Два адмирала - Купер Джеймс Фенимор - Страница 27

• Предыдущая
• 27/62
• Следующая

После этого вице-адмирал снова повторил больному свой вопрос, и на него последовал тот же знак.

— Желаете ли вы, сэр Вичерли, — спросил тогда у больного сэр Джервез, — чтоб ваши родственники и все вообще оставались здесь в комнате или чтоб они удалились, пока завещание не будет подписано?

— Пусть все… все останутся, — произнес сэр Вичерли. — Сэр Реджинальд… Том… Вичерли — все.

— Кажется, это довольно ясно, господа, — опять начал вице-адмирал.

— Вас всех просят остаться.

Между тем все было приготовлено, чтобы приступить к составлению завещания. Атвуд сел к столу подле кровати умирающего и начал чинить свои перья; доктора дали больному немного лекарства для подкрепления его сил. Сэр Джервез поставил всех свидетелей вокруг кровати так, чтобы каждый мог все видеть и слышать; при этом он позаботился поместить Вичерли таким образом, что его прекрасная фигура не могла укрыться от взоров умирающего. Скромность лейтенанта, вероятно, воспротивилась бы этому, если бы он не увидел себя подле Милдред.

Легко можно вообразить, в каком смущении находился Том Вичекомб при всем ходе дела, рассказанного нами в предыдущей главе. Все его надежды, против ожидания, разрушились совершенно. Он не мог понять причины внезапной перемены намерений сэра Вичерли.

Когда все нужные приготовления были сделаны и в комнате воцарилась глубокая тишина, сэр Джервез снова принялся за дело, для которого все собрались в комнате умирающего.

— Атвуд прочитает вам, сэр Вичерли, написанное им вступление, — сказал он. — Если вы будете довольны его слогом, подтвердите нам это наклоном головы. Итак, если все готово, ты можешь начать, Атвуд!

Сэр Вичерли улыбнулся и дал утвердительный знак.

— Теперь, сэр Вичерли, вам нужно будет назвать исполнителя. Не употребляйте больших усилий, нам только бы понять имя.

Сэр Вичерли успел произнести совершенно внятно: сэр Реджинальд Вичекомб.

— Это довольно ясно, — продолжал вице-адмирал. — Прочти теперь, Атвуд, весь первый пункт.

— Если вы этой статьей довольны, сэр Вичерли, то подтвердите это наклоном головы.

— Теперь, сэр, — продолжал вице-адмирал, — я должен предложить вам несколько вопросов, которые необходимы Атвуду для составления завещания. Имеете ли вы намерение завещать кому-нибудь ваши земли?

Сэр Вичерли ответил утвердительно.

— Ну, теперь у нас чистый фарватер и путь короткий, не так ли, Атвуд?

Секретарь писал с возможной скоростью и минуты через три прочел:

— Во-вторых, я завещаю «все свои земли, во владении которых умираю, со всеми строениями, арендами, наследиями и принадлежностями, со всеми моими правами»… Чистые места, — сказал секретарь, — оставлены для имени и титула наследника.

— Теперь, сэр Вичерли, мы должны узнать имя того счастливца, к которому вы так расположены.

— Сэр Реджинальд Вичекомб, — произнес больной с большим трудом. — Хотя… он и полукровный… но не nullius, наследник… сэра Майкла… и мой наследник.

— Чистейший английский язык! — воскликнул сэр Джервез с довольным видом. — Впиши же, Атвуд, в завещание имя сэра Реджинальда Вичекомб-Вичекомба. Как хорошо занимает теперь оно это пустое место!

— Так, хорошо! — продолжал адмирал. — Теперь, Атвуд, прочитай все написанное как можно яснее, так, чтобы сэр Вичерли мог все слышать и утвердить написанное, если останется всем доволен.

— Итак, земли сэра Вичерли уже обеспечены! — сказал сэр Джервез, будучи занят делом с ревностью истинного нотариуса. — Теперь перейдем к собственности. Не имеете ли вы желания, сэр Вичерли, всю вашу домашнюю утварь, вина, лошадей, экипажи другие вещи завещать кому-либо особо?

— Все… сэру Реджинальду… Вичекомбу… — отвечал завещатель.

— Хорошо! Пиши это, Атвуд. Теперь перейдем к фунтам. Нет? Так к гинеям? Итак, не угодно ли вам, сэр Вичерли, завещать теперь кому-нибудь ваши гинеи? Хорошо, назовите же нам это лицо.

