Пламя страсти - Джонсон Сьюзен - Страница 62

• Предыдущая
• 62/90
• Следующая

Это простое заявление многое объяснило Венеции в поведении Хэзарда.

— Ты уверен, что это не опасно?

— Абсолютно.

— А как далеко вам придется ехать?

— Не очень далеко. «Черноногие» двигаются по северному краю наших земель, направляясь домой. Это где-то миль двести отсюда.

— Так близко?

— Чертовски близко. Если мы срежем путь, то настигнем их меньше чем через день. Мы поедем по короткой стороне треугольника, а им приходится двигаться по длинной, так как это единственный путь через горы.

— А женщины участвуют в таких набегах?

Хэзард замялся, не зная, как лучше ответить. Хотя женщины иногда сопровождали мужчин в набегах, чтобы готовить еду и помогать с лошадьми, он сильно сомневался, что Венеция справится с такой задачей. Но если сказать ей об этом, она немедленно примет вызов и ее придется брать с собой. И вот тогда наверняка возникнут проблемы, так как Синий Орел тоже едет…

Хэзард выбрал ответ, наиболее близкий к правде:

— Мы берем с собой женщин только в том случае, если нет никакой опасности.

— Мне показалось, ты говорил, что этот набег не представляет никакой опасности, — язвительно напомнила ему Венеция.

Он накрыл ее тонкие пальцы своими.

— В принципе, никакой опасности нет, но «черноногие» очень любят снимать скальпы. В некоторых племенах количество снятых скальпов говорит о смелости и высоком положении воина. А мне бы очень не хотелось увидеть твой на вигваме какого-нибудь «черноногого».

— А как насчет твоего скальпа? — многозначительно поинтересовалась Венеция.

— О себе я смогу позаботиться, но если мне придется думать еще и о тебе, то вполне вероятно, что наши скальпы будут красоваться рядом.

— Неужели тебе обязательно ехать? — Теперь уже Венеция встревожилась не на шутку: она поняла, что все далеко не так невинно, как Хэзард описывал вначале.

Он ответил кратко, но определенно:

— Я хочу поехать.

Ясный свет луны озарил лицо Венеции — напряженное, серьезное. Хэзард крепко прижал ее к себе, зарылся лицом в шелковистые душистые волосы.

— Это всего на два дня, биа. Красное Перо не позволит тебе скучать. — Он ласково коснулся ее лица. — Я привезу тебе подарок.

— Не пытайся подкупать меня подарками! — возмутилась Венеция. — Ведь я теперь целых два дня буду думать только о том, увижу ли тебя живым.

— Я не пытаюсь подкупить тебя: это бессмысленно. Тебе сейчас, вероятно, принадлежит половина Монтаны, учитывая аппетиты и возможности «Буль Майнинг». Я просто хотел сказать, что буду думать о тебе, вот и все.

— Думай только о том, чтобы остаться в живых, Хэзард. Это единственный подарок, который мне нужен.

— Это я могу тебе гарантировать. Двадцать шесть лет я занимался только тем, что выживал. То, что нам предстоит, — сущая ерунда по сравнению с Виксбургом и войной против индейцев.

— Ты ведь радуешься поездке, правда?

Хэзард лежал в темноте, и Венеция смогла только догадаться, что он улыбается.

— Кража лошадей — это увлекательный спорт. А теперь скажи, что ты будешь без меня скучать.

— Ты же знаешь, что буду! Я только надеюсь, что это не продлится вечно, — прошептала она.

Хэзард рассмеялся и поцеловал ее в кончик носа.

— Как ты думаешь, стал бы я рисковать своей жизнью, когда у меня есть ты?

— Думаю, что нет, — улыбнулась Венеция. Хэзард снова рассмеялся, довольный тем, что ее мрачное настроение рассеялось.

— Если тебе что-то понадобится, пока меня не будет, попроси Красное Перо, и для тебя все сделают. Но помни, что у меня очень примитивные представления о собственности, — шутливо добавил он, хотя на самом деле был совершенно серьезен.

— А Маленькая Луна едет с вами?

— Не знаю.

— Если окажется, что она едет с вами, помни, что мои понятия о собственности ничем не отличаются от твоих! — пригрозила ему Венеция.

— Я даю тебе слово чести, — торжественно поклялся Хэзард. И когда его крепкие руки обняли ее, Венеция почувствовала, что ей принадлежит вся любовь в мире.

