Ночные Птицы Рогонды - Леванова Татьяна Сергеевна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/72
• Следующая

– Действительно, незачем таскать такую тяжесть. Картошка твоя, значит, щелкнешь пальцами дома – и сетка у тебя окажется, – сменила тон хозяйка.

– И с мальчиком не ходи никуда, – добавила девочка и убежала на улицу.

Маша вопросительно посмотрела на Капитолину Андреевну.

– Не спрашивай ни о чем! – бросила та поспешно и сердито. – Твой пакет я спрячу в сейф, чтобы не продать нечаянно. Заберешь, когда вернешься домой.

Маша попрощалась и вышла на улицу. Осмотрелась – вокруг мирно и солнечно. Зеленела живая изгородь, блестели камни на стене, пахло морем. К магазинчику подъехала старушка на кресле-сиделке, потом подошла женщина, ведя за руку упитанного малыша лет трех. Девочка успокоилась и направилась вниз по улице – к морю. Маша помнила, что ей предстоит сегодня выяснить побольше о Черном Часе, но она еще ни разу не была в этом мире у моря. Не весь же век ходить от дома Кристины до «Корзинки с фруктами», пора осмотреть город!

Но далеко она пройти не успела. Дошла только до мусорных баков, куда вчера отправила от забора гору коробок и ящиков. Что-то ударило ее по ногам, под коленки, и Маша упала.

– Не работай на жадину! – крикнула Аня.

А Карась, хохоча басом, легко вытряхнул на девочку чей-то пакет с мусором, полный остатков гнилой рыбы.

– Бежим, чумная щас лопнет от злости! – скомандовала Аня и, смеясь, умчалась вместе с Карасем.

– Тебе есть где жить, так и не ходи к Капитошке, – пробормотал сердито и смущенно Селедка, а затем поспешил за друзьями.

Маша глотала ртом воздух, боясь, что ее стошнит, отползала подальше от мусорных баков. Потом ее посетила спасительная мысль, и она щелкнула пальцами, очистив одежду от гнилой рыбы. Однако волосы липли на лицо и нестерпимо воняли.

– Иди сюда! – Кто-то подхватил ее за руку, поднял, потащил за собой. Лязгнула колонка, полилась холодная вода, потом слегка потеплела. На голову вылился шампунь. – Быстрей мойся, а то простудишься! Я подогрел воду, но надолго меня не хватит.

Маша, отплевываясь от мыльной пены, кое-как прополоскала волосы и подняла голову. Перед ней с виноватым видом стоял Андрей.

– Как здорово, что ты успел мне помочь, – обрадовалась девочка. – Рыба – это не опасно, конечно, но уж очень противно.

Андрей надел на нее шапочку, как в первый день, молча обмотал шею шарфом, обнял, чтобы согреть. Маша хотела сказать ему, что ей не холодно, но он ее перебил, пробормотав виновато:

– Не успел.

– Постой, почему у тебя оказался с собой шампунь? А… ты примагнитил его из дома, как я?

Андрей покачал головой, и Маша отстранилась от него. Руки Андрея упали с ее плеч.

– Ты знал…

– Да.

– Ты нарочно взял шампунь.

– И колонку заранее нашел. А еще таблетки от тошноты, если тебе станет плохо от рыбы, прихватил.

– Но почему ты не остановил ребят?! – воскликнула девочка, отступая, так как Андрей снова приблизился к ней.

– Я тебе вчера все объяснил: мы с ними друзья, я не хочу быть против них. Но ты же малявка, да еще девочка, с тобой так нельзя.

– Дурак! – крикнула Маша. – Иди отсюда!

Парень понурил голову и пробормотал:

– Хоть бы спасибо сказала.

– Спасибо, черт бы тебя подрал! Иди, давай, иди! Спасибо! Спасибо за все! И больше не надо мне помогать, ясно?

Андрей повернулся, чтобы уйти, а Маша побежала обратно, к мусорным бакам, села на скамейку, которую скрывала живая изгородь, и расплакалась. Мальчик не пошел за ней.

Она сидела одна и плакала, но недолго. Слезы-то были злые, такие быстро высыхают. Маша вспомнила свой первый день в этом мире и то, как Андрей помог ей, когда ей стало плохо… потом второй день, когда после встречи на базаре он побежал к Капитолине Андреевне и орал из-за нее на свою бывшую директрису… и следующий, когда Андрей вытащил ее из Ордена, рискуя собой как перед отмоллюзгами, так и перед Смотрителем, которого боялся больше всего на свете… Как принес ей рыбу… а сегодня помог привести себя в порядок. Маше показалось, что она была слишком резка с человеком, который вовсе не обязан быть добрым с ней, но она запретила себе так думать, поскольку сердце тут же заныло от ощущения непоправимой ошибки.

