Котов обижать не рекомендуется - Михалкова Елена Ивановна - Страница 28

• Предыдущая
• 28/67
• Следующая

Долго ломать голову не пришлось. Они не знали никого, кроме троих актеров «Хронографа». Двоих исключили сразу: к Стрельниковой или Серафимовичу идти за информацией о взаимоотношениях в коллективе было бы странно.

Оставался один, а точнее – одна. Лера Белая.

Лера выглядела уставшей и невыспавшейся. Света неловко извинилась за раннее вторжение.

– Ничего-ничего. – Певица потерла красные глаза. – Я же сама попросила вас приехать пораньше. У меня через час занятия, не хочу подводить тренера.

Света поняла намек и быстро перешла к делу.

– Я не смогу вам помочь, – с сожалением сказала Лера, выслушав ее. – Если бы вы спросили меня об этом по телефону, вам не пришлось бы зря ехать.

– Ничего, прокатилась в свое удовольствие, – пробормотала Света, вспомнив пережитый возле дома стресс.

Лера провела рукой по лбу, будто пытаясь прогнать усталость. Подошла к окну, настежь открыла обе створки и глубоко вдохнула.

– Вы хорошо себя чувствуете? – забеспокоилась Света.

– Вчера немножко перетренировалась. У меня занятия в спортзале каждый день, я решила увеличить нагрузку, и вот результат.

– Я пойду.

Света поднялась, но Лера схватила ее за руку.

– Нет, что вы, не уходите! Мне достаточно подышать свежим воздухом, чтобы прийти в себя. У нас тут прекрасный вид на парк. Смотрите, сколько зелени.

Смущенная и озадаченная, Света остановилась. Большие черные глаза с непонятным выражением уставились на нее.

«До чего же красивая девушка. – В мыслях Светы не было и тени зависти. Чужую красоту она фиксировала с отстраненностью художника, подбирающего модель для картины. – Готовая Аксинья из «Тихого Дона». Черты как будто слишком крупные – и нос, и губы, и даже брови чересчур широкие, – но все вместе гармонично и привлекательно. Конечно, ее нужно было снимать не в квартире, а где-нибудь на природе, в поле, рядом с лошадьми. Цыганская кибитка тоже бы неплохо подошла».

Сидя вчера в компании Тихона и заставляя себя не дрожать от страха, Света, чтобы отвлечься, нашла в Интернете песни Леры Белой. Оказалось, что некоторые она слышала раньше. «Ловцы душ», «Подземка» и хит прошлого лета – «Двести двадцать вольт», сотрясавший динамики на всех вечеринках. Дрозд был прав, утверждая, что девушка талантлива. Тексты ее песен – жестких, экспрессивных – запоминались с первого раза.

Света аккуратно, чтобы не показаться грубой, высвободила руку.

– Большой парк?

– Нет, маленький. – Лера явно обрадовалась, что она не уходит. Свете пришло в голову, что девушка боится остаться одна. Но почему? Разве здесь есть еще кто-то, кроме них двоих?

Словно в ответ на ее мысли послышался тихий топоток.

Света наклонила голову и прислушалась. Звук ей не понравился. Если это животное, то довольно крупное. Но при первом посещении она не заметила никаких его признаков, и вряд ли за эти дни Лера успела завести взрослую овчарку или дога.

– Вы держите собаку?

– Собаку? – Лера непонимающе уставилась на нее. – А, это маленький ребенок над нами. У меня нет ни собак, ни кошек. Здесь своеобразная слышимость: иногда, когда соседи возвращаются домой, кажется, что они заходят прямо в твою квартиру.

– У нас тоже так бывает. Только не иногда, а всегда.

Успокоившись от того, что ей не грозит встреча с незнакомым догом или овчаркой, Света выглянула в окно. Действительно, парк, хоть и маленький. По дорожке к нему несется белая болонка, а за болонкой, подпрыгивая, словно груженая дынями тележка, скачет полная курчавая дама.

Дама размахивала поводком и что-то выкрикивала, но с такой высоты слов было не разобрать.

Света улыбнулась.

– Смешная тетечка, – сказала за ее спиной Лера. – Она из нашего подъезда. У нее собаку зовут Шампиньон.

– Да, я знаю. Видела их, когда мы к вам приехали. Она звала его с таким смешным прононсом: «Шадпидьёд»!

– Так вы на такси?

– Нет, на машине.

