Змей-искуситель - Смит Дебора - Страница 33
- Предыдущая
- 33/71
- Следующая
Яблоки были всюду.
Три агента секретной службы спустились по камен?ной дорожке, обсаженной такими высокими кустами бульдонежа, что за ними можно было спрятаться. Это место было просто создано для нарушения правил без?опасности. Я вышел из машины и кивнул агентам. Все они выглядели солидными семейными мужчинами – типичный выбор для секретной службы. Никто из них не знал меня в лицо, и поэтому все держали руки побли?же к кобуре, направляясь ко мне.
– Стойте там, где стоите! – крикнул мне один из них. – У вас есть какое?то дело в этом доме?
Я кивнул, глядя мимо них. За домом среди деревьев виднелся старый амбар и еще какие?то постройки, не?большое пастбище, а дальше снова начинались сады. Черт возьми, сады, сады, сады! Целая армия яблонь, поднимающихся и опускающихся вслед за рельефом. Океан яблонь. Я оказался в окружении.
Агенты подошли к воротцам.
– Моя фамилия Якобек, – сказал я и достал доку?менты из кармана старых армейских штанов.
Агент взял мое удостоверение и стал изучать его. На лицах всех троих появилось выражение облегчения.
– Простите, полковник, что мы вас остановили.
– Никаких проблем, – ответил я.
– Полковник! – окликнула меня Люсиль Олсен, выйдя из тени гигантских кустов.
Прежде чем взять Люсиль на службу, Ал и Эдвина спросили меня, что я о ней думаю. Я просмотрел ее по?служной список, проверил тренированность, потом по?дошел к ней и задал один вопрос: «Почему вы готовы рисковать жизнью, чтобы защитить Эдди?»
Люсиль Олсен посмотрела мне прямо в глаза. «По?тому что моя сестра в Миннесоте была изнасилована и убита заезжим гастролером, когда я была девочкой. Я могу справляться с этими воспоминаниями, только если знаю, что защищаю кого?то еще. Хочется верить, что я сумею вычислить негодяя».
Я сказал Эдвине и Алу, что ей они могут доверить жизнь дочери. Люсиль никогда не позволит себе под?вести Эдди. Ее образ мыслей был мне понятен.
– Где Эдди, Люсиль?
– В доме, сэр. – Она открыла ворота. – Наверху. Спит целый день. У нее кишечный вирус, ее тошнит. Ничего серьезного, хотя я пыталась уговорить ее позво?лить мне вызвать врача. Но она меня не послушала. Дэвис Тэкери сидит с ней. Не могу выдворить его из комнаты. Я рада, что вы здесь.
Я вошел в открытые ворота и направился к дому.
– Будьте готовы ехать, когда я вернусь с Эдди. Пусть врач ждет в аэропорту. Не думаю, что это займет много времени.
– Боюсь, что вы не понимаете… – Люсиль тороп?ливо пошла рядом со мной. – Эдди не так легко убе?дить.
– Меня она послушает. А Хаш Тэкери здесь? Сна?чала я хочу поговорить с ней. Это всего лишь вопрос протокола, и все?таки представьте меня.
– Видите ли… У нас тут ситуация… Она в том амбаре, за домом, но я не уверена…
– Помогите! Пожалуйста, помогите мне! – раздал?ся вдруг детский голосок.
Крошечная темноволосая голубоглазая девочка в джинсах и рубашке с изображением Барби сбежала вниз по холму и перепрыгнула через каменное ограждение клумб у террасы. Ее волнистые волосы развевались, ли?чико было залито слезами. Дети всегда меня любили, и эта малышка тут же бросилась ко мне, схватила меня за руку и крепко сжала.
– Прошу прощения, сэр, но мне нужно доехать до ярмарки, найти Дедулю и попросить его принести боль?шой дымарь! Тетя Хаш осталась в амбаре, она вся по?крыта осами! – Девочка показала мне покрасневший и распухший указательный пальчик. – Посмотрите, что случилось со мной! А ведь меня укусила всего одна оса!
Тетя Хаш? Покрыта осами?! Я услышал только эти слова и нагнулся к девочке, осторожно сжимая ее ручку.
– Где она?
– Вон там! – Девочка указала пальцем на крышу амбара, выглядывающую из?за далеких деревьев. – Скорее! Они всю ее обсели!
– Я о ней позабочусь.
– Обещаете?
– Обещаю.
Я подхватил ее под мышки, развернул и передал одному из агентов.
– Найдите Дедулю, кто бы это ни был. Я иду в амбар.
Агенты посмотрели на Люсиль. Она кивнула.
– Том, Эрнандо, вы остаетесь здесь. – Потом она обратилась ко мне: – Я попытаюсь уговорить ее сына выйти и вызову «Скорую».
