Сказительница - Нортон Андрэ - Страница 51
- Предыдущая
- 51/63
- Следующая
– Со мной все в порядке, – с улыбкой ответила она, неожиданно испугавшись возникшей напряженности. – Как ты видишь сам, Алон… – Она глотнула: у нее неожиданно перехватило горло. – Алон, ты был не в себе. Никто из нас не остался нетронутым, но ты… Ты создал заклинание, которое открыло Темные Врата, и был затронут сильнее меня. Если бы не храм, мы оба погибли бы.
Он схватил ее за плечи и крепко сжал.
– Эйдрис… смотри на меня. Смотри на меня. – Он ждал. Немного погодя она подняла глаза и покраснела, увидев его взгляд. – Если бы с тобой что-нибудь случилось… – Он искал слова, голос его дрожал и звучал неуверенно. – Я бы не смог… без тебя… ничего нет… – Он с трудом перевел дыхание. – Ничего, понимаешь?
Эйдрис сама не могла найти ответных слов, могла только смотреть на него широко раскрытыми глазами, чувствуя на щеках его дыхание.
Алон ли первым наклонился к ней? Или она? Или оба двинулись одновременно? Эйдрис никогда этого не узнала. Знала только, что руки его передвинулись с ее плеч и взяли ее лицо, знала, что их губы встретились.
Это была легкая, пробная ласка, простое соприкосновение губ. Хотя сама она была в этих делах неопытна, Эйдрис мгновенно поняла, что Алон еще больше неискушен, и это понравилось ей, хотя она не могла бы сказать, почему.
Немного погодя он отодвинулся, посмотрел ей в лицо, его пальцы осторожно, неуверенно коснулись ее щек, погладили завитки на висках, откинули их за уши. Эйдрис пыталась заговорить, но Алон строго покачал головой, коснулся пальцами ее губ, заставил молчать.
Встав на ноги, он протянул руку. Как зачарованная (волшебство другое, не то, что ей известно, но не менее сильное), девушка вложила свои пальцы в его руку. Он поднял ее, обнял и крепко прижал.
Ничего пробного не было в их втором поцелуе. Эйдрис, потрясенная, вцепилась в него. Новые чувства, желания, ощущения просыпались в ней, заставляя впервые прямо посмотреть в лицу знанию, которое она давно уже ощущала в себе. До сих пор она старалась о нем забыть, отказывалась признавать свое стремление, прогоняла его, пыталась как можно глубже погрузить в себя. Но теперь все это позади. Теперь она не может отрицать… и не хочет.
Наконец он чуть откинулся и вопросительно посмотрел на нее. Эйдрис прижалась лбом к его плечу, прислонилась к нему, и он стал гладить ее спутанные волосы. Молчание продолжалось долго. Наконец Алон нарушил его.
– Вот это да! – услышала она его шепот. Улыбнулась, покачав головой и сдерживая желание рассмеяться.
– Это все, что ты можешь сказать? – ласково и слегка насмешливо спросила она.
– Я могу сказать тысячу вещей, – ответил он, прижимаясь губами к ее виску. – Не могу просто решить, что сказать сначала. – И негромко рассмеялся. – Может, ты начнешь?
Она покачала головой, улыбаясь чуть печально.
– Не могу. Слишком многое нужно сказать. – Эйдрис подняла голову, посмотрела на него, потом прижалась щекой, чувствуя легкое покалывание небритой щетины. – Если только начать говорить, что я хочу тебе сказать, на это уйдет весь остаток дня… не меньше.
– Можешь говорить весь день, а я себе возьму ночь, – ответил он по-прежнему легко, но посмотрел на нее так напряженно, что у нее перехватило дыхание. Сердце ее колотилось так сильно, что она подумала, слышит ли он его. Смутившись, но одновременно испытывая радость, какой никогда не знала, Эйдрис отвела от него взгляд и застыла.
Солнце уже низко на западе. Ночь, о которой он говорил, наступит очень скоро. Она вспомнила, почему они так торопились, и, когда Алон проследил направление ее взгляда, она поняла, что он тоже вспомнил.
– Я хочу… – медленно сказала она. – О, Алон… хочу! Но, дорогой мой… мы не можем задерживаться здесь. От нас зависит жизнь Керована.
Лицо его отвердело, он кивнул.
– Яхне нужно остановить. Я подумаю о способе остановить ее, не причинив вреда. Сейчас… – Взгляд его снова на мгновение стал нежным. – Сейчас я чувствую такую силу, что способен на все.