— Милли, — произнес больной.

— Что? .. Мельница? .. Кажется, мельницы принадлежат к землям, сэр Реджинальд!

— Сэр Вичерли подразумевает под этим именем мисс Милдред Доттон, — поспешно, хотя и с приличной скромностью, заметил лейтенант.

— Так… справедливо… справедливо! — прибавил завещатель. — Маленькая Милли… Милли Доттон… добрая маленькая Милли!

Сэр Джервез медлил с исполнением и взглянул на Блюуатера, но Атвуд подхватил уже мысль умирающего и поспешил поместить ее в завещание.

— Я отдаю и завещаю Милдред Доттон, — читал он вслух, — дочери Фрэнка Доттона, штурмана королевского флота, сумму, — какую сумму написать, сэр Вичерли?

— Три тысячи гиней… с них получается пять процентов…

— Это так ясно как пять пальцев. Помести же, Атвуд, в завещании эту статью.

— Я даю и завещаю, — прочитал Атвуд, — Милдред Доттон, дочери Фрэнка Доттона, штурмана королевского флота, три тысячи гиней, лежащих в пятипроцентных бумагах в банке королевства. — Хорошо ли так, сэр Вичерли?

Старик взглянул на Милдред и благосклонно улыбнулся, он чувствовал, что, доставляя Милдред независимость, он освобождает эту непорочную, милую девушку от обыкновенной, горькой участи ее положения.

— Чье же теперь имя прикажете внести в завещание?

За этим вопросом последовало довольно долгое молчание; заметно было, что баронет припоминал в уме все, что он сделал уже и что еще оставалось ему сделать.

— Вот ваш племянник, сэр Вичерли, господин Том, желаете ли вы назначить ему что-нибудь?

Больной холодно улыбнулся, но скоро кивнул головой в знак согласия.

— Я даю и завещаю, — начал читать Атвуд, написав эту статью, — Тому Вичекомбу, старшему сыну моего покойного брата Томаса, сумму, лежащую в пятипроцентных бумагах в государственном банке.

— Какую же сумму, сэр Вичерли, прикажете вписать в этой статье? — спросил вице-адмирал.

— Пятьдесят… пятьдесят… фунтов, — сказал завещатель голосом, более ясным и твердым, чем он говорил во весь этот день.

Сказанная сумма была тотчас же внесена в статью; затем статья эта была прочтена Атвудом вслух и одобрена сэром Вичерли твердым и резко произнесенным «да»!

— Желаете ли вы, сэр Вичерли, еще кого-нибудь сделать участником своего завещания? — спросил вице-адмирал.

— Анне Лардер… Самуилу Корку… Ричарду Биттсу… Давиду Брешу… Фебе Кис, — сказал сэр Вичерли медленно, давая Атвуду время писать; этими именами он назвал своих кухарку, буфетчика, конюха, камердинера и ключницу, — двести фунтов — каждому; всего тысячу фунтов наличными деньгами.

Статья эта, как и все предыдущие, была написана, прочтена и одобрена.

— Теперь распределенная сумма простирается до четырнадцати тысяч ста восьмидесяти фунтов. Итак, сэр Вичерли, кого теперь прикажете вы поместить в число участников вашего завещания?

Желая услужить храброму лейтенанту, адмирал, наконец, успел обратить на него внимание сэра Вичерли, который устремил на прекрасного юношу глаза свои долго рассматривал его со вниманием.

— Виргинец… одно со мной имя… американец, добрый малый… храбрый… молодой… человек… тысячу фунтов, — бормотал больной сквозь зубы; но в комнате царствовала такая тишина, что каждое слово его было внятно слышно каждому присутствующему. — Да, тысячу фунтов… Вичерли Вичекомбу… лейтенанту… королевского флота.

Атвуд быстро принялся за дело и лишь только начал писать имя Вичерли, как в ту же минуту был остановлен молодым человеком.

— Остановитесь, господин Атвуд! Не пишите ни одной строчки в мою пользу! — воскликнул Вичерли, между тем как лицо его покрылось багровой краской, и грудь его обуревали чувства, которыми он не в состоянии был владеть. — Я отказываюсь от милости сэра Вичерли, она будет совершенно бесполезной, потому что я не приму ни одного шиллинга.

• Предыдущая
• 27/62
• Следующая