Сокровище Чингисхана - Касслер Клайв - Страница 64

• Предыдущая
• 64/120
• Следующая

Джордино выпрыгнул из коляски и потянулся. Питт огля­дел рану на бедре. Стрела чуть задела его и ударила в охлаждаю­щие ребра двигателя. Кончик ее еще торчал там. Рана давно уже прекратила кровоточить. Покрытая песком, как и подсохшая струйка крови, она напоминала толстый слой краски «вишне­вая глазурь».

— Нога в порядке? — спросил Джордино, заметив рану.

— Да. Промазал стрелок. Видимо, собирался пригвоздить меня к мотоциклу, — ответил Питт, вытаскивая кусок стрелы.

Джордино покрутил головой, поглядел в ту сторону, откуда они приехали.

— Как думаешь, долго им еще до нас скакать?

Питт мысленно прикинул время, которое они проехали, предположительное расстояние до Сяньду и ответил:

— Все зависит от того, насколько быстро поедут. Полагаю, нас разделяет не меньше двадцати миль. Гнать лошадей они не будут, да и отдыхать им тоже нужно.

— А если предположить, что путь можно сократить, объ­ехав горы, или что они пошлют в погоню автомобили?

— Давно бы послали. Я о другом волновался: нет ли у них в арсенале вертолетов. Правда, в такую пыльную бурю от них мало толку.

— Хорошо бы у них на задницах мозоли от седел появились, так ведь нет же. Или бы спать завалились, дали нам возмож­ность улизнуть отсюда подобру-поздорову.

— Боюсь, они все равно найдут нас по следу; дорог, судя по всему, поблизости нет, — ответил Питт. Он поднялся и обвел мотоциклетной фарой местность. Кругом была пустыня. На­лево тянулся высокий, похожий на длинную стену кряж. Во всех других направлениях ландшафт оставался пустынным и плоским, как бильярдный стол.

— После столь впечатляющего путешествия верхом на от­бойном молотке да по стиральной доске я бы предпочел немного пройтись пешочком. Ножонки поразмять. Пойдем навстречу ветру?

— Обязательно. Только сначала проделаем один фокус, — сказал Питт.

— Какой фокус?

— Довольно простой, но эффектный. Называется «Исчез­новение мотоцикла в пустыне».

Очень скоро шестеро всадников оставили попытки догнать беглецов и перешли на спокойный аллюр. Так они могли дви­гаться много часов подряд. Монгольская лошадь — животное поразительно выносливое. Веками их приучали переносить труд­ности. Монгольская лошадка не знает усталости, способна вы­жить в условиях бескормицы, а скакать по степи может хоть весь день. Коротконогая, коренастая, неказистая на вид и очень крепкая, она не имеет себе равных среди западных пород.

Ехавшие плотной цепью всадники приблизились к основа­нию горы, и там командир группы внезапно остановился. Он слез с коня, нагнулся, наклонил к земле строгое неподвижное лицо и, включив карманный фонарь, сквозь тяжелые, как у лягушки-быка, веки принялся рассматривать следы протек­торов — две глубокие канавки с вмятой травой. Довольно кив­нув, он снова вскочил в седло, сунул фонарик в карман и, при­шпорив лошадь, двинулся по следу. Остальные теперь держа­лись от него в почтительном отдалении.

Командир полагал, что старый мотоцикл проедет еще миль тридцать, не больше. Впереди расстилались степи, а дальше шла пустыня. «На сто миль вперед беглецам не найти укрытия, — раздумывал он. — Если не гнать лошадей, то через восемь ча­сов мы их все равно настигнем». Он решил не вызывать на по­мощь моторизованную группу — не хотел унижать своих вои­нов. Все они были прекрасными наездниками. Всех их учили сначала сидеть на лошади, а уж потом ходить, что доказывала их клешеногость. И наглецам, тайком проникшим в комплекс да еще побившим стражников, от них не уйти. Еще несколько часов неторопливой погони, и с ними будет покончено.

Они продолжали скакать всю ночь, ежась на ледяном вет­ру, то и дело посвечивая фонариком и осматривая следы, ос­тавленные покрышками. Поначалу в порывах ветра они даже слышали стук мотоциклетного мотора, но вскоре он стих, ис­чез за дальними холмами. Всадники ехали в молчаливой за­думчивости. Они проскакали еще пять часов, останавливаясь лишь раз, на границе ровной пустыни.

