Хрангелы - Леви Инга - Страница 7
- Предыдущая
- 7/51
- Следующая
Взмахнув крыльями, Сенсор оказался на площадке. Чтобы поймать голос, нужно было отключить все мысли, чувства, превратиться в струну, сияющий луч, натянутый нерв и внимать. Он запрокинул голову и закрыл глаза. Он перестал быть хрангелом, он перестал быть Сенсором, он превратился в слух. И постепенно, из этого вихря завываний, раскатистого хохота, шелеста, рокота, гула голоспошел к нему. Сначала едва слышный, слабый, тихий, а потом – все более сильный, более четкий! Сенсор замер, остановил сердце, перестал дышать, чтобы только слышать, слышать, слышать!
Хрангелы, подняв головы, напряженно вглядывались в темноту, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Напрасно. Фьючерон свои тайны не выдавал.
– Он... слышит? – тихонько спросила Готта.
Огманд пожал плечами:
– Никогда нельзя знать наверняка.
И в эту самую секунду из-за горизонта вскочило солнце. Только здесь оно всходило вот так внезапно, – как выстрел. После кромешной тьмы внезапный солнечный свет казался переходом в другой мир, в другую жизнь. И в этот живой свет, яркое утро вернулся Сенсор. Его крылья безжизненно висели, дыхание было прерывистым и хриплым.
Марвей и Огманд подхватили его и бережно усадили на землю. Чувствуя, что силы уходят, Сенсор заговорил:
– Голоссказал совсем немного, а может, я не все услышал, – у Сенсора перехватило дыхание.
С каждой секундой жизнь его уходила. И, боясь не успеть, он стал говорить гораздо быстрее.
Темноны научились воздействовать на детский мозг (как именно, услышать нельзя – они умеют глушить информацию). Это воздействие развивает самые худшие черты характера, разрушающие личность и губительные для всего человечества.
На взрослых оно почему-то не действует. Но и среди детей есть единицы, нечувствительные к нему.
Сенсор перевел дух и заговорил чуть громче:
– Один из этих детей способен найти противодействие. Темноны посылали на Фьючерон своего мага, и теперь тоже знают об этом.
Силы Сенсора угасали, но он продолжал:
– Сейчас они пытаются найти этого ребенка и уничтожить. А мы... а вы, – слабо улыбнулся Сенсор, – должны найти его раньше. И если найдете, у человечества есть шанс остаться на стороне доб...
Сенсор умолк на полуслове. Вот только что он был здесь, был с ними, еще секунду назад звучал его голос – и все. Он исчез, как исчезает солнечный свет, когда на солнце набегает туча. Готта осторожно потрогала еще примятую траву. Теплая...
Генимыслей обвел взглядом старейшин:
– Времени терять нельзя. Смерть Сенсора не может быть напрасной. Мы должны первыми найти этого ребенка. Найти и уберечь. И мы сделаем это...
Солнце поднималось все выше, заливая долину веселым искрящимся светом. Неужели на этот цветущий мир надвигается страшная беда?..
Секретная информация
Старейшины уже знали о грядущей беде и искали способы с ней бороться, а хрангелы пока занимались своими делами, кто – простыми, а кто – и не очень. Красинде, например, было ох как не просто расшифровать свою «стенограмму». Несмотря на строгую секретность, она решила привлечь к этому делу Мудрицу, взяв с нее страшную клятву: ничего, никому, ни при каких обстоятельствах! Мудрица поклялась, конечно. Хотя это было лишним – она вообще никогда ничьих секретов не выдавала, а тут – тем более.
И две головы склонились над зарисовками лже-стенографистки. Первые страницы продвигались вполне успешно – у Красинды
отличная память. Она быстро вспоминала, о чем шла речь, а Мудрица записывала под ее диктовку. Вдруг Красинда умолкла. Через минуту открыла и тут же закрыла рот... И продолжала молчать, внимательно рассматривая свои рисунки.
– Ну?! – не выдержала Мудрица.
– Что-то я не помню... вот тут – костер, белка, опавшие листья, какой-то фрукт... апельсин, что ли?
Красинда закатила глаза, казалось, вот-вот можно будет увидеть, как в голове у нее шевелятся мысли.
– Может, белка прыгает через костер? Или фрукты хранятся у нее в дупле? Или все это будут жечь на костре?
