Джено и красное зеркало истины - Витчер Муни - Страница 40

• Предыдущая
• 40/63
• Следующая

Такова была воля магипсии — Крикен будет постепенно открывать истину. Одна новость предназначалась только для Суоми и Доротеи, другая — для Джено, третья — для Рене. Каждому предстояло пройти свой духовный путь. Голос Джено вернул Марго к реальным событиям.

— Что ты скажешь насчет перстня? — с трепетом спросил он.

— Прежде чем говорить о перстне, должна сообщить вам, что оскурабы и фаберы сконструировали совершенно особое кресло на колесиках для Ламбера. Надеюсь, этот антей оправится и сможет смириться со своим состоянием.

Сообщение мадам было безоговорочно одобрено ребятами.

— Мы поможем ему справиться со всеми трудностями. Как церемониймейстер я сделаю все, чтобы облегчить жизнь Ламбера в Арксе Ментисе, — заявила Доротея.

Крикен, парившая в гусокресле, наконец спустилась на землю и продолжила разговор:

— Потребуется три месяца, чтобы перстень стал таким, как прежде.

— Три месяца?! Это невозможно! — возмутился Рене.

— Для ускорения времени служит волшебный камень. Ты принес его, Джено?

— Конечно! Вот он! — Джено поставил корзинку на землю и вытащил из кармана зеленый камень.

— Открой шкатулку и положи его рядом с перстнем, — приказала Марго.

Джено не ожидал, что придется расстаться с волшебным камнем из пустыни. Но, когда он открыл шкатулку и положил в нее камень, камень моментально произвел листочек с запиской:

— А теперь закрой шкатулку и поставь ее вон туда, — одобрительно сказала мадам Крикен, указывая на горбатый стол. Поздравив братьев с тем, что им удалось реконструировать Священную бочку, она сказала: — Теперь, с этими листьями и цветами, клонафорт больше не будет для нас таинственным зельем, и мы сможем выпить его на глазах Ятто! Что касается перстня… надо набраться терпения.

— Но сколько времени это займет? Мои родители не могут больше ждать! Кто знает, что затеет Пило с проклятыми фродерами и олленями? — негодовал Джено.

— В течение двадцати дней перстень будет оставаться здесь под наблюдением глаз картин. Только после этого мы сможем его использовать. — Такой договор мадам заключила с Илиасом.

— Мы вернемся, чтобы забрать его? — спросил Рене, хотя знал, что должен остаться в Домус Эрметика.

— Нет. Ты принесешь его обратно в Аркс!

— Я?! Тогда… мне придется остаться здесь? — Рене был в панике.

— Ты сделаешься оскурабом, тебе это известно. За эти дни ты научишься жить в Домус Эрметика, начнешь читать Золотой кодекс, будешь пользоваться дувами, по крайней мере хотя бы по часу в день, и носить черную тунику. Ты откроешь множество секретов, которые веками скрывались за этими стенами. Илиас Букар очень рассчитывает на тебя, — сказала мадам Крикен и погладила исхудавшее лицо Рене.

Ей так хотелось сообщить им, что она тоже из Асторов Венти, но Илиас, которому она рассказала правду, не разрешил делать этого. Еще не пришло время для признаний. Прежде она должна была решить проблему с Ятто, Баттерфляй и Агатой, а без паскаса все осложнилось.

Доротея опечалилась: разлука с Рене была тяжелым ударом для нее. Марго уловила исходящие от нее вибрации и все поняла.

Илиас Букар нашел способ не разлучать юных влюбленных, хотя Золотой кодекс и запрещал регулярные посещения и в первую очередь запрещал контакты с сапиенсами.

Рене должен был стать исключением.

Поэтому оскурабы и фаберы решили, что после официального назначения Рене сапиенса Доротея, прекрасная Суоми и мадам Крикен получат доступ в Домус Эрметика по ночам. Но только при одном условии: необходимо пить Счастливую Трансмутацию.

Однако Джено не должен был ничего знать о действии этой магической жидкости. Ему не надо было ее пить. У него была иная судьба. И он конечно же сможет посещать Рене, но Илиас Букар не сказал когда и как.

Марго посмотрела на бутылочку в форме павлина, которую держала Доротея, и с любопытством спросила:

— Эта волшебная жидкость — Счастливая Трансмутация?