Лера высунулась в окно, покрутила головой.

– А почему ее нет во дворе?

Свету как будто кольнули. Ее окатило тем же холодком, который она почувствовала возле двери собственного подъезда, когда птицы метались над ее головой, а в ушах звенело эхо от выстрела. Она отодвинулась от Леры и спросила, будто невзначай:

– Откуда вы знаете, что ее нет? Разве вы раньше видели мою машину?

Лера еще повисела, перегнувшись через подоконник, и выпрямилась:

– Ну, конечно! Вы приезжали на ней первый раз. Красный «Ниссан», да? Я его в окно рассмотрела. Или это была не ваша?

Света выдохнула и расслабилась.

– Моя. Но сейчас мы приехали с другом. Вон его машина, темно-синяя.

Лера прикрыла створки. Лицо ее порозовело – условно свежий воздух Москвы и впрямь пошел девушке на пользу. Она бросила короткий взгляд на часы, и Света решила закругляться с визитом.

– Вы точно не сможете нам помочь?

Певица покачала головой.

– Меня взяли в «Хронограф» только полгода назад. Да и то я занята всего в двух спектаклях. Стрельников считает, что я могу привлечь в театр аудиторию, которая редко его посещает.

– Подростки?

– Скорее те, кому вокруг двадцати. Ну, знаете, для них это довольно неожиданно: Лера Белая играет в академическом театре!

– Для меня тоже неожиданно, – призналась Света, и девушка рассмеялась.

– Актриса я посредственная. Не смотрите на меня так, это правда. Но для меня важно играть, важно, чтобы моя фамилия значилась на афише. Я с детства об этом мечтала! Да, большого таланта мне не выдано. Но на сцене театра все зависит от режиссера. А Стрельников – режиссер от бога, можете мне поверить. Если есть хоть капля способностей, то он выжимает все, что возможно. Даже то, чего сам от себя никак не ожидаешь.

Свете опять вспомнился разговор с Олегом.

– Скажите, Лера, вы были знакомы с Рыбаковым? – спросила она, хотя еще секунду назад и не думала задавать этот вопрос.

Но ее вдруг снова охватили смутные подозрения. Света не смогла бы сформулировать их. Слабый голос сомнения что-то нашептывал, но что – не поймешь.

– Что вы! – Лера с сожалением покачала головой. – Нет, знакомы-то были! Нас представили друг другу сто лет назад на какой-то тусовке. Я должна была в тот вечер петь, но что-то не заладилось: сначала микрофон жутко скрипел, так что все гости зажимали уши, потом я слова забыла… Короче, была в ударе. Когда все закончилось, решила напиться с горя. И вот представьте: стою с бутербродом в руке – последним бутербродом, между прочим, потому что все сожрали, – собираюсь глотнуть не чего-нибудь, а водки. И тут меня дергают за локоть и кричат на ухо: «Лера, познакомься, это наш Олежек!»

Я рукой взмахнула, семга с бутерброда взлетела – и бац этому Олежеку на ботинок. Он, бедняжка, так рассматривал свою ногу, будто на нее чайка нагадила. А я тоже рассматриваю и думаю: «Вот же черт! Последний бутерброд!»

– И что? – засмеялась Света, представив эту картину.

– Что-то… Пришлось сыром закусывать. Представляете: водку – под сыр!

Лера скривилась от отвращения.

– Нет, я про Рыбакова. Что было дальше с вашим знакомством?

– Да какое тут может быть знакомство! Он что-то процедил, собрал мою семгу салфеточкой с ноги и ушел. Наверное, запомнил меня как дуреху, которая сначала испортила выступление, а потом его ботинок. А у меня вообще не было никакого желания продолжать. Зачем мне какой-то старый мужик? Целых сорок лет! Я тогда не знала, кто он такой. И вообще была такой дурой набитой, просто ужас! Прямо страшно представить.

– И больше вы с ним не встречались?

– Видела его несколько раз на всяких мероприятиях. Но мы, по-моему, даже не здоровались.

– Почему?

– Я не здоровалась, потому что мне было стыдно. Я ведь перед ним тогда даже не извинилась. А он – потому что не узнал меня. Вот и все наше общение.

Света успокоилась, но не до конца. Девушка могла и врать.

«Но ее слова легко проверить. Достаточно спросить людей, хорошо знавших Рыбакова. Их несложно найти».

• Предыдущая
• 28/67
• Следующая