Он вздохнул, обнял ее сильнее, и она ответила на его объятие. Потом оба медленно сделали по шагу назад, не сказав ни слова, не закончив ласку.
Услышав за собой хруст, Эйдрис оглянулась и увидела Монсо. Жеребец катался по траве, болтая в воздухе ногами. Алон подошел к нему, осмотрел его грудь и плечи, потом рану на ноге.
– Теперь его можно напоить, – сказал он, схватил узду кеплианца и повел его к источнику.
Но когда они подошли к проходу в деревьях, ведущему в храм, полукровка остановился, глаза его закатились, уши прижались, он попятился.
– Что с ним? – спросил Алон, глядя на испуганного жеребца. – Животные не могут сюда войти?
Эйдрис посмотрела на храм, увидела сидящего на камне у источника Стального Когтя.
– Мне кажется, я знаю, – сказала она. – Стальной Коготь может войти в это место, потому что он естественное существо. Монсо – полукровка, он создан при помощи волшебства и потому неестествен. Ничто относящееся к Тени не может войти в храм Нив.
– А Монсо отчасти… отчасти конь-демон, – медленно сказал Алон. – Но… тогда откуда он знал, что нас нужно привести сюда, чтобы мы очистились… исцелились?
– Не знаю, – так же серьезно ответила Эйдрис. Она задумчиво посмотрела на сокола. – Если только ему сказал Стальной Коготь…
Оба замолчали, вспомнив, как неожиданные крики сокола приводили в действие жеребца. Наконец Алон покачал головой.
– Если даже бедный Монсо не может войти в храм, то пить воду из источника он может?
– Может, – заверила Эйдрис. – Я ему немного уже дала. – Они снова сделали из куртки Алона импровизированную поилку; потом одну за другой опустошали фляжки, и посвященный позволил жеребцу напиться досыта.
Наконец кеплианец утолил жажду. Алон покормил его зерном, а тем временем Эйдрис и Алон растирали его кожу, пока она не заблестела в лучах заходящего солнца.
Подлетел сокол и сел на луку седла. Работая, Алон все время поглядывал на Стального Когтя, как будто птица что-то ему сообщала. Видя такое и в прошлом, Эйдрис не удивилась, когда на лице Алона появилось озабоченное выражение.
– В чем дело? – негромко спросила девушка.
– Стальной Коготь видел волшебницу. Она по-прежнему направляется на юго-восток, к месту, которое мой крылатый друг описывает как «мертвое место, место больных деревьев, место, в котором Сила держит в плену». Я считаю, что Яхне обнаружила место, противоположное этому. – Он кивком указал на храм. – Я считаю, что она им воспользуется, чтобы овладеть Керованом.
– Далеко оно?
– Несколько часов отсюда – пешком. – Он смотрел на восток, очевидно, напряженно размышляя. – А далеко ли Кар Гарудин, по твоей оценке?
Эйдрис задумалась.
– Мне кажется, до Кар Гарудина примерно двадцать лиг, – сказала она, указывая на восток. – Если я правильно припоминаю легенды о расположении храма Нив относительно земель клана Красного Плаща. Мой дом как раз на границе этих земель.
Алон сделал шаг вперед, взял девушку за руки.
– Если понесет двоих, Монсо не сможет преодолеть это расстояние к вечеру, Эйдрис. И кто-то должен идти за Яхне.
Она посмотрела на него, и дыхание замерло у нее в горле.
– Что… что ты предлагаешь?
– Мы разделимся. – Теперь он говорил настойчиво и убедительно. – Я пешком пойду за Яхне. Я молод, и храм Нив восстановил мои силы. Нога у меня залечилась. Стальной Коготь приведет меня к волшебнице… я постараюсь сделать все возможное, чтобы помешать ей воспользоваться Местом Силы.
– А я? – спросила Эйдрис, чувствуя, что страх застревает в ее горле, как черствый хлеб. – Что я должна буду сделать?
Он глубоко вздохнул.
– Эйдрис… ты должна на Монсо добраться до Кар Гарудина. Ты одна знаешь дорогу… твоя семья прислушается к тебе, а чужаку не поверит.
Сказительница мимо Алона смотрела на пасущегося жеребца. Она вздрогнула. В одиночку ехать на коне-демоне, преодолеть многие лиги, скакать в безлунную ночь? А если Монсо сбросит ее, обратится против нее? Она вспомнила его ужасную скорость, и во рту у нее пересохло.
- Предыдущая
- 51/63
- Следующая
