Червовый валет - Крейг Джэсмин - Страница 16

• Предыдущая
• 16/39
• Следующая

«Мать моет дом вовсе не из-за необходимости это делать, – подумала Линда. – Просто это ее личное увлечение, поглотившее всю ее целиком». Нравится, ну и пусть, это ее дело. Но почему Линда должна заражаться этой одержимостью?

У Линды дрожала рука, когда она взялась за дверную ручку своей спальни, но она заставила себя твердо встретить недовольный взгляд Норы.

– Мама, я уже сказала, что вымою все сегодня вечером, но сейчас мне нужно поработать над эскизами.

На щеках у Норы выступили яркие пятна.

– Ну, прямо и не знаю, что сказал бы на это Джим...

– Не знаешь? – В улыбке Линды уже не осталось ни следа веселья. – Он сказал бы, что я вольна делать все, что мне нужно. И сказал бы это искренне, хоть и считал мои рисунки пустой тратой времени. Джим всегда был предельно терпим к людским слабостям. И это одна из причин, почему мне было так тяжело с ним.

Нора просто опешила от неожиданности, и, воспользовавшись ее замешательством, Линда проскользнула к себе в спальню, захлопнув дверь. Закрыв глаза, она на минуту прислонилась спиной к прохладному дереву дверной рамы.

Впервые она призналась кому-то, кроме себя, что ее семейная жизнь была далека от совершенства, и теперь ее всю трясло от такого откровения. Когда колени наконец-то перестали дрожать, Линда решительно направилась к рабочему столу, взяла из стакана мягкий карандаш и с беспощадностью, которую она позволяла себе лишь во время работы, выбросила из головы все, кроме придуманной ею страны, в которой жили забавные Урчалки.

В поглощенное работой сознание не проникали никакие звуки, раздававшиеся в доме, пока по приглушенной возне она не поняла, что близнецы проснулись. Растерянно моргая уставшими от напряженной работы глазами, Линда вернулась в реальный мир – и тут же ее захлестнуло ощущение вины. Она не только не уважила просьбу матери, но еще и нагрубила ей. И что еще хуже, ее бунтарство не имело веских оснований. Как справедливо сказала Нора, у Мэтта скорее всего не было влиятельных знакомых, по крайней мере таких, кто обладал бы властью делать заказы для фирм, изготавливающих игрушки.

Линда бросила карандаш в стакан и поспешно направилась в комнату близнецов, дав себе слово, что извинится перед матерью за эту вспышку.

Нора была в детской и помогала близнецам надевать носочки.

С мученическим выражением на лице она процедила сквозь зубы:

– Линди Бет, если у тебя найдется несколько минут, чтобы заняться своими детьми, я вернусь на кухню. Мне нужно дочистить картошку для обеда.

Линда молча сосчитала мысленно до десяти.

– Конечно, мама. Я хочу сходить с детьми в парк. Пусть покормят уток и покачаются на качелях. Конечно, если у тебя нет сейчас для меня других поручений.

– Ох, нет, смею надеяться, что я справлюсь со всем сама, как делаю это всегда.

Линде теперь пришлось сосчитать до двадцати.

– Тогда мы пойдем. Вы готовы, дети?

– Мы хочем пить, – заявила Кейт.

– Хотите, я куплю вам содовой в павильоне мороженого? – обратилась она к детям.

– Не надо портить им аппетит перед обедом, – предупредила Нора под восторженный писк близнецов.

– Да-да, не буду, мама.

– Кстати, если ты рассчитываешь встретить во время прогулки этого типа, тебя ждет разочарование. Он в Денвере, и, по словам миссис Виттмейер, никто не знает, когда он вернется назад.

Дрю вытащил руку из ладони Линды.

– Ой, мамочка! Мне больно!

– Прости, сынок. Я нечаянно. Линда поднесла ладошку сына к губам и рассеянно поцеловала. Затем подняла глаза и с вызовом улыбнулась матери.

– Я не знала, что Мэтт уехал из города, но, когда он вернется, я уверена, что он захочет увидеть мои работы. Если я поработаю еще хотя бы раза два вот так, как сегодня, я уверена, что мне будет не стыдно их показать.

Нора расправила одеяло на кроватке Кейт.

– Этот тип всегда морочил тебе голову, Линди Бет.

– Тебе, видимо, известно об этом гораздо больше, чем мне. Хотя, впрочем, мне это едва ли интересно.