Здесь, на твердой почве, увидеть следы покрышек стало труднее. Всадники часто теряли их, останавливались, искали, обшаривая землю лучом карманных фонарей, и, находя, снова отправлялись в путь. На рассвете песчаная буря, все это время хлеставшая по ним, наконец-то улеглась. В утренние часы следы мотоцикла сделались виднее, всадники приободрились и поехали быстрее. Командир группы выслал вперед разведчика, чтобы тот предупредил их, если вдруг следы на каменистой по­чве опять потеряются.

Всадники проехали по следу вдоль большой песчаной на­сыпи, примыкавшей к отвесной скале. Впереди расстилалась широкая равнина. Следы мотоциклетных покрышек сделались отчетливее, колеса увязли в песке и вдруг исчезли. Когда груп­па во главе с командиром подъехала к разведчику, тот беспомощно крутился по песчаной насыпи. Увидев подъезжающего к нему командира, он присел на корточки и повернул к нему изумленное лицо с бессмысленным взглядом.

— Ты почему остановился? — рявкнул командир.

— Следы... они исчезли, — запинаясь, пробормотал раз­ведчик.

— Тогда иди вперед и найди их.

— Я уже ходил смотрел. Следов нигде нет. Песок... на нем следы остаются, но их там нет. Они обрываются здесь, — гово­рил разведчик, тыкая пальцем в песок.

— Вот дурак, — буркнул командир и, пришпорив лошадь, повернул вправо. Оглядывая землю, он объехал стоявшую в центре группу, сделал еще один круг, увеличив радиус, но сле­дов не обнаружил. Затем он присоединился к своим воинам, и те заметили, что лицо у него сделалось таким же озадаченным, как и у разведчика. Никто не понимал, куда подевались следы.

Командир соскочил с лошади, обошел обрывающиеся сле­ды. Каблуки его сапог оставляли глубокие ямки на тонком слое песка, нанесенного на каменистую почву. Командир прошел взад и вперед вдоль двух полос, оставленных колесами мото­цикла, и остановился, оглядывая песок. Ровным слоем он покрывал землю во всех направлениях. Следы лошадиных копыт на нем виднелись хорошо, но отпечатков покрышек не было. Разведчик оказался прав — они действительно обрывались. Странно было и то, что рядом с ними не оказалось вообще ни­каких следов — ни обуви, ни босых ног.

Мотоцикл бесследно исчез. Он словно доехал до песчаника и взмыл в небо вместе со своими седоками. Растворился.

Сидевшие на корточках Питт и Джордино, забившиеся в узкую расщелину, внимательно наблюдали за всем, что проис­ходило внизу, на расстоянии шестидесяти футов от них. Им удалось не только найти укромное убежище на скале, но и за­браться туда. Устроившись на утесе, оставаясь невидимыми для преследователей, они во все глаза следили за их действиями. Но прежде они умудрились даже несколько часов поспать, рас­тянувшись на теплом камне. Разбудили их всадники, явивши­еся вскоре после рассвета. Утес находился к востоку от них, и восходящее солнце слепило стражникам глаза, тогда как Питт и Джордино в тени нависшей скалы могли хорошо их рассмот­реть.

Они тихо усмехались, следя за манипуляциями разведчика и командира, представляли их изумление при виде исчезнув­ших в никуда следов мотоцикла. Да, задали они монголам за­дачку — кустов нет, лесов нет, и мотоцикла тоже нет. Не без ехидного интереса они наблюдали, как два всадника, спустив­шись с коней, прошли вперед, тогда как остальные четверо раз­брелись по сторонам в поисках таинственным образом исчез­нувшего мотоцикла. Как Питт и предполагал, стражники ис­кали следы впереди. Им и в голову не приходило, что мотоцикл мог поехать назад по собственным следам.

—  Послушай, Гудини, по-моему, они в бешенстве, — про­шептал Джордино.

—  Вот и отлично. Когда человек в бешенстве, он теряет со­образительность и наблюдательность.

С час они сидели и ждали, пока всадники бродили, выис­кивая на песке признаки мотоцикла, после чего снова собра­лись у места, где следы его обрывались. Командир отдал при­каз, и воины, растянувшись, отправились по своим следам и колее мотоцикла в обратную сторону. Они шли, пока не наткну­лись на скалу, чуть выступавшую от каменной стены, оглядели отвесный край.

• Предыдущая
• 64/120
• Следующая