– Тебя будут жечь на костре! – рассердилась Мудрица. – Ты что? Так все хорошо вспоминала! А ну-ка, соберись!
Красинда очень хотела собраться, но ей было как-то несобирательно.
– Я устала, вообще-то. Давай отдохнем, а? Пять минут отдохнем! Позвоним Форчунье, давай?
– Давай, – скрепя сердце согласилась Мудрица.
Она знала, что Красинда иногда упрямее осла. Сказала – устала, значит, устала!
– Чего трубку не берешь? – спросила Красинда, когда Форчунья наконец ответила.
– Я с Ником, на Большой викторине.
– Подсказываешь, что ли?
– Да не подсказываю я – трясусь только. Ты чего звонишь, случилось что?
– Нет, – успокоила Красинда, – от белок с апельсинами отдыхаю.
– Что? – не поняла Форчунья.
– Ничего. Пока. Удачи твоему всезнайке.
– Что у нее? – спросила Мудрица.
– Ник в какой-то зауми участвует, наверное, победит.
– Молодец.
– Ага, молодец... Ты знаешь, Маша какую-то жуткую научную
работу на конкурс юных ученых послала. А вчера оказалось, что заслужила главный приз.
– Да ты что? Какая талантливая девочка! Совсем недавно ни о чем, кроме побрякушек не думала, а теперь такой результат! Не зря я ей тогда химию подсунула.
– Да уж, – пробурчала Красинда, – я ей через плечо заглянула, когда она писала – поняла одни предлоги. Ты думаешь, прилично, когда девчонка в тринадцать лет такие слова знает: «дифракция», «валентность», «аннигиляция»?
Мудрица улыбалась.
– Да не ворчи ты! У Машки правда талант, грех в землю закапывать. Красивых ведь больше, чем умных, тем более – гениальных!
– Не знаю, не знаю, как насчет «больше»: вон сколько умных – и ты, и Форчунья, и Ума, а красивых...– тут Красинда очень вовремя прикусила язык.
Но Мудрица добродушно закончила:
– ...А красивых у нас – только ты одна! Ну и хватит с нас. Давай к твоим белкам оранжевым вернемся.
– Точно!!!– завопила Красинда. – Точно, «оранжевым»! Я вспомнила! У Готты, она очень, ну очень умная, а все-таки красивая – волосы рыжие, и оттенок, какой я давно уже хочу – что-то среднее между отблесками костра, осенней листвой, беличьим мехом и мякотью манго!
С горящими глазами она добавила:
– Манго!.. Это манго, а не апельсин.
Мудрица была потрясена...
– Ты на совете думала о цвете волос?!
– Я только сначала думала, но потом так страшно стало, что уже совсем ни о чем не думала, а пыталась не разреветься... Ты дальше пиши.
После того, как все было сделано, Мудрица посмотрела Красинде в глаза и твердо спросила:
– Ты понимаешь, как это серьезно?
Красинда кивнула.
Помолчав немного, Мудрица сказала:
– Так получилось, что мы знаем большую тайну. Так получилось, что мы никому не можем о ней сказать. Значит, на нас лежит большая ответственность – мы должны быть очень внимательны и думать, как мы можем помочь.
Красинда снова кивнула. А потом сказала:
– Слушай, давай к детям слетаем? Просто посмотрим, как они там.
И хотя обе с утра уже побывали у них, Мудрица понимала, почему Красинда хочет убедиться, что у них все хорошо именно сейчас, именно в эту минуту. Уж очень тревожная информация хранилась в том, что они так старательно сейчас записывали.
– А давай-ка завтра устроим вечеринку? После моего дня рождения мы ведь ни разу не собирались. Ты как?
– Конечно – за.
Вечеринка была самым верным способом вернуть Красинде душевное спокойствие.
***
Вечером все были в сборе.
Толчунья принесла свои фирменные булочки с корицей. Красинда достала из неприкосновенного запаса какой-то чудо-чай. В общем, замечательная встреча замечательных друзей. Только вот настроение было не таким уж замечательным. Форчунья, хоть и старалась поддерживать разговор, невпопад отвечала на вопросы и подозрительно надолго замолкала посреди фразы. Мечтан, наоборот, болтал без умолку, словно старался прогнать какие-то неприятные мысли. Хозяйка тщетно пыталась склеить то и дело разваливающийся разговор. И наконец не выдержала:
- Предыдущая
- 7/51
- Следующая
