Денис Котик и орден бледных витязей - Зорич Александр - Страница 49

• Предыдущая
• 49/93
• Следующая

– Вообще-то, мы никакие не маленькие, – задиристо сказал шошарр. Но затем, видимо, вспомнив, что с лошадьми следует быть повежливей, добавил:

– Мы вообще не дети. Я лично – шошарр!

– Шошарр – это значит "слоник"? – наивно округлив глаза, спросила Приветливая. – Или "обезьянка"?

– Кстати, о маленьких детях, слониках и ночных эльфах, – перебил жену Игогоний, широко раздувая ноздри и озираясь вокруг. – Мне кажется, нам всем было бы лучше, если бы мы пошли к нам домой или хотя бы убрались подальше от этого гиблого места! Потому что это новое солнце – оно, конечно, замечательное, но...

– Что – "но"? – встревожено спросил Максим, бросая критический взгляд на небеса. Что там ни говори, а Хитроцельсу все же удалось невозможное!

– Но меня не оставляет один вопрос, – пояснил Игогоний, – а что, если это новое солнце закатится так же быстро, как взошло, и тогда ночной народец снова обнаглеет? Нам-то ничего, у нас ноги быстрые, а зубы острые. А вам, маленькие господа, боюсь, снова не поздоровится.

– В общем, мы приглашаем вас к себе в гости! – светясь радушием, сказала кобылка Фру-Фру и притопнула ножкой.

– Спасибо, конечно, за приглашение, – уклончиво сказал Максим. – Но дело в том, что нас ждут.

– Кто?!

– В том заливе, где мыс с гейзерами, сел на мель наш корабль, – пояснил Денис. – Точнее, не наш, а знатного дружинника Твердислава Зуболомича. Так вот Твердислав и его дружина наверняка ждут нас. И волнуются! Ведь мы ушли от них еще в полдень, а обещали вернуться вечером!

– Но послушайте, до залива отсюда довольно далеко! Часа два с половиной непрерывного ходу! И то, если не закатится это дивное новое солнце! – сказала Вишенка. – А вы все мокрые, да, наверное, еще и голодные... А до нашего дома всего несколько минут!

– Если вы пойдете к кораблю, вы запросто можете простудиться! Или даже подхватить воспаление легких! – добавила Приветливая.

– Не знаю никакого воспаления легких, но чувствую – гадость ужасная, – проворчал шошарр.

– Да и глаза у вас уже слипаются... А так – поспите на соломке, овса пожуете да и чайку попьете. Мы специально чай держим для вашего брата, чтоб, значит, в случае чего не осрамиться, – сказала Приветливая.

Предложение было, конечно, очень соблазнительным. Идти сквозь Броселианд, пусть даже и освещенный Солнцем Хитроцельса, не улыбалось никому. Но чувство ответственности оказалось сильнее.

– Нет, так нельзя, – твердо сказал Максим. – А вдруг Твердислав и дружинники выйдут нас искать? И сами попадут в какую-нибудь историю?

– Они же такие недотепы, хуже маленьких детей, – добавила Леся.

– Вот если бы могли их как-нибудь предупредить, что мы у вас...

– Предупредить? Это запросто! – встрепенулась кобылка Фру-Фру. – Я лично добегу до берега минут за тридцать – у меня очень резвый галоп, да и тропы потаенные мне известны! Я скажу вашему Твердиславу Зуболомичу, что вы остались у нас, а утром придете! Годится?

– Все правильно Фру-Фру говорит! – поддержала подругу Вишенка. – Пока мы с вами до нашей родной конюшни доплетемся, Фру-Фру уже и обернется!

– Какие вы все-таки добрые! – воскликнул шошарр. – Никогда бы не подумал, что животные с такими огромными зубами бывают такими добрыми!

Лошади польщено зафыркали – как все четвероногие и двуногие, они обожали комплименты. А особенно – заслуженные.

– Что ж... Пожалуй, так и правда было бы лучше, – вымученно улыбнувшись, сказал Денис. – А то я прямо с ног падаю...

– И я тоже, – тихо сказала Леся.

Денис не помнил толком, как они дотащились до небольшого, но милого сарайчика, крытого сухим тростником, что стоял на опушке березовой рощи (этот сарайчик лошади называли гордым словом "конюшня" и считали своим домом.)