Линда увидела, что у матери скорбно поджались губы при этих ее словах. Она вышла из детской комнаты, ощущая триумф в душе целых тридцать секунд, и бросилась вниз по лестнице. Близнецы повисли у нее на руках.

Ей надоело быть Миссис Совершенство, надоело делать то, что ожидают от нее другие.

Однако у подножия лестницы вспышка гнева рассеялась, на ее лице появилось выражение раскаяния. Все-таки ей придется извиниться перед матерью и пойти на мировую. Если она будет продолжать в таком духе и дальше, весь город вскоре решит, что ангел превратился в коварную ведьму. Впрочем, в эту минуту роль коварной ведьмы казалась Линде грешным делом вполне симпатичной...

Салли Дейтон подтвердила, что сын и впрямь уехал в Денвер, но не стала уточнять, надолго ли и с какой целью, так что его планы по-прежнему оставались тайной для любопытных обитателей Карсона. Не спас положения даже джунглевый телеграф миссис Виттмейер. К своей неимоверной досаде, она не смогла сообщить никаких новостей о нем. Дженнифер Дейтон несколько раз обмолвилась, что у него там какие-то деловые встречи. Разумеется, ей никто не поверил, хотя опровергнуть ее слова тоже никому не удавалось.

Через два-три дня обитатели Карсона постепенно смирились с досадной неизбежностью того, что их любимая белая ворона может и не вернуться больше в Карсон. Их надежды на новый скандал постепенно увядали.

Лишенные лакомой добычи, обыватели городка набросились на экстравагантные одежды Дженнифер и ее прическу, но даже она не смогла оказаться на высоте их ожиданий. Они с матерью провели два дня – среду и четверг – в магазинах Гранд-Джанкшена, однако миссис Виттмейер удалось пронюхать, ко всеобщему разочарованию, что Дага Хочкисса при этом замечено не было. Много времени Дженнифер проводила совсем неинтересно для любопытных кумушек, общаясь с Линдой и близнецами либо возле их дома, либо у своего. Так что даже самым заядлым сплетникам ничего не удавалось извлечь из такого невинного времяпрепровождения.

Впервые за свою жизнь Линда пожалела, что городская машина сплетен работает не слишком успешно. Ей до смерти хотелось узнать о дальнейших планах Мэтта, однако многие годы, прожитые среди запретов, приучили ее к сдержанности и удерживали ее от прямых вопросов.

В эти дни они с Дженнифер, казалось, обсудили все на свете, кроме самого главного для Линды. Дженнифер говорила с *ней о своей работе, о близнецах, об Урчалках, рассказывала про Нью-Йорк, про брата Брайена, пилота ВВС, служившего в это время в Германии, и про невестку, жену Брайена. К огромной досаде Линды, имя Мэтта ни разу не слетело с ее губ. Как бы Линда ни старалась направить беседу на тему, которая могла бы затронуть Мэтта и его планы по возвращении в Карсон, Дженнифер, казалось, оставалась глухой к намекам подруги.

В пятницу утром Дженнифер собралась в Денвер, и Линда вызвалась отвезти подругу на машине до аэропорта в Гранд-Джанкшене. Они выехали из дома сразу после завтрака. Близнецы восторженно лопотали, обрадованные неожиданным путешествием, а Дженнифер казалась необычно молчаливой.

Линда не стала приставать к подруге с разговорами. В ближайший понедельник должен был состояться дебют Дженнифер на десятом канале в качестве ведущей утренних новостей, так что Линда вовсе не удивлялась напряжению, повисшему в салоне автомобиля.

К тому времени, когда они подъехали к стоянке у аэропорта, оно сгустилось до такой степени, что хоть режь ножом. Даже близнецы замолкли и казались необычно пришибленными.

Явная нервозность подруги начинала беспокоить Линду. До передачи оставалось каких-то шестьдесят часов. Если так будет продолжаться и дальше, Дженнифер просто свихнется к тому времени, когда окажется перед телекамерами.

– Не беспокойся, Джен, – сказала она, въезжая на автостоянку. – Ты будешь просто потрясающей телеведущей, и ты сама это знаешь. Ведь, в конце концов, у тебя за спиной четыре года репортерской работы. И по сравнению с конкуренцией, которую тебе приходилось выдерживать в Нью-Йорке, денверская утренняя программа покажется тебе просто развлечением.

• Предыдущая
• 16/39
• Следующая