— Да. Ты уже пила ее? — спросила финская сапиенса.

— Нет, никогда. Будь внимательной и не урони ее. Она понадобится нам в Арксе, — сказала Крикен.

Джено был слишком занят размышлениями о том, что его брат останется в Домус, и не следил за разговором двух женщин. У Рене тоже мысли витали в другом месте: он думал о родителях и фон Цантаре.

— Что я буду без тебя делать? Как ты останешься здесь? — говорил Джено едва слышным голосом, уже тоскуя о Рене.

— Все будет хорошо. Думай о Суоми и о том, что мы скоро освободим наших родителей. Не беспокойся обо мне: эти дни пролетят как молния. Здесь будет мой дом, и я сделаюсь оскурабом, — успокаивал Рене брата.

Доротея окликнула его:

— Береги себя! Я буду ждать тебя, думать о тебе каждый вечер. Оскурабы и фаберы не оставят тебя одного. Они увидят, как ты страдаешь, когда становишься соколом, и с каким мужеством встречаешь свою новую жизнь.

Мадам Крикен, Доротея и Джено вышли из зала, пересекли подземелье и быстро поднялись по лестнице. У выхода их ожидали магочи. Визит закончился. Большая нога проводила их до золотой калитки, и, когда они очутились на тропинке, Марго начала делиться сведениями, которыми снабдил ее Букар по поводу Ятто фон Цантара, Баттерфляй и Агаты.

— Остановитесь, я должна поговорить с вами. Потеря паскаса — очень серьезная проблема. Без него мы не можем быть уверены, что фон Цантар или мисс О’Коннор не станут вредить нам. Вам известно, как хорошо они владеют магопсихическим искусством. — Крикен посмотрела на Джено.

— Что же теперь нам делать? — спросил он.

— Илиас Букар считает, что лишить их магических способностей можно лишь с помощью Бесконечной Одурмании.

— Бесконечная Одурмания? Но она же не существует! — вскричала Доротея.

— Нет, существует, но она хранится у одного… Но его имя лучше не упоминать. Риккардо Железный Пест говорил мне, что его создал один экстрасапиенс…

Марго пристально посмотрела на Джено, и он все понял.

— Тантре Стендж Виоо! Этот камень у него! Он создал Бесконечную Одурманию! — воскликнул мальчик.

— Да… да… Это он. Он так и не передал этот камень в Аркс. Поэтому волшебных камней всего двенадцать, — сказала мадам Крикен.

Доротея мрачно посмотрела на нее:

— Значит, надо вступить с ним в контакт и убедить отдать камень? Я не буду этого делать. У меня и без того хватает проблем.

— Не волнуйся, тебе не придется делать это. — Крикен ждала реакции Джено.

— Я?! — произнес он в изумлении.

— Да. Оскураб Илиас Букар сказал, что отчетливо видел будущее. Он велел сделать мне одну вещь, и я ее сделаю. Я суммус сапиенс и обязана первая рисковать собой, — сказала Марго.

— Что же? — не отставал Астор Венти.

— Ты узнаешь об этом, как только мы вернемся в Аркс. И тебе, Доротея, тоже придется выслушать меня и выполнить то, что я тебе скажу. От нас зависит освобождение Пьера и Коринны и справедливое наказание Ятто. Поэтому я ничего не хотела говорить Рене. Его задача — принести обратно перстень. Узнав о Бесконечной Одурмании, он начал бы волноваться.

Мадам вновь отправилась в путь, шаг за шагом ощущая на своих плечах груз прожитых лет. Наступил вечер, и на Долину мыслей спускалась тьма. Путники так устали, что даже переправа на сабо вместе с призраком в капюшоне не вызвала у них страха.

В тишине неба, сидя на ипповоло, каждый из них думал о Рене, которого оскурабы приютили в своем жилище. Его сердце, переполняемое чувствами, принесет радость и надежду в Домус Эрметика. За смерть Пауля воздалось по справедливости: теперь один из Асторов Венти занимал пост, который ему причитался.

Но что же Джено? А его ожидал Тантре Стендж Виоо.

Когда Гулкий удар отсчитал двадцать ударов, три ипповоло мягко спланировали рядом с конюшней.

Псиофы, сапиенсы и антеи ужинали, и только три португальских мага стояли на страже у клетки, не спуская глаз с узников.

• Предыдущая
• 40/63
• Следующая