– Андрей плохо поступил. Мог защитить меня или предупредить, но предпочел… Вымыть мне голову. Идиот! Дурак! – злобно шептала Маша, чувствуя, как шапочка пропитывается влагой от мокрых волос, и щелкая пальцами снова и снова, делая шапочку сухой. Шапочка и шарф принадлежали Андрею, Маша не отказалась от них, получив от Кристины новую одежду. А ботинки – отличные, удобные ботинки – принадлежали Ане, той самой Ане-Ракушке, которая сбила ее с ног и придумала кличку «чумная». Добрые дела, подарки… Снять шапочку и ботинки и выбросить!

Маша решительно встала, но тут увидела, как со стороны баков медленно идет Селедка. Он смотрел себе под ноги и оглядывался, будто что-то искал, а выражение лица у него такое было, будто парень готов вот-вот заплакать.

– Что-то потерял? – Маша медленно вышла из-за зеленой изгороди. – Может, гнилую рыбу?

Кирилл растерянно уставился на нее, потом перевел взгляд на мокрое пятно с остатками гнилой рыбы на земле.

– Я знаю, ты же колдунья. Или как ты себя называешь – сквозняк. Вот и Анька так сказала – для тебя это минута неприятности, ничего страшного.

– Да? А хочешь сам попробовать?

– Ладно, не злись. Серьезно, тебе же необязательно ходить к Капитошке. Хочешь, мой отец Кристине рыбы принесет? Все равно пропадает, не жалко. В Рогонде ее сейчас не продать. А где деньги брать? Нам одеваться, за учебу платить, за жилье надо…

– Подлецами не надо быть! – отрезала девочка. – Мои проблемы тебе и не снились, а я на тебя, между прочим, не кидаюсь.

– Ну как хочешь, можешь дуться, мне не до тебя сейчас. Тут такое случилось… Мне не жить, точно.

– А что случилось? – любопытство пересилило злость.

– Тебе какая разница?

– Просто скажи!

– Позлорадствовать хочешь? Ракушку-информатор потерял!

– Тоже мне проблема, – пренебрежительно отозвалась Маша. – Я вообще без нее распрекрасно обхожусь.

– Так то ты… Ты приезжая, да еще колдунья. А у нас кто без ракушки – тот не человек. Проходу не дадут. Во-первых, на нем регистрация, мой номер – мое место в Рогонде, кому попало номер не дают. Во-вторых, прогноз погоды, а его не спросишь ни у кого – наврут с три короба и не покраснеют. Считается прикольным, когда человек не знает, когда будет дождь, гроза, ветер, наступят сумерки, сядет солнце. Времени не узнаешь, домой до Черного Часа не доберешься. Боцман не дозвонится – башку оторвет. Опять же родители с ума сойдут, где сынуля, а не забрал ли его Смотритель, а не попал ли он в Орден… – Селедка говорил клоунским голосом, но Маше было не смешно, да и у самого приколиста слезы блестели на глазах. – Мне без ракушки не жить. Пока еще батька на новую скопит… Ведь сначала надо рыбу продать, а Капитошка…

– Заладила сорока Якова! – с досадой брякнула Маша.

– Чего? – оторопел Кирилл. – Кто сорокаякала? Чего наладила?

– Подари мне свою ракушку. Только искренне. И я тебе ее верну. Нет, правда верну! Просто будем считать, что она моя, а пользоваться будешь ты.

– Ты ее нашла?

– Нет пока. Ну что, даришь?

– Еще чего!

– Жадина. Ладно, попробую по-другому поискать.

Маша взялась одной рукой за кулон и спросила мысленно у шапочки колокольцев, как дойти до ракушки Кирилла. Протянулся синий лучик вдоль по улице.

– Ты ее не здесь потерял. Пошли, я вижу дорогу. – Девочка потянула парня за рукав.

– А-а, волшебное зрение… Ну веди меня, колдунья, по темному пути!

– Вот трепло, – фыркнула Маша, торопясь за синим лучом.

Они сначала бежали. Маша была уверена, что ракушка где-то поблизости, ведь Селедка спохватился недавно. Но лучик вел их по улице все вниз и вниз, скользил по ступенькам, огибал изгороди, и ребята, быстро запыхавшись, пошли медленнее. Нежная плитка мостовой сменилась на грубую брусчатку, та – просто на кромку из дробленых раковин, в которой вязли ноги. Маша совсем устала, стали слышны шум моря и звуки порта, а лучик все звал вперед.

• Предыдущая
• 25/72
• Следующая