Он не помнил даже, как он снял и развесил для просушки на жердях вокруг разведенного костра свою одежду и обувь. И не помнил толком, что рассказывали им Игогоний и его жены, пока они брели сквозь лес.

Денису даже не запомнилось, чем именно угощали его и друзей гостеприимные лошади. Он помнил смутно только сахар, до которого те были большими охотницами. Как только щека Дениса коснулась подстилки из свежей соломы, он тут же накрылся с головой плетеной из тростника циновкой и погрузился в спасительную дрему – уж больно нервным выдался последний день.

Ему снилась родная школа, где отчего-то весь честной народ праздновал именины Кристины Заграйской. Он видел огромный, величиной с парту торт "Наполеон" с тринадцатью свечами. Торт, как это нередко случается в сновидении, стоял не на праздничном столе, а на большом лабораторном – в кабинете физики. И учительница физики Неонилла, в клоунском колпаке и черной академической мантии, пела в сновидении Дениса "Хэппи бездэй ту ю!", а его соученики громко смеялись и спорили, сможет ли Кристина затушить все свечи с одного раза...

И прямо там, во сне, Денис подумал о том, что в Закрытке ведь, на самом-то деле, не так уж и скучно. И уж точно совсем не так опасно! По крайней мере, там не замечены ни коварные и лживые феи, ни ночные эльфы-нетопыри на своих ненормальных жабах, ни уж тем более устрашающие бледные витязи...

Его растолкали, когда вернулась Фру-Фру.

Максим, шошарр и Леся, судя по всему, даже и не думали ложиться спать. Они пили чай из глиняных мисок, а лошади лежали поодаль на подстилке из свежего сена, которое они, время от времени, подъедали.

При этом на улице стояла непроглядная ночная темень – Солнце Хитроцельса исчезло с небес, будто и не было его никогда! Но это Денис заметил не сразу ...

– Я предупредила их! – радостно сообщила Фру-Фру после того, как отдышалась. – Только странное дело! Тот, что назвался Твердиславом Зуболомичем, сказал мне, что они вовсе даже и не волновались! Потому что еще днем получили от вас говорящее письмо в виде лилии! И говорящее письмо сказало им, что вы сели на проходящее судно змей-скоропей и уплыли на Туран-остров!

– Не может этого быть! – воскликнула Леся.

– Наше говорящее письмо было совсем не таким! – возмутился шошарр.

– Может быть, они что-то перепутали по пьяной лавочке, ведь они хлещут столько пива? – задумчиво спросил Максим.

– Наивные вы наивные, – потирая сонные глаза кулаками, заметил Денис и все сразу же обернулись в его сторону. – Готов спорить, это все фокусы Бефинды! Это она все подстроила специально. Чтобы нас никто не хватился... Боялась, что вся дружина бросится с мечами наголо искать нас по лесу и, не ровен час, кому-нибудь из ее подручных голову секирой снесет...

– Какая же она все-таки гадина! – в сердцах воскликнул шошарр. – У нас, на планете Джангл, таких варят в постном масле! Чтобы знали, как морочить головы честным людям!

– Бефинда – она такая, – презрительно фыркнул Игогоний. – Для нее обманывать – как для нас, лошадей, жевать овес и грызть сахар.

– То есть – самое любимое занятие! – пояснила Вишенка.

– Поэтому мы с ней не дружим! – вставила Приветливая.

– Мы вообще здесь, на Мокреце, ни с кем не дружим, – высокомерно задрав нос, заявила Фру-Фру. – Потому что они здесь все чокнутые! Совершенно чокнутые! И ночные эльфы, и дневные, и вечерние. Вроде бы все такие разные, а разговоры у всех – одни и те же!

– О чем же эти разговоры? – полюбопытствовала Леся.

– Да о каком-то кургане... Четверопеска что ли?... – неуверенно сказала Вишенка.

– Или Четверолистка? – предположила Приветливая.

– Да не Четверолистка, а Четвероистока! – уточнил Игогоний. – Где-то здесь, на острове, этот курган стоит... Но зачем он нужен, ни дневные, ни ночные, ни даже вечерние эльфы понятия не имеют. Или не признаются.

– Это они от безделья дурью маются, – рассудительно заметила Вишенка. – Вот если бы им пришлось трудиться с наше – сено запасать, по полям скакать, чистить друг другу шерсть и гривы расчесывать, у них на такие глупости просто не оставалось бы времени!

• Предыдущая
• 49/93
• Следующая