Гибель гигантов - Фоллетт Кен - Страница 50

— Никакой войны не будет, — сказала она, ничем не показывая, что заметила его шутливый тон. — Садитесь, выпейте чаю. Конечно, то, что произошло с несчастным эрцгерцогом и его женой — страшная трагедия, и, вне всякого сомнения, преступники понесут наказание, но это же глупо — думать, что две великие державы, Германия и Великобритания, будут воевать из-за Сербии!

Как хотелось бы Вальтеру разделять ее уверенность! Он сел на стул рядом с радостно улыбнувшейся Мод и кивнувшей ему леди Гермией. В зале находилось человек двенадцать, в том числе первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль. Обстановка была исключительно старомодная: много массивной резной мебели, роскошные ткани — не менее дюжины узоров, украшения, фотографии в рамочках и вазы с сухими цветами. Лакей подал Вальтеру чашку с чаем и предложил молоко и сахар.

Вальтер был счастлив находиться рядом с Мод, но ему, конечно, хотелось большего, и он немедленно начал размышлять, нельзя ли найти какую-то возможность оказаться с Мод наедине, хотя бы на минуту или две.

— Проблема, конечно, в слабости Турции, — заявила герцогиня.

И эта напыщенная летучая мышь права, подумал Вальтер. Османская империя переживала упадок, поскольку консервативное мусульманское духовенство не давало ей идти в ногу со временем. В течение веков благодаря турецкому султану на Балканском полуострове был порядок, от средиземноморского побережья Греции на юге до Венгрии на севере. Но Османская империя постепенно уступала свои позиции. На смену ей пришли ближайшие великие державы, Австрия и Россия. Между Австрией и Черным морем лежали Босния, Сербия и Болгария. Пять лет назад Австрия взяла под контроль Боснию. Австрия была в ссоре с Сербией, средней в ряду. Русские, взглянув на карту, увидели, что при эффекте домино следующей в цепочке может стать Болгария, и в результате Австрия будет контролировать весь западный берег Черного моря, угрожая внешней торговле России.

В настоящее же время подчиненные Австрийской империи начинали думать, что могут обойтись и без нее, — вот почему боснийский националист Гаврила Принцип застрелил в Сараеве эрцгерцога Франца Фердинанда.

— Для Сербии это трагедия, — сказал Вальтер. — Я думаю, их премьер-министр готов броситься в Дунай.

— В Волгу, вы хотели сказать, — поправила Мод.

Вальтер повернулся к ней, радуясь поводу открыто полюбоваться ее красотой. Она была в ярко-синем платье поверх бледно-розовой кружевной блузы и в розовой фетровой шляпке с голубой тульей.

— Вовсе нет, леди Мод, я этого не хотел сказать, — ответил он.

— Белград, столица Сербии, стоит на Волге, — сказала она.

Вальтер хотел было снова возразить, но заколебался. Она прекрасно знала, что Волгу от Белграда отделяет не меньше тысячи миль. Что она задумала?

— Мне не хотелось бы противоречить особе, столь хорошо осведомленной, леди Мод, — сказал он, — но все же…

— А давайте посмотрим, — сказала она. — У моего дядюшки, герцога, одна из лучших библиотек в Лондоне.

Она встала.

— Идемте, и я докажу, что права!

Для светской девушки она вела себя вызывающе, и герцогиня поджала губы. Вальтер беспомощно пожал плечами и направился за Мод.

Леди Гермия, похоже, собралась последовать за ними, но ей было так удобно в глубоком бархатном кресле, а для того, чтобы встать, требовалось столько усилий…

— Не задерживайся, — шепнула она Мод.

Мод и Вальтер вышли из комнаты.

Они прошли через холл, где с видом часовых на посту стояли два лакея. Мод остановилась перед дверью в библиотеку и подождала, пока Вальтер ее откроет. Они вошли.

Наконец они остались одни! Мод бросилась Вальтеру на шею. Он крепко обнял ее, прижавшись всем телом. Она потянулась губами к его губам.

«Я люблю тебя!» — прошептала она и стала жадно его целовать.

Через минуту она остановилась перевести дыхание. Вальтер смотрел на нее с обожанием.

— Ты неподражаема! Это надо же — Белград стоит на Волге!

— Но ведь получилось!

Он восторженно покачал головой.

— Я бы никогда не додумался. Какая ты умница!