В момент прощания мужество все-таки изменило Венеции, и она с рыданием бросилась в объятия Хэзарда. Он нежно поцеловал ее и чуть не расплакался сам: ведь они впервые расставались.

— Ты будешь осторожным?

— Я всегда осторожен, — солгал Хэзард.

— И никаких героических поступков!

Он поцеловал ее розовую щеку и улыбнулся:

— Ни единого.

— И все-таки я не понимаю… Ты уверен, что тебе нужны еще лошади?

— Нужны? — он изумленно посмотрел на нее. — Это игра, биа. Нужда тут ни при чем.

— А как насчет моих нужд?

— Это другое дело, — его голос был теплым, как августовское солнце. — Красное Перо позаботится о тебе. Будь умницей.

— А если я не буду умницей? — лазурные глаза смотрели с вызовом.

— Ну, на этот случай… Зачем, как ты думаешь, я беру Синего Орла с собой?

— Ты мне не веришь?

— Конечно же, верю, — ласково ответил Хэзард.

— А если мне станет скучно?

— Я успею вернуться до того, как ты соскучишься смертельно. Даю тебе слово.

Хэзард вытащил из-за уха орлиное перо уха и воткнул его в волосы Венеции. Абсароки считали, что орлиные перья приносят удачу. Прежде чем уйти, он долго смотрел в лицо своей женщины, стараясь не думать о том, что может никогда больше ее не увидеть.

Двадцать отважных воинов при полном параде, с запасами провизии в седельных сумках выехали из деревни по направлению к Высоким Голубым горам. Сердце Хэзарда пело, когда он ехал по зеленой, пустынной равнине. На этой земле рождались, любили, сражались и умирали его предки, и он чувствовал, что его связывают с ней незримые нити. Целые мили бизоньей травы и полыни устилали холмы, трехгранные тополя, трепещущие на ветру осины, ивы и ели устремлялись к высокому синему небу, а вдали возвышались величественные горы. Сейчас Хэзард даже представить не мог, что он провел столько времени в Бостоне, вдали от родной земли.

Неутомимый Волк, скакавший рядом с ним, широко улыбнулся.

— Две Лошади говорит, что мы их нагоним еще до реки.

Так приятно было ехать верхом рядом с другом. Хэзард чувствовал, как все его существо наполняется радостью.

— Мы не должны их подпустить к северному склону.

— Вспомни, это я сегодня утром говорил с «волками», а не ты. Ты был слишком занят — прощался со своей женщиной. Ты к ней просто приклеился!

— Приклеился? — Хэзард удивленно поднял брови, но потом улыбнулся — так, как может улыбаться только влюбленный. — На твоем месте я бы не стал бросать в меня камни. Разве не ты вчера весь вечер провел у реки, уговаривая Южный Ветер?

— Может быть, я ее и уговаривал, но не думаю, чтобы кто-то услышал от меня слово «брак». Это только для таких мужчин, как ты, — поддразнил он.

— У меня были свои причины, чтобы взять Венецию в жены.

— Конечно! На нее достаточно только взглянуть, и любой тебя поймет, — сухо заметил Неутомимый Волк.

— Были и другие основания.

— Что ж, обманывай себя, если это поможет спасти твою грешную душу. Только всем остальным все понятно без слов.

— Ладно, сдаюсь. Должен признаться, что так близко к раю я еще никогда не бывал. Могу порекомендовать и тебе, распутнику, отведать такого же удовольствия. Это ни с чем не сравнимо!

— Если у нее есть сестра-близнец, то ты меня убедил, — расхохотался Неутомимый Волк. — Пока же ловушка семейной жизни не для меня. Мне нравится разнообразие.

— Когда-нибудь ты изменишь свое мнение.

— Но это произойдет еще очень не скоро, — с усмешкой ответил Неутомимый Волк.

Следующие два дня Венеция то свято верила в способность Хэзарда уцелеть в любой ситуации, то ее охватывал панический страх. Она не представляла, сможет ли дальше жить, если ей придется потерять его. Венеция всегда была уверена в себе и всегда считала себя человеком самодостаточным, но теперь ее собственная жизнь осознавалась ею только как половина целого. Второй половиной был Хэзард.

• Предыдущая
• 62/90
• Следующая