синьориной Соле всегда была девятка по итальянскому. Но синьора Сфорца поставила мне семерку, потому что говорит, что я слишком много выдумываю.
Может, Вы лучше помните наш строй, когда мы маршируем к выходу и поем эту смешную песенку. Наша пара седьмая, и тут Вы не ошибетесь, потому что со мной в паре Лаура Бонавенте, единственная рыжая в классе.
Ну а теперь, когда я представилась, я скажу, зачем я Вам пишу.
Дело в том, что в нашем классе была допущена чудовищная несправедливость, и я уверена, что Вам наврали с три короба, чтобы Вы подписали исключение из школы, и Вы даже не знаете, что на самом деле произошло.
Почему Вы выгнали из школы ученицу Реповик Иоланду?
Сторож нам сказал, что Вы обвинили ее в серьезном нарушении дисциплины, потому что она плюнула в учительницу. И что это было последней каплей, которая переполнила чашу терпения, потому что Иоланда уже натворила много бед, но ее всегда прощали, а такой дерзкий поступок уже нельзя простить.
Вы еще написали, что ее присутствие опасно для нас, ее одноклассниц, что она учит нас ругаться и что она — дурной пример для всех. Наши мамы попросили ее устранить. А это все неправда, потому что никто из мам ничего подобного не просил (разве что тайком, а писать анонимные письма — это подло, потому что за свои поступки надо отвечать).
И ругаться она нас не учила. Мы и так умели, а она никогда не ругалась при нас. Она никогда не делала ничего плохого, так что и прощать ее было не за что, тут опять вранье. Почему Вы так написали? Она же не виновата, что ходила немного грязная, у нее дома нет ванны, как у нас, и даже электричества нет. Она даже пыталась помыться в прудике в городском саду, но синьора Сфорца притворилась, что не заметила их усилий, а наоборот, отстригла Аделаиде косы, хотя не имеет права, потому что только мамы могут стричь своих детей.
Я не знаю, кем Иоланда хочет стать, когда вырастет, потому что она никогда мне об этом не говорила. Но я знаю, что все девочки должны учиться и получить хотя бы аттестат. Бабушка Тереза говорит, что диплом не обязательно, но в наши времена без аттестата никуда. А Вы не даете ей даже получить аттестат о начальном образовании. Разве это справедливо? Только за то, что она плюнула в учительницу? Тем более она плюнула не слюнями, а мыльной водой, учительница сама заставила ее пить эту воду. Может быть, она вообще случайно вылилась у нее изо рта. Известно ли Вам, синьор директор, что убийство бывает преднамеренным и непреднамеренным, когда убийца не виноват, потому что убил случайно! А это был непреднамеренный плевок, и Вы должны учитывать это, вынося приговор бедной Иоланде.
Я знаю, что она не очень хорошо училась, оставалась на второй год, по всем предметам у нее были двойки и тройки. Но, если бы она осталась в школе, она бы могла подтянуться. К тому же с ней синьора Сфорца была ужасно нетерпелива, и с Аделаиде тоже.
Кого на самом деле надо судить, синьор директор, так это нашу учительницу синьору Сфорца, она настоящая лгунья и все Подлизы у нее в любимчиках. Вам не следовало бы слушать только учительницу, спросили бы нас тоже, мы же все видели и можем свидетельствовать, что Иоланда была спровоцирована. В процессе же бывает не только обвинение, но и защита, которая имеет право привести своих свидетелей. Я в этих вещах разбираюсь, потому что мой папа адвокат, мой дедушка тоже, и они иногда дают мне подержать листок с речью, когда учат ее наизусть.
Даже у убийц есть адвокат, а у Иоланды нет. Говорю Вам, Вы допустили серьезную следственную ошибку.
Возможно, Вы не виноваты, потому что Вас плохо проинформировали. Но теперь, когда Вы знаете правду, Вы просто обязаны все исправить и позвать Иоланду обратно в школу. Ее родители тоже наверняка поверили в обвинение и побили ее. А теперь пошлют ее работать, хотя по закону до четырнадцати лет работать нельзя. И все из-за этой ведьмы Сфорца! Разве это справедливо?
Вы, как самое главное лицо школы, которого все должны слушаться, подумайте об этом и верните Иоланду. Отправьте ее, к примеру, в другой класс.
Спасибо. С уважением,
Это письмо Приска не просто написала в одном из своих ежедневников. После долгих колебаний она все-таки переписала его на лист бумаги для протоколов, вложила в конверт и отнесла в школьную канцелярию Приска боялась возможных последствий, ходила сама не своя. Две недели она ждала, что директор вызовет ее к себе и потребует объяснений. Или что передаст письмо учительнице. На то, что ее просьба будет удовлетворена и Иоланда вернется в школу, она не очень-то надеялась, хотя и страстно желала этого.
- Предыдущая
- 29/56
- Следующая
