Пленник Забытой часовни - Мулл Брендон - Страница 36

Сет уже карабкался наверх по стремянке.

— Мне уже противно, — доложил он, хватаясь за сосок и снова прыгая вниз. На сей раз он приземлился на ноги.

Кендра схватилась за сосок и прыгнула вниз. Поскольку во второй раз она схватилась за сосок сильнее, она уже не так больно ударилась. Правда, приземлиться на ноги не получилось. Молоко было уже повсюду.

Вскоре дети наловчились прыгать приземляясь на ноги. На пол лились молочные реки, словно из пожарных шлангов. По подсчетам Кендры, ей пришлось спрыгнуть на пол не меньше семидесяти раз, прежде чем давление начало ослабевать.

— На другую сторону! — скомандовала она, отдуваясь.

— Я уже рук не чувствую, — пожаловался Сет.

— Нам надо спешить.

Они подставили стремянки к другой половине вымени и повторили процесс. Кендра внушала себе, будто она играет на огромной детской площадке, где дети возятся не в песке, а в молоке и скользят вниз по толстым, мясистым шестам.

Кендра сосредоточилась на том, чтобы как можно увереннее взбираться наверх по стремянке и ловко приземляться. Она ни на минуту не отвлекалась, потому что боялась поскользнуться в молоке, растянуть связки, сломать ногу или еще хуже.

Едва заметив, что давление молока ослабело, дети в изнеможении рухнули на пол. Промокнуть они не боялись — их одежда и волосы и без того насквозь пропитались молоком. Оба жадно хватали ртом воздух. Кендра положила руку на горло:

— У меня сердце колотится, как бурильный молот!

— Я думал, меня вырвет, так было противно, — пожаловался Сет.

— А меня совсем не тошнит, я только устала.

— Да ты только представь! Ты вся пропиталась парным молоком, а лицом раз сто прижималась к коровьему вымени!

— Больше ста раз.

— Мы залили весь хлев, — заметил Сет. — Больше в жизни не выпью молока!

— А я больше в жизни не пойду на игровую площадку, — обещала Кендра.

— Что?!

— Долго объяснять.

Сет осмотрел пол под коровой.

— Здесь есть желобки, но, по-моему, в них вылилось совсем немного молока.

— Я видела шланг. Вряд ли корове понравится топать по скисшему молоку. — Кендра села и выжала мокрые волосы. — В жизни так не трудилась! Я просто труп.

— Если бы я занимался такой гимнастикой каждый день, у меня бы выросли мускулы, как у Геркулеса! — сказал Сет.

— Если не возражаешь, унеси, пожалуйста, стремянки.

— Ладно, тогда ты смой молоко.

Шланг оказался длинным; давление воды в нем было хорошее, а желобки оказались достаточно глубокими. Смыть молоко оказалось легче всего. После того как пол очистился, Сет встал под струю воды, а потом, в свою очередь, отмыл сестру.

С того времени, как молоко полилось рекой, корова перестала мычать и больше не проявляла никакого интереса к детям. Кендра и Сет несколько раз звали дедушку и Лину — просто на всякий случай. Сначала они звали тихо, боясь испугать корову, но потом перешли на громкий крик. Им, как и раньше, никто не ответил.

— Давай вернемся в дом, — предложила Кендра.

— Да, давай. Скоро стемнеет.

— Я устала и есть хочу. Надо поискать еды.

Они вышли из хлева. День угасал.

— У тебя рубашка порвалась, — заметила Кендра.

— Я зацепился за ветку, когда мы убегали от людоедки.

— У меня есть розовая, можешь ее временно взять.

— Мне и эта сойдет, когда высохнет, — ответил Сет.

— Розовая рубашка скроет тебя не хуже камуфляжной, — настаивала Кендра.

— Интересно, все девчонки такие же безмозглые, как ты?

— Не ты ли уверял, что в зеленой рубашке станешь невидимым для чудовищ?

— Не невидимым, а не таким заметным! Ты в своей синей рубашке больше выделяешься.

— Надо бы и мне найти зеленую…

Сидя на полу в столовой, Кендра надкусила второй бутерброд с арахисовым маслом и желе. На кухне они с Сетом нашли достаточно запасов, чтобы продержаться несколько недель. В кладовке остались компоты и овощные консервы, неразбитые банки с вареньями, хлеб, овсяные хлопья, манка, галеты, банки с тунцом и много другого.

