Джено и красное зеркало истины - Витчер Муни - Страница 39

• Предыдущая
• 39/63
• Следующая

— Зачем же нас разделяют? — спросил Джено у брата.

— Не знаю. Боюсь, что наш визит будет долгим и полным сюрпризов, — ответил Рене, встряхивая крыльями.

В конце изгороди мальчики увидели огромное помещение, где стены заменяли витражи. Гигантские растения, заполнявшие его, были обозначены табличками, написанными готическим шрифтом. Каждый горшок на короткой подставке орошался из голубого перламутрового куба, вставленного в потолок. По многочисленным трубочкам вода, поступавшая из этого куба, питала растения.

Братья Асторы Венти застыли с открытыми ртами: чудесное зрелище завораживало, а кроме того, воздух был наполнен опьяняющими ароматами.

— Ну конечно же клонафорт! А вот и растения! — воскликнул Джено в восторге.

Глаза у Рене заблестели от счастья: теперь наконец можно будет изготовить магопсихическую смесь, которую фон Цантар так жаждал получить.

Магопсихическая оранжерея действительно была необычна. Даже колодец из кованого железа с золотой окантовкой, казалось, был спроектирован и построен высшим разумом. Держа в руках формулу гербария, братья принялись искать растения, которые им предстояло использовать. Сосредоточенные и занятые работой, они не заметили, что за ними кто-то шпионит: из-за невидимой решетки два фабера контролировали каждое их движение. В первую очередь их интересовал Рене, которому было суждено жить в Домус Эрметика.

Джено нашел Ахиллею Миллефолию, называемую также «дьявольской забавой». Он взял ножницы и корзинку и срезал шесть листиков, как было указано в пергаменте. Среди огромных цветов он разглядел маленькую лилию, возле которой на табличке было указано: «Пульсатилла Пратенсис». Джено оторвал девять ее лепестков. А в это время Рене нашел четыре прекрасных белых бутончика с красным оттенком — это был Оксалис Ацетоселла.

За несколько минут им удалось положить в корзинку два листа Лихниса Флос-Кукули, семь лепестков растения под названием Эпилобиум Гиртусум, два — Танацетум Вульгарис и три — Папавер Роэас.

— Наш предок Пауль Астор Венти и в самом деле был выдающимся ботаником, — сказал Рене. — М-да, от одной мысли, что его убил оскураб, у меня бегут мурашки. Здесь, в Домус Эрметика, Навозный Червяк привел Пауля к гибели. Даже не знаю, как мне полюбить это место.

Джено посмотрел на брата и понял, что он не вернется жить в Нижний Колокол и его семье не суждено будет воссоединиться.

Внезапно раздались два громких голоса, заставившие ребят содрогнуться.

«Будущий оскураб получит ампулу, наполненную искрами. Антей третьего уровня использует кость из Кобальтовой пустыни. В Древнем колодце дерево станет таким же, как прежде».

Голоса принадлежали фаберам, продолжавшим шпионить за ними.

— Это приказ! Испытание! — воскликнул Рене, взмахнув крыльями.

— Да, и речь идет о Священной бочке. Мы должны ее реконструировать. Указания вполне конкретны, — сказал Джено, ставя корзинку на землю.

Он снял рюкзак и вытащил деревянные обломки.

— Голоса говорили о моей кости! С удовольствием воспользуюсь ею, — произнес Джено.

Вынимая из кармана магический объект, он увидел дымящуюся ампулу, летящую к брату. Рене схватил ее, и его руки засверкали.

Неожиданно свет погас, и вся магопсихическая оранжерея погрузилась в полумрак.

— Давай пускай ампулу в дело, а я побросаю деревяшки в колодец, — сказал Джено с замирающим сердцем.

Рене наклонил ампулу и вылил искрящуюся жидкость. Ему показалось, что его разум изменился, будто мысли его распространились во времени и в пространстве, и он испытал ощущение счастья и внутреннего спокойствия.

«Наверное, именно так себя и чувствуют оскурабы!» — подумал крылатый мальчик.

Жидкость из ампулы осветила колодец, куски дерева воспламенились, а кость завибрировала, издавая мелодичные звуки.