Люсиль побежала к дому, на ходу снимая с пояса со?товый телефон. А я помчался вверх по террасам, пере?прыгивая через каменные низкие ограды, прорываясь через поздно цветущие азалии, низкие джунгли ла?вандовых кустов и острые листья летних ирисов. Мино?вав дубы, я свернул к старому амбару за маленьким пастбищем. Через темнеющий провал ворот я не услы?шал ни криков, ни стонов и не увидел ничего, кроме со?лнечных лучей, пронизывающих темноту. Но мысленно я уже представил себе Хаш Тэкери, насмерть закусан?ную осами, и думал о том, что это происшествие пре?вратит и без того странный день в настоящий кошмар.
Когда я была совсем маленькой девочкой, отец за несколько лет до смерти отвез меня и маму в Далиримпл, чтобы посмотреть на парад Четвертого июля. Город был таким же старым, как камни в здании суда под пекановыми деревьями, которые швырялись осенью крупны?ми твердыми орехами. На сонных улицах спали собаки, похожие на мохнатые сардельки, они поднимались толь?ко тогда, когда автомобилисты громко сигналили у них над ухом. В шестидесятые годы Далиримпл был настоя?щим сонным царством.
Старушка Юлейн Далиримпл Баггетт, учившая бес?платно музыке всех бедных детей, в том числе и меня, наблюдала за парадом с веранды магазина своего сына. Мы сели рядом с ней – мама слева от ее качалки, мы с папой справа. Миссис Баггетт пела низким альтом «Пусть не разорвется круг», а я ей подпевала. Мы пели и смот?рели на парад, толстые шмели прилетели с розовых кус?тов миссис Баггетт. Тогда я еще не знала, что у меня са?харная кожа, но я не боялась пчел, узнав на опыте, что они почти никогда меня не кусают.
Взрослые не обращали на меня внимания, а меня, тем шмели один за другим уселись на мое лицо, руки, волосы. Неожиданно миссис Баггетт прекратила петь и тихо сказала моему отцу: «Джон Альберт Макгиллен, пение твоей девочки заставило пчел сесть на нее». Папа и мама быстро обернулись, чтобы посмотреть на меня. Я спокойно смотрела на них, а несколько десятков шме?лей сидели у меня на лице и в волосах.
Мама не ахнула, не закричала, только потянулась за парой бумажных американских флажков, которые мис?сис Баггетт воткнула в горшок с кустиком герани.
– Простите, миссис Баггетт, но я воспользуюсь ва?шими флагами, чтобы согнать шмелей с Хаш.
– Незачем, – вмешался отец.
Высокий, тонкий, с отступившими назад огненно?рыжими волосами, он улыбался, глядя на меня, и я знала, что такой доброй улыбки нет ни у кого в мире. У него был тихий миролюбивый характер, так что пчелы садились на него тоже. Отец достал трубку из кармана своей вы?ходной клетчатой голубой рубашки, набил ее табаком из кожаного кисета, зажег спичку, раскурил трубку и выдохнул дым в мою сторону.
Шмели тут же разлетелись в стороны парами и квар?тетами.
– Послушайте, они жужжат очень мелодично, – удивилась миссис Баггетт. – Джон Альберт, ты волшеб?ник. Ты заставил шмелей петь.
У меня в душе зародилось восхищение маленьким чудом и восхищение отцом, которое самые счастливые из детей хотя бы раз в жизни испытывают по отноше?нию к своим родителям. Папочка спас меня. Я уже знала, что нас с ним объединяет магическое умение Макгилленов обращаться с пчелами, и тот случай лишь подтвер?дил это. Папа улыбнулся мне, а потом снова стал смот?реть парад. Мама с облегчением вздохнула и воткнула флажки обратно в горшок с геранями.
Миссис Баггетт, последняя великая хранительница южной традиции женского исполнения церковных гимнов, перегнулась через ручку качалки и поманила меня узловатым сухим пальцем, напомнившим мне ветки Большой Леди. Когда я придвинулась к ней, она не?громко сказала:
– Твой папа – укротитель пчел, как и ты. Человек, который на это способен, обладает душой необыкно?венной храбрости и доброты. Запомни это. Всегда ищи мужчину, способного укротить пчел. У него в душе осо?бая музыка.
Я приложила руку к сердцу и кивнула. Маленький неукротимый шмель сел мне на руку, когда я давала эту клятву, и подслушал меня, чтобы рассказать об этом всем остальным пчелам в мире. Но миссис Баггетт умерла следующей весной, не дав мне больше ни одного совета. Через несколько лет умер папа, а потом появился Дэви, и я нарушила все свои клятвы.
- Предыдущая
- 33/71
- Следующая