Несмотря на то что холодильник лежал на боку, он работал; дети только убрали с пола осколки стекла. Открыв дверцу, они увидели молоко, сыр и яйца, а в морозилке — мясо.

Кендра откусила еще кусок и, прислонившись к стене, закрыла глаза. Съев первый бутерброд, она тут же сделала себе второй, но сейчас сомневалась в том, что сумеет доесть его до конца.

— Устала — сил нет, — объявила она.

— Я тоже, — сказал Сет. Он положил на галету кусок сыра, а сверху — сардину в горчичном соусе. — У меня глаза слипаются.

— А у меня в горле пересохло, — ответила Кендра. — А ведь солнце еще не село.

— Ну что, пошли искать дедушку?

— По-моему, сейчас нам лучше всего отдохнуть, поспать. Утром голова будет лучше соображать.

— Сколько мы вчера проспали? — спросил Сет.

— С полчаса, не больше, — ответила Кендра.

— Значит, мы бодрствуем уже почти два дня!

— А теперь ты проспишь два дня.

— Да ладно тебе! — отмахнулся Сет.

— Правда-правда. Твои железы выделяют особый гормон…

— Не воображай, будто я тебе поверил!

— Вот почему ты сейчас такой голодный. Запасаешься жиром перед долгой спячкой!

Сет доел галету.

— Попробуй сардину!

— Я не ем рыбу с головой.

— Голова — как раз самое вкусное! Приятно чувствовать, как вылезают глаза, когда…

— Хватит! — Кендра встала. — Пойду спать.

Сет тоже встал:

— И я.

Они поднялись на второй этаж, миновали заваленную обломками площадку и поднялись по лесенке в мансарду. В их комнате царил настоящий хаос. Перевернуто было все, кроме кроватей. Пеструшка с важным видом кудахтала в углу, над кучкой рассыпанного корма.

— Ты права; соль, кажется, не помогла, — сказал Сет.

— Может быть, она действует только здесь.

— Те козлоногие парни — настоящие придурки, но очень забавные.

— Они называются сатиры, — напомнила Кендра.

— Надо обязательно найти для них батарейки. Помнишь, они обещали обменять их на золото!

— Они же не сказали, сколько именно золота дадут в обмен на батарейки.

— И все равно, представляешь — обменять батарейки на золото! Я мог бы стать миллионером!

— Не уверена, что сатирам можно верить. — Кендра бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку. — Почему это Пеструшка все кудахчет?

— По-моему, она скучает по своей клетке.

Сет подошел к взволнованной курице и вдруг ахнул:

— Кендра! Иди посмотри!

— А до утра подождать нельзя? — ответила Кендра. Из-за подушки ее голос звучал приглушенно.

— Нет, сейчас!

Кендра с трудом встала и подошла к брату. Она увидела, что зернышки образовали слова: «Я ба».

— Ты, наверное, шутишь, — сказала Кендра и подозрительно покосилась на Сета. — Это ты написал?

— Нет! Ты что?!

Кендра присела на корточки перед Пеструшкой:

— Ты — моя бабушка Соренсон?

Курица наклонила голову, словно в подтверждение.

— Ты сказала «да»?

Курица снова кивнула.

— Изобрази «нет», чтобы я убедилась наверняка, — сказала Кендра.

Пеструшка покачала головой.

— Как это случилось? — спросил Сет. — Тебя кто-то заколдовал?

Курица кивнула.

— Как нам тебя расколдовать? — спросила Кендра.

Пеструшка никак не отреагировала.

— Почему дедушка ее не расколдовал? — спросил Сет.

— Дедушка пытался вернуть тебе прежний облик? — спросила Кендра.

Пеструшка сначала кивнула, а потом замотала головой.

— И да и нет?

Курица кивнула.

— Он пытался, но у него ничего не получилось, — сказала Кендра.

Курица снова кивнула.

— Ты знаешь, как нам тебя расколдовать? — спросила Кендра.

Курица снова кивнула.

— Мы должны что-то сделать в доме?

Курица покачала головой.

— Мы должны отнести тебя к ведьме? — предположил Сет.

Курица кивнула, а потом, захлопав крыльями, отлетела прочь.