Лучи света засияли, отчего цветы, растения и витражи заблестели. Рене поднес ампулу к груди, и его тело тоже заискрилось. Золотая туника, белокурые волосы, легкие крылья — все начало люминесцировать.

Джено, ошеломленный этой картиной, неожиданно для себя вскрикнул.

Музыка прервалась, и в комнате вновь загорелся свет.

У ног братьев Асторов Венти оказалась Священная бочка — целая и невредимая. Джено обнял ее, словно она была деревянным младенцем:

— Вот это да! Теперь мы можем воссоздать клонафорт!

Крылатый мальчик был потрясен. Он узнал могущество магипсии фаберов и оскурабов и понял, что его судьба — остаться жить в Домус Эрметика. Легким толчком Рене заставил улететь ампулу туда, откуда она появилась.

— Здесь, где руки убийцы приготовили смертельный яд для суммуса сапиенса Пауля Астора Венти, я превращу ненависть в любовь, — произнес он.

Слова Рене услышали фаберы, скрывавшиеся за невидимой решеткой. Крылатый юноша не только выдержал испытание, но и настроился на новую жизнь в магопсихическом мире Домус Эрметика. Джено обнял брата. Два сердца бились в одном ритме. Прижавшись друг к другу, они осознали, что их пути скоро разойдутся.

— Поклянись мне, что хотя бы однажды вернешься в Нижний Колокол, — прошептал Джено.

— Конечно. Я хочу вернуться туда с тобой и нашими родителями. Я очень люблю тебя, брат, — сказал Рене, и Джено улыбнулся сквозь слезы. — Не плачь. Ведь ты самый сильный. В тебе есть и нежность и храбрость. Ты уникален! — говорил старший брат, и в его словах выражались все чувства, которые он питал к Джено.

Рене взял бочку и направился к выходу.

Джено схватил корзинку с растениями и поспешил вслед за братом. Ему не терпелось поговорить с Крикен и узнать, снял ли Илиас Букар чары с перстня.

Рене попытался вступить в телепатический контакт с Доротеей, опасаясь, как бы она не попала в беду из-за таинственной жидкости.

Прекрасная финская сапиенса выбралась из живой изгороди, держа в руках бутылку, по форме напоминавшую одного из тех павлинов, которые встречали их по прибытии.

— Что там внутри? — спросил Рене.

— Счастливая Трансмутация. Пахнет отлично. Надеюсь, Крикен знает, что делать с этой жидкостью. У меня же нет ни малейшего представления. — Пребывание в Домус Эрметика доставляло Доротее огромное удовольствие. Она увидела Священную бочку и корзинку, наполненную листьями и цветами, и в ее глазах засветилась радость: — Вот это да! Какие же вы молодцы! Значит, можно воссоздать клонафорт?

— Да, наконец все мы сможем выпить волшебный напиток, который доставил столько неприятностей нашей семье, — ответил Джено.

Они вышли во внутренний дворик, и магочи повели их в подземелье Домус Эрметика, в огромный зал собраний фаберов и оскурабов, секретное место, которое не посещали даже экстрасапиенсы и суммусы сапиенсы.

Ворота, окованные красной медью, открылись по слову магочи, и первым вошел Рене.

Десятки гусокресел, удобнейших кресел с гусиными лапами, парили в воздухе, медленно перемещаясь из одной части комнаты в другую. Большие и маленькие подушки из бархата были разбросаны по перламутровому полу, а в глубине возвышался горбатый стол, очень похожий на стол в той комнате Аркса, где держали в заточении Пьера с Коринной. На стенах сияли маленькие желтые фонарики, создававшие уютную обстановку. Сотни картин, подвешенных к потолку, представляли сцены из магопсихической жизни. На них были изображены луга с фиолетовой травой, странные животные, но на всех картинах была одна общая деталь — глаза! Да-да, большие и маленькие глаза, которые казались живыми.

В одном из гусокресел, парящем на двухметровой высоте, восседала мадам Крикен. Она держала в руках бронзовую шкатулку, в которой лежал перстень.

— Находиться в этой комнате — огромная привилегия для нас. Илиас Букар сделал нам исключение. На самом деле в соответствии с Золотым кодексом нам нельзя было сюда заходить, — возбужденно говорила Марго. Похоже, диалог с Илиасом Букаром потряс ее.

• Предыдущая
• 39/63
• Следующая