— Нужно взять атлас, — сказала она. — На всякий случай, вдруг кто-нибудь войдет.

Вальтер пробежал глазами по полкам. Это была библиотека скорее коллекционера, чем любителя чтения. Все книги были в хороших переплетах, большинство выглядело так, словно их ни разу не открыли. В углу притаились несколько справочников, и Вальтер вытянул атлас и нашел карту Балканского полуострова.

— Этот кризис… — сказала взволнованно Мод, — по большому счету… он же не разлучит нас, правда?

— Я этого не допущу!

Он потянул ее за шкаф: если кто-нибудь войдет, то сразу не увидит, — и снова стал ее целовать. Сегодня она была такой восхитительно пылкой — целуя его, гладя его плечи, руки, спину… Оторвавшись от его губ, она прошептала:

— Подними мне юбку!

Он сглотнул. Как он мечтал об этом! Он схватил тонкую ткань и поднял.

— И нижние юбки… — сказала она. Он попытался поднять юбки, не сминая шелк, но они выскользнули у него их рук. Она нетерпеливо нагнулась и подняла подол платья и нижние юбки до самой талии. — Погладь меня! — прошептала она, глядя ему в глаза.

Ему было страшно, что кто-нибудь войдет, но любовь и желание так кружили голову, что удержаться было невозможно. Он протянул руку — и у него перехватило дыхание: он почувствовал голое тело. Мысль, что она заранее решила подарить ему это блаженство, еще больше воспламенила его чувства. Он начал ее осторожно поглаживать, но она качнулась к нему, и прикосновение получилось более отчетливым.

— Вот так — хорошо, — сказала она. Он закрыл глаза, но она попросила: — Смотри на меня, любимый, я хочу, чтобы ты смотрел на меня, когда делаешь это! — и он открыл глаза. Ее лицо горело, она прерывисто дышала, приоткрыв губы. Она взяла его за руку и стала направлять, как он направлял ее в театре. — Попробуй войти в меня, — шепнула она. Потом прижалась к нему, так что через одежду он чувствовал биение ее сердца. Двинулась навстречу его руке, снова и снова. И тихонько вскрикнула, как порой стонет спящий, низким горловым звуком. Потом наконец устало замерла на его плече.

Он услышал звук открывающейся двери и голос леди Гермии:

— Мод, милая, ты где? Нам пора…

Вальтер убрал руку, и Мод торопливо разгладила платье.

— Тетя, я была неправа, — дрожащим голосом ответила она. — Господин фон Ульрих не ошибся, Белград стоит на Дунае. Мы нашли его в атласе.

К тому моменту, когда леди Гермия обошла шкаф, они уже склонились над книгой.

— А я и не сомневалась, — сказала она. — Мужчины обычно лучше разбираются в таких вещах, а уж господин фон Ульрих дипломат, ему положено знать много такого, чем женщине и интересоваться не следует. Так что, милая Мод, незачем было затевать этот спор.

— Полагаю, вы правы, — с бросающейся в глаза неискренностью вздохнула Мод.

Они все вместе вышли из библиотеки и Вальтер открыл дверь в гостиную. Первой вошла леди Гермия. Мод, следуя за ней, встретилась с ним взглядом. Он поднял правую руку, поднес к губам палец и поцеловал.

Так дальше продолжаться не может, думал Вальтер, возвращаясь в посольство. Он чувствовал себя школьником. Мод двадцать три года, ему — двадцать восемь, а они вынуждены прибегать к нелепым уловкам, чтобы побыть пять минут наедине.

Ему придется просить ее руки у Фица, поскольку их отец умер, и главой семьи стал брат. Вне всякого сомнения, Фиц предпочел бы, чтобы Мод вышла за англичанина. Но пожалуй, он все же согласится: вероятность вообще не найти мужа строптивой сестрице не может его не беспокоить.

Труднее всего будет с Отто. Он-то хотел, чтобы Вальтер женился на благовоспитанной девице из Пруссии, которая будет счастлива посвятить себя воспитанию наследников. А когда отец чего-то хотел, он делал все возможное для достижения цели, безжалостно сокрушая любые препятствия, — прекрасное качество для военного. Отто никогда не приходило в голову, что сын имеет право самостоятельно выбрать себе невесту. Вальтер хотел, чтобы отец поддержал его и одобрил его выбор, он ничуть не стремился к неизбежному противостоянию. Однако любовь оказалась сильнее сыновнего почтения.